— Ну вот и всё, — облегченно проговорил Зэр. — Его бронзовый артефакт зажат в правой руке, золотой зверь не есть медь. Идите, бейте мелкого, и два артефакта ваши.
— Где ты, тварь? Покажись! — мечась вокруг костра, кричал парень.
— Знаешь что, Зэр, забирать после боя артефакт — это ещё куда ни шло, но после смерти брата… — промолвил я.
— Таков мир! — рявкнул император. — Он всё равно не сможет воспользоваться артефактом ступени вознесения. Если вы его не возьмёте, то никто не возьмёт. Расколоть он его тоже не сможет — для этого надо знать как.
— Я не буду наживаться на горе, — отрезал я, но Зэр уже ментально показывал мне, как правильно ломать потерянные артефакты.
— Ну, а что такого? — спросил Шут — Я бы, к примеру, не прочь вырасти.
— Да и мне особо неважно. Каждый день кто-то гибнет, Райс, — проговорила Лара.
— Помните сферу и её испытание? Не думаете, что мы будем как те падальщики?
— Тебе уже трое говорят, что это нормально для Тёмного мира, — произнёс Зэр.
— Я не буду бить парня! — повернулся я спиной к камням.
Лара встала в полный рост, раскрывая нашу позицию.
— Ты говоришь, что от этого зависит весь наш мир. Они на тебя напали, они же за это и поплатились. Проблема в чём?
Я никогда не видел её такой воинственной. Скорее всего, она всё еще находилась под воздействием поглощения своего первого артефакта.
— Сколько там у него рангов? — спросила девушка у Зэра.
— Всего шесть, но у тебя нет боевых умений, — покачал головой Зэр.
— Зато у него есть, — кивнула она на Блика и повернулась ко мне. — Ты хотел, чтобы я с тобой пошла и поверила тебе. Так вот, я поверила. А теперь давай делать всё так, чтобы этот дурацкий меч Серафима оказался в твоих руках.
Я предпочел не отвечать, будто бы проблема от этого перестала бы существовать. Девушка улыбнулась мне и вышла из-за укрытия,
— Жди нас тут, Райс Бабуин, — проговорила она и, повысив голос, обратилась к младшему брату: — Мы сочувствуем тебе и из сострадания к твоему горю не будем отбирать у тебя бронзовый артефакт, а лишь расщепим медальон твоего брата на пять частей. Каждому достанется по части — и нам, и тебе!
Следом за ней из укрытия вышел Блик, мимолётно кинув на меня чуть презрительный взгляд, такой несвойственный для занятого им тела маленькой девочки.
— Это вы вызвали зверя?! Это вы убили моего брата! — Парень смотрел на Лару и Блика, как смотрят на тех, кто причастен к смерти самого близкого человека.
— Бей! — закричала Лара. Шут зачерпнул из-под ног горсть камней бросив их в противника.
Пламя сформировало шар, который тут же устремился в цель, вырисовывая в воздухе алую линию. Взрыв ослепил огненной вспышкой, хищное пламя в мгновение слизало с брата рубаху, оставляя его в одних штанах.
“Стойкость кедра”, — мелькнуло у меня в голове, и я вдруг поймал себя на том, что внимательно слежу за противостоянием.
— Сейчас убьют тебе лекаря и мага, и пойдём новых искать днём с огнём… — зевнул стоящий за правым плечом Зэр.
Паренек бросился на Лару обрушив на неё серию ударов, именуемую как “дыхание ручья”. Девушка рухнула на камни. Прозвучал уже знакомый мне звук защитного действа — это император набросил “золотую кольчугу”. Но и того, что прилетело по защите, было достаточно, чтобы прибить начинающего лекаря к земле.
— На! — вскричал шут, посылая очередной огнешар в культиватора. Тот лишь крутанулся на ногах, и фаербол чудом пронесся мимо, не нанеся урона.
— Младший из братьев применил “Осенний лист”, — прокомментировал Зэр, наблюдая вместе со мной, как боец за мгновение сокращает дистанцию и обрушивает на мага тяжелейшие удары.
Серия пришлась в голову Блика так, что его перевернуло в воздухе. Вновь зазвенела “золотая кольчуга” императора.
— Ну всё, у меня нет больше ЦИ, — пожал плечами Зэр, — Сейчас наши спутники начнут умирать.
