Ну-ну. Посмотрим, как ему удаться достигнуть этого. Хотелось бы конечно. Но что-то сомнительно.
С другой стороны, с чего-то начинать надо. Пусть пытается. Авось пригодиться.
Правда, опять-же, деньги нужны сумасшедшие. Скрытые фонды, тайные счета, банковские офшоры — финансировать подобную деятельность следует с осторожностью. И ни в коем случае не выставлять напоказ. Чтобы противники не смогли отследить транзакции, выйдя на сеть лазутчиков и осведомителей.
Сложно все. И крайней занимательно.
Я крутанул в руке чашку с грустью наблюдая за остатками кофе.
Хорошо, что это обратимо. Всего лишь нужно небрежно приподнять руку. Тут же подскочил хозяин заведения, пухленький латинос с невероятно длинными усами.
— Сеньор… — единственное что понял, дальше пошла чистая абракадабра для русского уха.
Молча потряс пустой чашечкой. Колумбиец понятливо затряс сальными волосами и удалился в недра своего заведения.
— Как думаешь, что ван Хоторны предложат? — я обратил взор на Полину.
Сестрица с отстраненным видом ковыряла чайной ложечкой в шоколадном пирожном, украшенном россыпью мелких орехов. Ее чашка с кофе была еще наполовину полна. Завидую такой выдержке.
— Конечно стационарные порталы. Думаешь тот репортаж вышел на телевиденье случайно почти сразу, как представители прыгунов вышли на нас? — рассеяно откликнулась княжна.
Хмм, и действительно, совпало один к одному. Подобное не происходит само собой. Чувствуется чья-то направленная воля.
— А что взамен?
Небрежное пожатие плечами, Полинка продолжала лениво дробить кусочки десерта, выковыривая начинку.
— Аналитики предполагают несколько вариантов. Самый вероятный: контроль над Панамским каналом. Когда наши ударные группы захватили его, это стало для джамперов, как кость в горле.
— И не только для них, — заметил я. — Для всех американских кланов. Вы им, по сути, отрезали все порты западного и восточного побережья. После десанта на Панамский канал штурмовых частей Детей Вьюги, полагаю среди пиндосов оказалось немало недовольных столь наглым вторжением.
Я ухмылялся. Полина помедлила и тоже усмехнулась. Проект «Экспансия» многих застал врасплох по всему миру. Никто не ожидал от ледышек такой прыти.
— Да и черт с ними, — княжна отмахнулась от возможного недовольства амеров, как от надоедливой мухи. Так же беспечно и равнодушно продолжила: — Все равно они не рискнут пойти на силовое противодействие.
Верно. После устроенной трепки и броска русских колдовских кланов через Атлантику, пиндосы поостерегутся кидаться в новые авантюры. Особенно имея под боком пылающую Мексику.
Да и в самих штатах неспокойно. Картели и федералез здорово разошлись, демонстрируя незаурядные навыки в подрывной и диверсионной деятельности на территории противника.
— Слышал новость? Трофейные команды, работающие в развалинах Стокгольма, нашли архивы Королевской Академии.
— И что? — спросил я, впрочем, без всякого интереса.
То, что в Скандинавию после бомбардировок зашли команды зачистки я слышал. Как и то, что кроме своих непосредственных обязанностей они занимались сбором уцелевших ценностей. Которых, стоит отметить, осталось не так уж и много. Строгановы не жалели боеприпасов зачищая «задний дворик» Холодного Предела.
— Обнаружили результаты исследований по программе принудительной стерилизации, действующей с середины прошлого века. Орден Крови уже заинтересовался бумагами и настойчиво просит предоставить к ним доступ.
Пауза. А это к чему? Попытка сменить тему разговора?
— Это когда всяких сумасшедших и умственно отсталых предохраняют от получения дальнейшего потомства? — неуверенно спросил я.
Полина кивнула.
— Ага. Плюс имеющих серьезные наследственные заболевания.
Ясно. Забавные у шведов были развлечения в середине двадцатого века.
— И что? Орден хочет устроить нечто похожее? Им уже не хватает собственных родовых программ по выведению магов?
