Бережно отодвинув в сторону хрупкий пожелтевший пергамент, она увидела эскиз карты, чья крапчатая поверхность уже начала покрываться бурыми пятнами. Она стала осторожно вести пальцем по линиям и кругам, обозначавшим планеты и давно позабытые маршруты, и её глаза широко расширились, когда она нашла название мира-гробницы, который недавно зачистили Чёрные Храмовники и Палачи. Она быстро провела пальцем на галактический восток и остановила движение на крошечном тёмном шарике, который обозначал мир внизу. И как только она прочитала название планеты, ей больше не требовалась никакая книга, чтобы точно узнать, что здесь произошло. Это она знала и раньше.
Пока она отсутствовала, тишина мостика сменилась бурной деятельностью. И когда сопровождавший сестру Храмовник привёл её сюда, только кастелян и капеллан обратили на неё внимание. Ремонтные работы на “Неотвратимом Возмездии” почти завершились, системы проверили и перепроверили, готовя контратаку на эльдарских пиратов.
— Похоже, ты пришла слишком поздно, сестра, капеллан Гератий уже разгадал нашу таинственную передачу.
— С точными картами найти эту планету было несложно, а чтобы обнаружить по перекрёстным ссылкам необходимые тома в нашем архиве потребовалось всего несколько минут, — пояснил капеллан.
– “Если бы мне предоставили доступ к этим материалам, то наш разговор бы состоялся гораздо раньше”, — собралась высказать свои мысли Аджента, но благоразумие и инстинкт самосохранения взяли своё.
— Мы находимся на орбите Ремонора Майориса — одной из многих планет, которые привёл к Согласию Сам Император, — продолжил Гератий. — Его флот прибыл сюда в поисках умудрённой опытом человеческой культуры, которая сохранилась после Долгой Ночи, но лишённые благосклонности и владычества Императора люди выродились в декадентское общество. Они погрязли в разврате и ставили удовольствия превыше всего.
— Да, но… — Аджента попыталась прервать капеллана, но тот просто проигнорировал её.
— После того, как первые мирные предложения Императора были отклонены, Он решил наставить их на пути Империума. Настойчиво убеждая население Ремонора Майориса сойти с проклятого пути и приобщиться к Имперским Истинам. Целых два дня летописцы Его флота отправляли сообщения на планету, но безрезультатно. Людей так сильно поглотила жажда удовольствий, что их глаза стали слепы к очевидному. Когда стало окончательно ясно, что Ремонор не придёт к Согласию добровольно, Император лично обратился к населению.
— Но это не…
Капеллан снова грубо перебил сестру.
— Он убеждал их прислушаться к разуму и явил им милосердие. “Станьте вновь единым целым с человечеством или познайте его гнев”, — сказал Он. Но они не прислушались к словам Его и узрели гнев. С непоколебимой яростью имперские войска высадились на планете и положили конец извращённым путям Ремонора Майориса. Толпы тех, кто стремился избежать суда Императора, бросились на космодромы, но едва корабли покинули атмосферу, орудия флота взяли их в прицел и вот… — Храмовник указал на иллюминатор и пылевой пояс за ним, — результат. Кладбище нечестивцев.
— Пожалуйста…
Гератий больше не обращал на Адженту внимания, не говоря уже о её словах.
— Не прошло и дня, как планету привели к Согласию, и она вошла в состав Империума, а Император продолжил Своё великое дело по возвращению миров в лоно человечества и под Свою защиту. — Капеллан направился к вокс-системе. — Десять тысяч лет назад Империум одержал здесь великую победу, и сегодня произойдёт ещё одна. В тот день воины шли в бой, и в их ушах звучал голос Императора, также будет и с нами!
Он повернул гарнитуру вокса и из колонок раздался голос летописца, снова заполнив мостик. Астартес повернулся к девушке, наконец-то соблаговолив обратить на неё внимание.
— Твоя работа здесь закончена, девочка, и твои усилия будут… отмечены. Брат Атрей сопроводит тебя назад в каюту. Мы вызовем тебя, когда обнаружим подходящую планету, где тебя можно будет высадить, и ты сможешь попытаться вернуться в свой орден. — Гератий отвернулся, собираясь что-то обсудить с Калебом.
— Вы — ошиблись, — чётко и спокойно произнесла Аджента.
Капеллан медленно повернулся, в его аугметированных глазах пылал огонь.
— Вы — ошиблись, — повторила сестра.
Невероятно быстро Гератий устремился к Адженте, но первым перед ней оказался Калеб, преградив путь капеллану. Кастелян успокаивающе поднял ладонь.
— Давай выслушаем сестру. Она находится здесь из-за своих экспертных знаний, и с нашей стороны будет невежливо прогнать её не дав объясниться.
Гератий впился взглядом в Калеба.
— Хорошо, — сказал он, и кастелян кивнул Адженте, разрешая продолжать.
— Исследование капеллана Гератия очень обширно и, по сути, вполне верно, — начала она.
— Разумеется. Мои источники относятся к годам после Великой Ереси. Они столь же верны, как если бы я сам стоял там и всё видел лично.
Калеб снова поднял ладонь, на этот раз останавливая речь капеллана.
Девушка откашлялась.
— Дата вашего источника — вот самая главная проблема. За прошедшие после предательства Воителя годы миллионы книг и документов были уничтожены или оказались недоступны, потому что в них рассказывалось о героических деяниях предавших легионов ради Императора и славы добытой ими во имя Его. Любая работа или текст, где уважительно говорилось о предавших легионах или их примархах были уничтожены, а истории вычеркнуты или изменены в соответствии с новой Имперской Истиной, созданной на пепле предательства.
— Ложь и ересь! Покажи мне ближайший торпедный аппарат, и я вышвырну эту лживую грешницу. Откуда она может знать всё это? — яростно выпалил Гератий.
— Я знаю это, потому что переводила и расшифровывала такие документы. Хотя большую их часть сожгли ещё тысячи лет назад, время от времени некоторые находят в личных вещах еретиков или в развалинах давно забытых городов. В этом случае орден Расколотого Шифра переводит их, дабы наши повелители из Экклезиархии решили судьбу текста.
— Всё это конечно интересно, сестра, но почему ты решила, что капеллан неправ? — Калеб продолжал на всякий случай стоять между Аджентой и Гератием.
— Я знаю, что капеллан ошибся, потому что одной из моих первых обязанностей после вступления в орден был перевод рукописи, в которой подробно рассказывалось об умиротворении Ремонора Майорис. Она принадлежала перу летописца, сопровождавшего во время Великого крестового похода Шестнадцатый легион. Сам текст обнаружили в обломках разбившегося корабля этого легиона. — Аджента поправила очки на носу. — Когда летописец прекратит говорить, предполагаю что примерно через пятнадцать минут по терранскому исчислению, то вы услышите не голос Императора. Вы услышите голос Гора.
