class="p1">— Она здесь одна, господин. Не думаю, что с тех пор многое изменилось.
— Значит будешь проводником, Ками. Мне нужно перекинуться парой слов с вашим патриархом. Гаррот, кажется?
— Нас к нему не пропустят, господин. Это пустая затея.
— Посмотрим, — загадочно улыбнулся Ольгерд, и допил остатки похлебки.
Закончив трапезу, путники еще какое-то врем грелись у камина. Вскоре пришел брат — служитель, и сообщил, что келья для них готова. Разве что кровать на всех будет одна, но большая. А еще он не смог найти одежду для Ками. У них просто не было мундира такого размера.
— Это не страшно, — ответил Ольгерд. — Просушите ее плащ и дайте чистых простыней. И теплой воды, чтобы помыться.
Откланявшись, брат — служитель отправился исполнят указания. Келья оказалась довольно просторной. Небольшая прихожая переходила в спальню, где кровать занимала половину пространства. В прихожей, за отдельной дверью даже было отхожее место, заткнутое большой деревянной пробкой. Чистенько, уютненько, часть стены и потолок выкрашены известью. Камин опять же, с хорошим запасом дров. Пара медных тазов, простыни, полотенца и большая парящая бочка с теплой водой. Рядом еще два жестяных ведра с кипятком.
— Вот это сервис! — воскликнул Ольгерд. — Ай да братья!
Скинув с себя подсохшую одежду, он сложил ее и выставил вместе с сапогами за дверь. Снаружи имелся навес, специально для этих целей. Кира последовала его примеру, а Ками пришлось раздевать. Все же она смутилась при виде голого мужчины. Правда с ее специфичным костюмом из кожаных полос и стальных колец нужно было еще повозиться. Оказалось, что она никогда его не снимает. Но Ольгерда это не остановило, и он добился своего, ибо гигиена превыше всего!
— Вы, конечно, простите, но я первый в бочку… — заявил он.
— Я могу отключиться? — спросила Кира.
— Да, только на постели, чтобы вопросов не возникало. Прикройся простыней.
Обнаженная Кира улеглась на постель, накрылась, как было приказано и обмякла.
Отмокнув в бочке, оперативник ХАБа хорошенько поработав мочалом смыл с себя налет прошедших дней. Бросив под ноги одну льняную простынку, он тут же закутался в другую.
— Вода не сильно чистая, — сконфузился он. — Я попрошу братьев согреть еще…
— Не стоит господин, — остановила его Ками. — Я умею очищать воду.
— Это как? — заинтересовался он.
Ками сунула руку в бочку и тут же одернула ее обратно. Вода вспыхнула словно спирт, едва заметным, голубоватым пламенем. Запахло распаренными сосновыми досками. Секунд через десять пламя тихонько схлопнулось. Ольгерд недоверчиво заглянул в бочку. Все, что осталось после него чудесным образом испарилось, и вода казалась даже чище чем была изначально.
— Хороший фокус, — оценил он. — И много таких у тебя в запасе?
— Нас учат лишь самому необходимому, господин. Очищать воду, лечить раны, даровать быструю смерть…
— Не продолжай! Мойся спокойно, я не буду смотреть.
— Почему? — удивилась она. — Вам не нравится мое тело?
— Да нет… я бы сказал, что оно совершенно. Просто из вежливости.
Отвесив поклон, жрица милосердия пощупала воду и с явной опаской погрузилась в нее.
— Это… приятно, господин!
— Да, мне тоже понравилось, — усмехнулся Ольгерд и плюхнулся на постель, едва не скинув с нее Киру. Места для троих тут хватало с лихвой. Обычно странствующих братьев такое соседство не смущало, ибо спать гуртом было куда теплее, особенно зимой. Ведь к утру дрова в камине прогорали, и почти все накопленное тепло уходило в трубу.
— Можно я посижу здесь подольше? — спросила Ками.
— Как хочешь… — зевнул Ольгерд. — Только не сиди долго. Как закончишь, подкинь дров в камин.
— Слушаюсь, господин.
— Зови меня Ольгерд, когда мы наедине. Или командир, если так удобнее.
— Хорошо господин…
Ольгерд глянул на Киру, не подававшую признаков жизни.
— Включи дыхание, — тихо попросил он. — А то не по себе как-то.
Грудь Киры всколыхнулась, послышался тихий выдох. Теперь иллюзия сна была правдоподобной. Повернувшись набок, Ольгерд задремал, слушая как потрескивают дрова в камине. Когда вода в бочке совсем остыла, Ками решила, что пора вылезать. Проведя обряд очищения, она сожгла всю скверну после себя. Убедившись, что бочка чиста, она промокнула кожу простыней и проверила заперта ли дверь. Потом, как и просил хозяин, она подкинула дров в камин. На улице было тепло, но каменные стены кельи дарили излишнюю прохладу. Постояв у камина несколько блаженных минут, она заплела еще влажные волосы в косу. Без своих ремней она чувствовала себя неуютно. Небо в маленьком окошке под потолком уже стало синим, появились первые звезды. В пещере она спала на полу, присыпанном соломой и застеленном мешковиной в несколько слоев. Здесь же был только затертый пол, сложенный из плоских булыжников, причем не слишком чистый.
— Господин, мне спать на полу, у ваших ног? — тихо спросила она.
Ольгерд приоткрыл глаза. Обнаженная Ками склонилась пред ним во всем своем великолепии. Ее бледная влажная кожа эффектно поблескивала в усклом свете камина. Сквозь ее заостренные груди отлично проглядывалась чисто выбритая промежность. Влажная коса жрицы, соскользнув с плеча коснулась его руки. Ольгерд подвинулся на середину кровати и похлопал ладонью по одеялу. Ками послушно легла рядом и развернулась к нему лицом.
— Хорошо, правда?
Она кивнула. Омовение в бочке заметно смягчило ее. Жрица уже не была так строга и сконцентрирована. Разомлев от купания, она слегка порозовела. Ее сильное чистое тело источало приятный, чуть терпкий аромат.
— Спи. Ни о чем не тревожься. Если что-то случится, Кира предупредит нас. Мы пробудем здесь пару дней. Подготовимся, отдохнем, и двинемся в путь. Раз Нормана нет, ты заменишь его на какое-то время.
— Да, командир.
Ольгерд улыбнулся устало и убрал с ее лица непослушную прядь волос. Такое послушание ему даже нравилось. Главное, чтобы оно не было притворным. В том, что она справится он не сомневался. Что-что, а даровать смерть она умела отлично…
Ольгерд проснулся от сильного тычка в бок.
— Тревога командир, скоро на нас нападут! — доложила Кира.
— Предупреди братьев! Быстро! — приказал он.
Кира, скинув с себя простыню в один прыжок оказалась у двери. Через минуту в крепости уже во всю надрывался набат. Оплот был поднят по тревоге, и едва братья успели вооружиться, прозвучали первые выстрелы.
— За мной! — скомандовал Ольгерд, и выхватив из ножен клинок, ринулся во двор.
Ками, не моргнув глазом нацепила поверх голого тела свою портупею и двинулась следом. Во дворе уже завязался бой. Срамом светили не только они. Еще человек пять атака застигла в таком же положении. Нападавшие были в белых балахонах, перетянутых алыми поясами и шароварах. Лица их были скрыты масками, а