Полина откинулась на стульчике, плетеная спинка тихо скрипнула. Взгляд княжны скользнул по балкончику на втором этаже здания напротив, где расположился еще один наблюдатель из клановой резидентуры.
— Родовые программы с недавних пор потеряли свою актуальность, — заметила она. — По крайней мере в плане жизненной необходимости.
Я неспешно кивнул. Верно, после Великого Откровения услуги главных колдовских свах и сводников оказались не так уж и важны. Выбор среди одаренных существенно расширился, благодаря появлению огромного количества новых инициированных.
— Речь про обычных людей? Хотят улучшить популяцию?
— Вроде того. Но подробностей пока нет. Пока это все лишь следы на воде. Если помнишь, идею с гражданством и службой тоже не реализовали на практике.
Интеграционные процессы, изменение социума и более тесное проникновение между магами и людьми. Установление связей, путем построения совершенно иного общественного устройства.
Прежде чем строить новое, нужно сломать старое.
— Главное, чтобы ваши умники не зашли слишком далеко и не вздумали заимствовать у человеческих ученых идей другого рода, — проворчал я.
Полина нахмурилась.
— Ты о чем?
— Читал тут как-то про германского ученого-психолога, некого Гельмута Кентлера. Этот псих добился разрешения в германском Сенате передавать беспризорных детей и подросткам опекунам-мужчинам, в прошлом осужденным за сексуальные связи с несовершеннолетними. Их не только за это не наказывали, но еще и платили государственное пособие за воспитанников. Представляешь?
Лицо сестрицы скривилось в отвращении.
— Мерзость какая.
— Вот и я о чем. С этими экспериментаторами надо поосторожнее. Не все следует пускать в ход.
Полина вспыхнула.
— Если какой-то ублюдок попробует предложить отдавать детей-сирот педофилам князю или кому-то из совета — его умертвят в ту же минуту. Точнее его отправят на казнь. И будь уверен, она будет длиться о-о-очень долго.
Не приходилось сомневаться.
— Где это паскудство происходило? В Германии?
— Угу, около тридцати лет, с семидесятых годов и до конца столетия. При полном одобрении властей, — я отвлекся, так как на столе появилась новая чашечка кофе. — Самое забавное, даже после смерти этого подонка многие продолжали считать крупным научным светилом и реформатором. Представляешь?
Княжна скривилась.
— Больные ублюдки. Таких надо сразу на кол. Без лишних разговоров.
Я с удовольствием сделал глоток из принесенной чашки. Божественно.
— К чему это я, — звякнуло блюдце, когда на него легла маленькая ложечка из сахарницы. — Как эти умники будут отбирать претендентов на стерилизацию? И кто за всем этим станем следить? Не думаешь, что Орден Крови получит слишком большое влияние на землях Холодного Предела? И не захотят ли они этим воспользоваться к собственной выгоде? В том числе, путем ослабления наших земель. Например, что стоит слегка поменять приоритеты и изменить индекс допустимого интеллекта, поменяв ее полюса полезности с плюса на минус? Всех умных и перспективных запишут в ряды тех, кому запрещено размножение, а дуракам наоборот положат всякие льготы, чтобы заводили детей. Не успеете опомниться, а среди подданных уже одни полудурки и умалишенные. То-то будет весело зрелище.
Полина слушала меня нахмурив точенные брови, а как только закончил возмущенно выпалила:
— С ума сошел?! Ты за кого принимаешь родной клан? За сборище идиотов?!
Я широко ухмыльнулся.
— Нет, но идти на поводу Круга Возрождения в нынешние времена будет только полной глупостью. Волконские уже полностью легли под Орловых. А они в Ордене не последние люди.
— Не учи ученого, — огрызнулась Полина.
Однако я не сдавался.
— Пойми меня правильно, я вовсе не против небольшой «прополки» общества, некоторым индивидам давно пора запретить заводить детей, а уж всяким педофилам и подавно должно быть запрещено размножение. Причем этих желательно отправлять не на химическую кастрацию, а сразу задницей на кол. Да подлинней и повыше. Но речь не об этом.
