– Да уж… К тому же, за эти две тысячи зим твой Враг, пожалуй, еще слегка поднакопил силенок. – протянул он задумчиво.
– Что имеет в виду корхогг-хозяин?
– За две тысячи зим они уже должны были придумать пушку, пробивающую любые твои «уровни крепости».
– Ответ отрицательный. Слишком ничтожный срок для описанных модификаций.
– Да неужели? – Дар почувствовал прилив сарказма. – Это за две-то тысячи зим? Ты шутишь!
– Всего две тысячи, – невозмутимо парировал шарки. – Слишком ничтожный срок. Шарки не ошибается!
– Ладно. – Дар вдруг засомневался в своих расчетах. – Сколько времени живет тангр?
– Средняя здоровая продолжительность существования тангра – около восьмидесяти обращений Рортанга.
– Ну вот, – облегченно вздохнул Дар. – Куча поколений сменится! Да они столько напридумывают за это время! Мы с тобой, брат, тут скорее всего уже превратились в доисторические персонажи!
– Ответ отрицательный. Две тысячи оборотов планеты – более чем недостаточно для технологических перемен. На момент старта «Карасса» к Рортангу, ни одна из ведомых цивилизаций Короната не имела приближающегося Дана-периода. Конечно, существует теоретическая вероятность спонтанного данирования одной из молодых цивилизаций, или обнаружения новой цивилизации в период пре-Даны, однако частичность вероятности этого события ничтожно мала. Предлагаю это не обсуждать.
– Хм! – недовольно хмыкнул Дар. – Что еще за дурацкие «предложения» корхоггу!
– Извини, корхогг-хозяин! – показалось, или голос шарки действительно был смущен?
– Прощаю. Но впредь будь дисциплинированней. Если корхогг говорит – они могли обновить оружие, – значит, могли.
– Слушаю, корхогг-хозяин!
– То-то! Теперь расскажи мне о вашем… Кхм! Нашем… Враге!
– Что именно интересует хозяина?
– Все. Особенно что привело сюда «Карасс» и почему он оказался в таком ужасном состоянии.
– Таберанг Верви Итарту продолжает полеты над планетами несчастных братьев. Но Проклятые не дают нам возможности контакта.
– Кто такие эти «Проклятые»?
– Существа, ненавидимые всей галактикой. Себя они называют реццами!
* * *
– Кажется знаю это имя, – пробормотал потрясенный Дар.
Память могучим броском перенесла его в жаркое марево Цу-Рецц, где высилась могучая двадцатисемикилометровая башня звездобоя, маршировали бесчисленные легионы белошерстых зверьков со смешными бубацами, стреляющих сгустками багрового пламени… Где на скрипучей колоссальной колымаге разъезжал совершенно странный персонаж, Вечноживущая Опора Света, Хозяин Прошлого и Будущего, Его Сиятельство Великий Кнерец… Догадка сверкнула в его голове, как ослепительная вспышка.
Черт побери, неужели?…
От внезапной судороги перехватило горло.
– Шарки, – осипшим голосом сказал Дар. – Звездогаситель Цу-Рецц еще действует?
– Они начали строить проклятую башню пять тысяч стандартных зим назад, хозяин. К отлету «Карасса» она еще не была закончена. Мы относились к этому весьма скептически. Такая башня может изменить склонение Королевской планеты, затем орбиту, и тогда…
Прекрасно!
Каким-то дьяволом он провалился в глубокое прошлое! В период расцвета реццов!
Вот он, мост между его мирами…
– Ничего она не отклонит, – голос Дара стал сухим и злым. – Она прекрасно встанет. Я бы не хотел увидеть, как она выстрелит!
Похоже, в Чертоге Цу-Рецц оказался не древний демон разрушения, а что-то типа машины времени…
– Нам тем более не стоит покидать поверхность Рортанга, – безразлично проворковал шарки. – Свою планету реццы не станут трогать.
– Свою планету? – возмутился Дар. – С каких это пор Рортанг – планета реццов?
– Уже очень давно. Пре-данирующие тангры подарили ее Коронату.
– Зачем?!
– Тогда реццы были лучшими друзьями тангров.
Что есть у степи, кроме сухой земли да выжженной травы?
Ничего. Лишь бескрайний простор великой равнины.
Что есть у б'рванца, кроме ярости духа и крепости латнира?
Ничего. Лишь бескрайняя преданность родному клану…
Тотай-Тору замер в седле, подняв руку и пристально вглядываясь в тревожную дымку за рекой. Позади послушно замер пятнадцатидромовый разъезд. На каждом звере каменели два всадника-дромаруга, ловя глазами малейшее движение командира. Мощный и бесстрашный, победитель в бесчисленных схватках, элитар особой группы охотников б'Рвана, Тотай был достоин куда большего отряда. Да так оно и было – основной его отряд шел по реке, контролируя бесценный груз клана. Да, именно там, на реке, самом опасном месте сегодня. Там, где война могла полыхнуть в любой момент и через воду перекинуться с лесных просторов с'Энфарпа на сухостой степей б'Рвана. Война, что не прекращалась веками.
Потомственный воин по крови, Тотай никогда не увиливал от драки. Однако жизнь сложнее простого опрокидывания силы силой. В жизни много хитростей и переплетений, не видных простому глазу. И участие в войне его отряда было очень специальным…
Вражда с соседом, заречным кланом с'Энфарпа, вырублена в сердцах б'рванцев веками ненависти и ожесточенной резни. Но Круг Эгиббардов доверил ему особую задачу. План этот был древним и мудрым, и никто посторонний не мог быть посвящен в него. Даже те молчаливые дромаруги, что каменными изваяниями застыли позади на породистых горячих дромах, готовые по его жесту, не задумываясь, броситься хоть в пекло – даже они не знали всего. Хотя, это не просто б'рванцы – это его коренники, под латнирами которых одна с ним не только цнбр, но и кровь!
Панцирь Тотай-Тору был весь гранен знаками его доблести и побед, но нижняя правая часть блестела на солнце пусто. Особая часть, обрамленная знаками трудного задания. Долгие годы воина прошли, прежде чем он стал достоин той миссии, что отразится здесь. Пустая поверхность кости ждала особых событий, прежде чем исполнитель наград прикоснется к ней своим голубым резцом. В ожидании этого тянулась жизнь воина, и он верил в свою удачу. Его предки были избранной линией, исполнявшей такие задания. Теперь пришел, наконец, и его черед.
Отпрыск корня Тору – потомственных всадников-дромаругов, дававших б'Рвану безукоризненных воинов и железных командиров на протяжении веков, Тотай ощущал странное возбуждение. Предчувствие, коснувшееся сердца несколько дней назад, снова тревожило грудь. Цнбр тоже ощутила это и волновалась, но у травы нет ума, и она не могла понимать причин. Они оба – Ла-и-Ла – были на взводе, встревоженные, чуткие. Но все складывалось к удаче, похоже. Не долго же его пустой части латнира оставаться девственно-чистой!
