Стоило Лизе войти в квартиру, как раздался надсадный звонок телефона. Он все звонил и звонил, пока она бежала из прихожей в комнату и торопливо, непослушными пальцами хватала трубку.
— Лиза… — раздался напряженный голос, — это вы?
— Да… — она вздохнула. — Павел?
— Что с Региной?
— Убита.
На том конце провода какое-то время длилось молчание.
— Ясно, — сказал он наконец, — Лиза, мне нужна помощь. Вы не знаете никого, кто бы… согласился приютить меня на время?
— Павел… этот телефон…
— Я понял.
— Я постараюсь подъехать. Часов в пять. К железяке.
— К какой железяке?
— О Господи, ну такая, с дырками!
Несколько секунд Павел молча соображал. Потом сказал:
— А, понятно. Только не приведите за собой никого, Лиза.
— Я постараюсь.
— Я подойду к вам только, если все будет чисто. Ладно, хватит болтать, а то меня засекут.
И он бросил трубку.
Поколебавшись секунду, Лиза вновь набрала номер… если бы Стас… но, дождавшись восьмого гудка, опустила трубку на рычаг и вновь выбежала на улицу. Чувствовала она себя ужасно — после инъекции, которую вкатил ей медэксперт, голова кружилась, и еще беспокоила неприятная дрожь в коленях.
Во дворе было полно машин, в некоторых сидели люди — как понять, кто сидит тут, просто дожидаясь кого-то, а кто — следит за ней? Невидимый, неузнанный…
Лиза торопливо пересекла улицу, направляясь к метро. И, внезапно развернувшись, вскочила в автобус, который уже закрывал двери… автобус тронулся, покатил в противоположную от метро сторону, и она сквозь заляпанное грязью заднее стекло увидела, как какой-то неприметный «жигуль» торопливо выехал на встречную полосу.
Ей не надо было больше гадать, следят за ней или нет, — этого хватило. Автобус неторопливо двигался по проторенному маршруту, останавливаясь у каждого столба. В заднее стекло она по- прежнему видела терпеливо следовавший за ним серый «жигуль».
Лиза закусила губу, раздумывая. Автобус выбрался на магистраль — движение тут было напряженным. Остановился у стеклянного гриба. Она помедлила, высматривая… к остановке напротив по встречной полосе медленно приближался троллейбус.
Торопливо расталкивая недовольных пассажиров, Лиза выбралась через переднюю дверь и кинулась наперерез мчащимся машинам. Увернулась от какой-то «Хонды», проскочила вплотную к «Запорожцу», выбежала на разделительную полосу и подгадала как раз к перемещающейся навстречу «дырке». Она и не помнила, как оказалась на той стороне. Троллейбус гостеприимно распахнул свои двери. Лиза влетела в салон и, задыхаясь, упала на сиденье. В окно было видно, как серый «жигуль» попытался повторить прежний маневр, но на этот раз неудачно — заворачивая, он въехал бампером в какой-то джип. Откуда выскочил разъяренный водитель с монтировкой в руках. Лиза не стала ждать, чем закончатся эти немирные переговоры… Троллейбус тронулся, и она, проехав остановку, вновь выбежала из него и пересела в автобус, следовавший по направлению к «Калужской». Только теперь она смогла отдышаться. Серого «жигуленка» с помятым капотом нигде видно не было.
Час спустя она, настороженно оглядываясь, стояла у перекрученной, ни на что не похожей скульптуры этого Сидура.
— Самое забавное будет, если мы друг друга не поняли и он ждет меня где-то в другом месте, — пробормотала она.
Но от угла бетонной ограды отделилась чья-то темная фигура.
Лиза, никогда не видела Павла и, не знай она, кто он такой, из рассказов Регины, предпочла бы не попадаться ему на глаза в темном переулке. Он выглядел как типичный бомж — лицо в синяках, ходит как-то боком, одет в драное пальто, да еще и в тапочки, достойные отдельного описания.
Он, в свою очередь, настороженно оглядел ее, потом помахал рукой., Лиза отвернулась от Сидура и подошла к нему.
— Ну и вид же у вас! — невольно воскликнула она.
Павел мрачно усмехнулся.
— Да… не Бельмондо. Пальто это я утром на помойке нашел.
— А тапочки где оторвали? — поинтересовалась она. — От Кардена небось?
— Тапочки больничные, — сухо сказал Павел. — Они мои ботинки зажилили, падлы. Что с Региной?
— Я же сказала, убили ее, — тихо ответила Лиза.
— Это я уже понял. Как, при каких обстоятельствах?
— Как… в ее собственной квартире. Ударили чем-то по голове. — Она вновь вздрогнула при воспоминании об этом совершенном теле, беспомощно распростертом на полу. — Следователь все допытывался — при чем тут я, и все такое…
— А тело вы нашли?
