попадали на колени: они знали, что пришел тот, кому они молились десятилетиями. Как дети узнают своих родителей, так фанатики узнали свое божество. И тут же отдались ему без остатка.
– Мы создаем себе угрозу, – сказал Гром Хаосу. Культистов Бога Войны становилось больше с каждым днем, секта за сектой объединялись в едином порыве веры. Гром думал, что у Бога Войны будут проблемы. Кто-то не поверил бы, что краснокожий гигант – бог. Оказалось, что Бог Войны уже сейчас мог давать своим верующим силы. Едва заметные крупицы, но их было достаточно, чтобы в Боге Войны безоговорочно признавали небожителя.
Искореженное тело за стеклом согласно кивнуло.
– Ты прав, Гром. Не только себе, – хрипло ответил Хаос. – Проблема для всего Централа. Ты поступил правильно. Бог Войны создаст то, что я люблю больше всего – хаос. А в хаосе рождается порядок. Теперь иди к Провидице.
– К Провидице? Но вы можете прийти к ней всего раз. Неужели стоит сделать это сейчас? – удивился Гром.
– Делай.
Гром кивнул. Слова главы – закон.
Мало кто знал, где живет Провидица. Гром знал, потому что приходил сюда вместе с Хаосом. Однажды глава «Единства» обманул Бессмертную, и та согласилась трижды показать ветви будущего. Хаос приходил к Провидице два раза. И сегодня Гром шел к Бессмертной, чтобы в последний раз воспользоваться ее силой.
В темном помещении был всего один источник света – горящий камин с потрескивающими от жара дровами. Провидица сидела в кресле и даже не повернулась к вошедшему Грому. Кресел было много – штук сто, не меньше. Ими была заставлена вся комната, и Грому даже казалось, что в них кто-то сидит. Все ощущения говорили помощнику Хаоса о том, что в комнате кроме него есть всего один человек – Провидица, но боковым зрением Гром иногда замечал фигуры в креслах. И почему-то мужчине казалось, что эти неизвестные фигуры – тоже Провидицы.
– Третий раз. Последний, – сказала хозяйка дома.
– И вы сделаете это, пусть он и не пришел лично? – спросил Гром.
– Я знаю больше твоего, мальчик из Рантара. Знаю, что он хочет увидеть. Не будем терять время зря.
Кресло повернулось вокруг оси, и Провидица посмотрела Грому прямо в глаза. Маска скрывала лицо помощника Хаоса, но Бессмертная смотрела сквозь нее. Так продолжалось несколько секунд.
Наконец, комната наполнилась золотым светом.
Сначала Провидица ничего не делала. А потом откинулась на спинку стула, разметав свои длинные волнистые волосы во все стороны. Глаза Бессмертной наполнились разноцветными переливами, и тогда голова Грома будто взорвалась от переполняющей ее информации.
Провидица не показывала будущее. Она показывала то, что может испортить самый благоприятный вариант будущего – благоприятный для Хаоса, само собой.
Перед глазами Грома пронеслись все проблемы на пути лидера «Единства». Их были сотни, но одна сияла особенно ярко.
Сильнар.
Школа Сильнейшего продолжала оставаться угрозой для «Единства». Даже смерть ее лидера ничего не поменяла – Хаос думал, что именно Сильнейший и есть главная проблема.
– Уходи, – сказала Провидица, и Гром, поклонившись Бессмертной, спешно вышел из дома. В спину помощника Хаоса глядели сотни глаз.
***
Вдоль океана Ливий и Октай скакали всю ночь. А когда рассвет первыми лучами объявил начало утра, всадники свернули в степь.
– Старик, по дороге будет какой-нибудь город? – спросил Ливий из праздного интереса, на ходу фаршируя дикую утку яблоками и травами. Дичь пришлось оставить у пикиров, поэтому Волк снова подстрелил птицу.
– Элабад, – кивнул Октай. – Единственный город в Вольных степях.
– А почему так?
– Здесь принято кочевать. Есть постоянные лагеря, которые на одном месте – десятилетиями. Но не города это. А Элабад – город. Когда-то был столицей, вот и сохранились дома.
– Столицей?
– Элабадского каганата.
Ливий кивнул. Немного об Элабадском каганате знал даже он.
Давным-давно Империя Стального Царствования – та самая, которая была до Империи Золотого Царствования – враждовала с кочевниками и другими странами на Западе. Главным противником был Элабадский каганат. Размерами он похвастаться не мог, зато искусных воинов было немало. В итоге Империя Стального Царствования победила, объединила весь Запад и отправилась в поход на Централ. И если бы не смерть Искандера, то Империя Стального Царствования заняла бы и родину Волка.
Где-то к двенадцати часам дня Ливий заметил людей. Не увидел, а почувствовал – Покров тишины мог уловить опасность на большие расстояния. Если бы там стоял всего один человек, Ливий бы его не заметил. Но целую толпу обостренные органы чувств пропустить не могли.
– Там, впереди, люди. Много, – сказал Ливий Октаю.
– В том направлении? – показал старик прямо и немного вправо.
– Именно там.
– Нет причин беспокоиться. Там находится Гробница Тысячи Ночей. Если хочешь избежать людей, то лучше дать дугу.
Ливий посмотрел на Октая. Ответ старика не дал ему почти ничего.
– Что еще за Гробница Тысячи Ночей? – спросил Ливий, замедляя бег коня.
– Сразу видно: чужестранец! А про Искандера слышал?
– Про него да, – кивнул Ливий. – Полководец, который повел кочевников в Централ, где и погиб.
Октай улыбнулся и почесал бороду.
– Видишь, что-то знаешь. Искандер погиб, а здесь его похоронили. Гробницу воздвиг друг Искандера – Бессмертный по имени Сказочник. Попасть внутрь можно всего раз в три года. Вот и ходят туда люди.
– Расхищение могил? – скривился Ливий. Самая идея претила ему.
– Непростая это гробница, Снежный Барс. Почему Гробница Тысячи Ночей? Потому что внутри – тысяча комнат. И много опасностей. Слабаки туда не ходят. Идущие посильнее ходят группами. Потолок – Великий Мастер. Просветленный ни за что не попадет внутрь.
– Никак? – удивился Ливий. – Можно же пробиться снаружи.
– В творение Сказочника? Только если жить не хочешь, – почесав бороду, ответил Октай. Причем совершенно серьезно.
«Интересно получается. Гробница, в которой полно ловушек – это нормально. Но сильные идущие не могут попасть внутрь. Выходит, что Гробница Тысячи Ночей задумана, как место, куда каждые три года будут приходить идущие ниже Просветленного?», -– задумался Ливий.
– И зачем они ходят в эту гробницу? Ей же куча лет. Разве там можно что-то найти?
– Почти все и нашли, – хмыкнул Октай. – Полный доспех Искандера носит хан Золотого Царствования. И копье тоже. Щит и меч – у хана Небесного Серебра. Кинжал – у Менгу, лидера менгуридов. Они здесь
