Обойти незаметно не получилось, они напоролись на осаждающих чуть ли не нос к носу. И те их заметили первыми…
Заметили бы. Максим сам не понял, зачем схватил за рукав идущую следом девушку, толкнул прямо в гору щебня, прошипел одними губами: «Справа!»
Криссы в самом деле были справа. Двое. Зелёнокожие, в серо-стальных плотно облегающих комбинезонах, большеголовые и пучеглазые. Один сидел на корточках, колдовал с похожим на страусинное яйцо прибором. Второй то ли услышал шорох гравия, то ли почувствовал, то ли унюхал людей. Резко повернул голову почти на сто восемьдесят градусов, встретился взглядом с Максимом.
Развернуться полностью и вскинуть станнер крисс не успел. Сухо щёлкнуло оружие Огницы. Раз, второй, третий. Крисс завалился навзничь как деревянный истукан, а разряды всё били и били в него. Наверное, хватило бы и одного выстрела, но девушка никак не могла остановиться. Ей хотелось отомстить, развеять пучеглазого в прах.
Но станнер не радужник, в прах не развеивает. Опомнилась Огница, лишь когда второй крисс попытался развернуть свой прибор. Этого она «заморозила» одним выстрелом.
— Пошли!
Максим выскочил из-за укрытия, схватил её за руку. Потащил в ту сторону, куда стреляли криссы, где высились оплавленные, закопчённые, но пока не разрушенные до основания стены.
Больше криссов на их пути не встретилось. Но едва они добежали до первой стены, едва сунулись в свежий пролом, как рядом вспыхнуло, ухнуло… И стена вдруг исчезла, вспучилась каменным облаком. Максима толкнуло, опрокинуло. Он полетел куда-то вниз — хорошо, падать не высоко пришлось. Но всё равно больно ударился ладонями об острые осколки. Сверху навалилось мягкое и тяжёлое, вокруг застучал сыплющийся с неба гравий.
Когда пыль немного улеглась, Максим выплюнул набившуюся в рот каменную крошку, пошевелился, пытаясь высвободиться. Сверху завозились, сдвинулись в сторону.
— Огница? Ты там целая? — спросил встревожено.
— Угу. Слушай, а задница у тебя помягче, чем голова будет. Может, и поумнее?
— Не смешно! — только и нашёлся, что сказать.
Они свалились в яму метра два глубиной. Максим сел, посмотрел на набухающую кровью царапину на щеке девушки.
— Больно?
Ответить она не успела. Гравий под стеной зашевелился, посыпался, открывая лаз. И перемазанную сажей и грязью рожу, выглядывающую оттуда:
— Вы откуда взялись?!
Это был человек, несомненно. Не дожидаясь, пока Огница объяснит, Максим кинулся к нему:
— Инженер здесь? Он жив?
— Пока да. А за…
— Мне нужно с ним поговорить, срочно! Веди к Инженеру!
Он потребовал это так напористо, что человек не посмел возразить. Посторонился, давая возможность неожиданным визитёрам протиснуться в лаз.
Это были то ли подвалы, то ли цокольный этаж рекреационного центра. После яркого солнечного света глаза ничего не различали в полумраке, вокруг шуршало, потрескивало, осыпалось. Сверху снова глухо бухнуло, шуршание и потрескивание стало громче.
— Сюда! — позвал незнакомец.
Если бы не он, Максим в два счёта заблудился бы в лабиринтах тёмных, полуразрушенных комнат. И уж точно, не нашёл бы ту, где в углу на сломанной кровати лежал Инженер.
Это был старик с остатками седых редких волос, обрамлявших обширную лысину. Грудь и живот его были обмазаны восстанавливающей пеной. Пена была не снежно-белой, как положено, а вся покрыта тёмными пятнами. Сперва Максим подумал, что это копоть и грязь, но когда глаза привыкли к полумраку, понял, — кровь.
Старик был жив, дышал мелко и часто. Правая рука его лежала неподвижно, левая то и дело судорожно вздрагивала. Максим подошёл к постели, опустился на колени.
— Вы Инженер? Вы меня слышите? Я с Земли, как и вы. Мне надо у вас спросить кое-что, обязательно!
Веки Инженера дрогнули, он медленно, словно с огромным трудом открыл глаза. Посмотрел на Максима. Затем так же медленно дрогнули губы:
— Мальчик… с Земли… не обманули… значит… правильно…
Разумеется, он говорил не по-русски. Но и не на языке Добрии и Вирии. Максиму показалось, что он узнаёт некоторые слова.
— Вы нашли дорогу на Землю?
— Да…
Губы старика произнесли это слово, и Максим его понял. Не понимателем, собственным умом и памятью. Это слово звучало: «Йес».
К горлу подступил солёный комок. Да, это человек с Земли! И он знает туда дорогу!
— Вы… — начал он, но старик не дал договорить. Рука его поползла в сторону, пытаясь что-то нащупать.
— Подай…
Максим окинул взглядом комнату, увидел лежащую в изголовье сумку, схватил, подвинул старику. Но правая рука у того не действовала, а левая так дрожала, что сам он не справился.
— Карта…
Карта?! Максим вытряхнул сумку, схватил выпавший свиток, развернул.
Да, это была карта! «Dobriya» — аккуратно выведено вверху листика. Тоненькие змейки Мотецы и её притоков, точки городов. И маленькая спираль в левом нижнем углу. Но стоило коснуться спирали пальцем, картинка изменилась! Возникла ещё одна карта, ещё один мир. И ещё одна спираль! Он пролистнул снова, снова, снова. «Переворачивал страницы» не разглядывая, не считая даже, находил очередную спиральку и жал её пальцем.
На последней карте спирали не было. Вместо неё — крохотные звёздочки. Но они показались Максиму огромными. Это же ясно как дважды два: звёздочками могла быть обозначена только дверь на Землю.
Он готов был разрыдаться от радости как девчонка. Ни разу не плакал чуть ли не с детсадовского возраста, а здесь — готов был! И не капельки этого не стыдился.
— Почему вы вернулись? — склонился он к старику. — Почему не ушли на Землю?
— Эй… вы…
— Мы здесь, здесь!
— Позови… эй…
— Кого позвать?
— … вы…
Рука старика вздрогнула последний раз и замерла.
— Так кого звать?
Максим склонился к самому лицу Инженера. И понял, что тот не дышит.
С минуту он стоял на коленях. Потом поднялся, спрятал карту-свиток назад в сумку, сумку повесил на плечо. Обернулся к Огнице.
— Пошли. Нам пора возвращаться в Добрию.
— В Добрию? — недоверчиво переспросила та. — О чём ты говоришь? Нам отсюда не выбраться, Макс!
И будто подтверждая её слова, глухо ухнуло прямо над головой. Посыпался щебень, потолок громко и страшно захрустел…
— Бежим!
Они едва успели выскочить из комнаты, как перекрытия начали проседать, всё быстрее, быстрее. И рухнули, навсегда погребая под собой человека со странным именем Инженер.
Сквозь тучу пыли ничего нельзя было разглядеть, но стало значительно светлее, это однозначно. Каменного свода над головой больше не было. Рядом, в каком-то десятке метров сверкнуло, ухнуло, кто-то громко, отчаянно завопил. Огница и Максим как по команде упали на землю, зарылись носами в каменную крошку.