— Да…
— Ясно… — сказал он, — мы слишком глубоко копнули, вот они и взялись за нее. А вас, выходит, не тревожат? Это странно…
— Как сказать… — Она покачала головой. — Вчера случилась какая-то непонятная история. Сегодня… за мной следили, когда я из дому вышла.
Он насторожился.
— Вы их сюда привели?
— Не знаю… надеюсь, нет. Я, кажется, сумела от них избавиться.
— Все равно, тут опасно оставаться, — решительно сказал Павел, — пошли отсюда.
Они двинулись на зады института, к пустырю, где из грязного котлована торчали невесть когда вбитые сваи. Вокруг не было ни души, и Лиза почувствовала себя неуютно — уж больно жутковато выглядел ее спутник. А что, если он сошел с ума, — мелькнуло у нее в голове, — или просто маньяк какой-нибудь? Придушит сейчас, она и пикнуть не успеет!
— Мне очень жаль, что так получилось, Лиза, — сказал Павел, и страх ее прошел: у него был нормальный голос интеллигентного человека, странно контрастировавший с диковатым внешним видом, — не хотелось бы впутывать вас в это… Но мне больше не у кого просить помощи…
— Я помогу, — спокойно сказала Лиза, — если сумею.
— Мне нужно пересидеть где-нибудь. Но вот в чем беда… денег у меня практически нет… домой мне возвращаться нельзя. К вам, получается, мне тоже нельзя…
«Борис… — подумала Лиза. — Он оставил свой телефон. Я его совсем не знаю. Только то, что он с Региной работал. Можно, конечно, попросить Стаса… Если он возьмет трубку. Но Борис — он человек понятный. Он весь как на ладони. А вот как себя поведет Стас?..» Ее вновь на миг кольнуло странное ощущение неуверенности, как всегда, когда она пыталась думать о Стасе. Словно она шла по очень тонкому льду.
— Сейчас мы позвоним одному человеку, — наконец сказала Лиза, — журналисту. Приятелю Регины. Похоже, вся эта история ему не безразлична.
— А если и на него выйдут?
— Он говорит, пока такой опасности нет. А Регину он любил. Он хоть ради нее постарается…
— Журналист… — с сомнением проговорил Павел.
— Ну, как хотите, — сухо сказала Лиза.
Павел внимательно посмотрел на нее.
— Хорошо, — сказал он, — я доверяю вам. Делайте, как считаете нужным. Но, Лиза, я просто обязан теперь вам сказать… вы знаете, из-за чего все это закрутилось?
Лиза задумчиво поглядела на него.
— Тот человек, к которому я собираюсь обратиться за помощью… Он рассказывал мне какие- то странные вещи. Про Андрея. Но ведь это же не может быть правдой?
Она с надеждой посмотрела на него.
— Потому что он — ваш муж? — сухо спросил Павел. — Но ведь вы уже поверили, что он был наемным убийцей. Киллером. Что он жил двойной жизнью. Почему бы вам не поверить и в остальное? Вся эта карусель завертелась из-за того, что нашелся человек, который поверил во все сразу, каким бы невероятным оно ни казалось. И начал копать дальше.
Он поглядел в ее отчужденное лицо.
— Я не стал бы говорить вам об этом, — сказал он мягко, — да и не собирался… но идет слишком большая игра.
— Почему же все-таки Регина мне ничего не сказала? — недоверчиво спросила она.
— А вы бы как поступили на ее месте?
Она покачала головой.
— Не знаю. Наверное, вы правы. Тем более… — Она запнулась.
— Тем более вы все равно мне не поверили, — подсказал Павел.
Она неожиданно схватила его за рукав.
— Павел! Мне страшно! Вокруг меня происходит что-то непонятное. Я — словно вестница несчастья! Вчера какие-то люди… даже говорить об этом не могу! Но не в том дело: я чувствую себя так, словно… словно вся моя прошлая жизнь оказалась сном. Спокойным, мирным, но сном. А теперь я просыпаюсь. И реальность — вот эта реальность… она-то и есть самый настоящий кошмар!
Павел вздохнул.
— Я понимаю… — сказал он. — Разобраться во всем этом очень трудно. Тем более — в одиночку. Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне обо всем. А в особенности — о том, чего вы не договариваете. О том, что произошло вчера. Но, Лиза, сейчас у нас просто нет на это времени. Может, вы и избавились от «хвоста», но не такие уж они дураки… а потому…
— Жетончик у вас есть? — спросила она.
— Что?
— Ну, вы же откуда-то мне звонили. Наверняка из автомата.
— Ах, да!
Он порылся в обтрепанном кармане пальто и извлек жетон.