— Прощайтесь со своими жалкими жизнями! Я заберу их в ЕГО честь и пожру ваши никчёмные артефакты! — сквозь слёзы орал парень.
— И ведь сделает же… — констатировал император у меня над ухом, но я уже летел наперерез культиватору.
Его кулак замахнулся, чтобы опуститься на голову и так не дышащего Блика, и прежде чем в моей голове прозвучало: “Древесный кол”, я остановил его руку в полёте, плотно сжав запястье, неведомым мне образом за доли секунд оказавшись рядом.
— И ты тут! — прорычал младший, поднимая на меня взгляд. Его лицо было залито слезами, глаза казались полностью красными от лопнувших в них сосудов и выглядели совсем обезумевшими.
— Добивать тебе я их не дам! Тебе же всё объяснили. Мы тут ни при чём. Это вы притянули зверя золотой сферы! — сказал я, но свободная рука брата вдруг несколько раз дёрнулась в сторону моего лица, нанеся серию быстрых размашистых ударов.
Я опешил — удары будто стали сильнее с прошлого раза. А, ну точно же, ведь тогда я был под эйфорией поглощения артефакта Глаза, а паренек троекратно превосходил меня по силе…
— “Печать ландыша”! — прохрипела Лара, и я пришёл в себя сквозь боль и прессинг.
Всё еще держа младшего брата за руку, я дёрнул её на себя, чтобы перехватить подавшееся вперед тело обоими руками, собирая “замок” за его спиной. Он инстинктивно рванулся назад, отбрасывая ноги и таз, но было слишком поздно. Парень уже все знал, но в его глазах ясно читалось, что он лучше умрёт, чем прекратит бой. Я дернул его плотным захватом вверх над землёй и прыгнул с высоты нашего роста вниз, повторив тот самый прием, который у меня получился в бою у моста.
“Падение ястреба”, — получил я новое наименование действия от Зэра. Тело младшего из братьев обмякло, мне лишь оставалось подняться на ноги.
Вначале Лара ползла на корточках, а потом найдя в себе силы вскочила и сорвалась на бег, чтобы упасть рядом с Бликом, накладывая на него свой единственный скилл. Однако “печать ландыша” не спешила возвращать шута-девочку к жизни. Тогда лекарь дважды глубоко вдохнула в его легкие воздух и, выпрямив руки в локтях, принялась ритмично давить на грудину шута. Раз, и ещё раз, и еще… Я неспешно подошёл к артефакту старшего брата, зажатому в откушенной руке, и, поднеся к нему свой перстень, надавил что есть мочи.
Переданные Зэром знания сработали, и бронзовое животное на пятьдесят рангов вдруг треснуло, разрушившись на пять одинаковых медных кусочков. Один я тут же положил в рот. Мир расцвел красками, бликующими и играющими сотнями огней под светом звёзд.
По моему телу растекалась сила, и каждый шаг к Ларе давался мне всё легче. Я ощущал, что перешёл на второй ранг духовной ступени бронзовой лиги, и это чувство было неописуемым. Сила наполнила меня. В голове стоял звон сотен маленьких колокольчиков.
— Вот, возьми. То, зачем ты ввязалась в драку. — Я протянул девушке второй медный обломок, третий положил в рот Блику. Поглощенный артефакт добавил мне решимости и какого-то холода в мою тень, и неожиданно для себя я произнес: — Надо или уходить, или добивать младшего из братьев.
— Ты его еще не добил? — удивилась Лара. — Он чуть не похоронил нас обоих…
— Не добил. За нас это сделают другие в течение судной недели, — ответил я, направляясь к камням, за которыми меня ждал Зэр, но вдруг сзади раздался голос:
— Кто вы все? Где мой брат?! Где я?!..
Нет, это был не голос шута Блика. Это кричала девочка — та, которую я думал, что спас от отребья в грязном переулке городка Трест.
— Это ещё что за напасть? — шагнул из-за укрытия к нам император, широко раскрыв пылающие алым глаза.
Глава 19. Проснувшиеся в тени
Мы склонились над Бликом, вернее, над плачущей девочкой.
— Как тебя зовут? — спросила Лара.
— Фил-лиция, — прохлюпала девочка.
— Привет, Филиция, я Лара, а это Райс! — улыбнулась хилер.
— Шут и есть шут, — покачал головой император. — Ничего не мог доделать как надо.
— Доделать? — переспросил я — Не про то ли ты, что девочка не должна была ожить?
