дожидалось еще двое. Первый, немного замешкался, освобождая рукоять меча, зацепившуюся за плащ, а второй, обнажив клинок, прикрылся товарищем.
Если бы кто-то год назад сказал, что он станет биться настолько грязно, Данут бы плюнул тому человеку в морду. А теперь… Тому, кто еще не успел выхватить клинок, воспитанник орков пнул ногой в пах так, что тот согнулся от дикой боли, а потом толкнул его на второго. Тот, отпихивая соратника в сторону, не успел отбить удар, направленный в горло.
Из жалости к изувеченному, Данут не стал его добивать, а лишь приложился рукоятью меча по затылку.
Вроде бы, все, но тут послышался характерный звук, с которым тяжелый табурет встречается с человеческим черепом. Как правило, череп проигрывает.
Хозяин нервно протирал табурет, пытаясь убрать с него кровь. Верно, «приголубил» того, кого Данут ударил первым. Посмотрев на парня, сердито сказал:
— Думал, что сын Шумбатара умнее! Я же тебе доступным языком сказал — вали, на хрен, отсюда! Что, сам не мог догадаться — если в пустой гостинице хозяин гостя селить не хочет, значит здесь что-то не так?!
— Мог бы и пояснее сказать, что опасно у тебя, — пожал парень плечами. Устало присев на скамью, хмыкнул: — Я что, твои загадки должен разгадывать?
— А как пояснее-то? — вскинулся хозяин, принявшись орать: — Как мне яснее сказать, если один под стойкой сидит, нож мне к брюху приставил, остальные в подсобке, девок моих мечами пугают. Они, суки безродные, всех моих девок перелапали.
— Ты бы присел, что ли, — миролюбиво предложил Данут. — Ходишь тут, орешь, словно я виноват, что девок лапали.
— Да ладно, это я так, — стушевался хозяин.
— Попить есть чего? — попросил Данут, облизав языком пересохшие губы.
— Только квас, — виновато потупился хозяин. — Пиво эти суки все вылакали, весь двор зассали, до нужника лень дойти!
— Ладно, — пресек его причитания воспитанник орков. — Давай квас.
— Я щас, мигом, — засуетился хозяин. — Токмо, вначале девок выпущу, их в чулане заперли.
Пока хозяин ходил за квасом, выпускал на свободу «девок» — двух немолодых теток лет тридцати-сорока, парень осмотрел несостоявшихся убийц.
Осмотр не дал ничего интересного. Он-то хотел одного оставить в живых, чтобы обстоятельно расспросить, но, увы. Тот, кого он пожалел, уже не дышал. Еще один, схлопотавший табуретом по голове, был жив, но для допроса уже не годился.
Мечи плохонькие, кованы из болотного железа — одно название, что мечи, а так, сплошное издевательство над благородным оружием! В кармане у одного из бандитов — две векши, за пазухой — еще мешочек, там побольше. Навскидку — штук пятьдесят — целое состояние для бандита. И все векши помечены гербом города Тангейна — кормовая часть галеры, с флагом!
— Вот, Данут, квасу тебе принес!
Хозяин держал кувшин в трясущихся руках, будто бы сражался он, а не парень. Пока воспитанник орков пил, утоляя жажду, трактирщик начал рассказывать:
— Они сюда третьего дня пришли, девок в чулан закрыли, мне сказали, чтобы я никаких гостей не принимал, окромя Данута, тебя, то есть.
— А как ты узнаешь, что я Данут? — отвлекся парень от пенного напитка — квас, к слову, был очень неплох, получше пива. — Похоже, меня каждая собака знает.
— Про собак не скажу, не знаю, — слегка обиделся хозяин, — а я тебя по прошлому разу помню, когда Шумбатар тебя вез. Ты-то, весь полумертвый был. Я и подумал — верно, сынок это вождя, раз с ним так возятся.
Данут не помнил, что они останавливались на постоялом дворе, но он тогда ничего не помнил, кроме дороги и тряски. Ну, еще встречу с пастырем мертвых.
— Есть, небось хочешь? — поинтересовался хозяин. — Только, есть-то у меня нечего, все сожрали.
— А если нечего, так чего спрашивать? — усмехнулся парень. — Ничего, у меня с собой есть. Если что — и на вас хватит. Сейчас за мешком схожу.
— Да ты чего? — вытаращился хозяин. — Я про то, что ничё не варено, не нажарено — ни мясо, ни рыба, суп не готов, печь тоже топлена. А чтобы гостя, да не покормить — такого не будет! Ветчина есть, сыр, рыба копченая. Щас я тебе яишню нажарю. А девки порядок наведут, будет тебе и каша, и пироги. Да для тебя, все что хошь!
Пока хозяин суетился у плиты, ловко пристроив сковороду на плоских камнях, под которыми развел костерок из лучинок, «девки» принялись за уборку. Данут не успел и глазом моргнуть, как они стащили сверху оставшийся в спальне труп, разложив всех покойников в ряд. Еще разок вывернули у всех карманы, обшарив потаенные места, о которых Данут и не подумал бы, сложили на стол добычу — солидную кучку векшей, золотые цепочки, кольца, еще какие-то безделушки. Воспитанник орков, без колебания, добавил в кучу свои трофеи, заработав одобрительные взгляды.
— Куда их? — поинтересовалась одна, вытирая со лба чужую кровь.
— В дровяник пока стащите, потом Торчинке скажу — закопает, — сказал хозяин. — А щас, давайте-ка перекусим. Данут, а ты куда?
А Данут заинтересовался одним из мертвецов, показавшимся ему знакомым. Точно. Это ж один из мародеров, задержанных им самолично. Стало быть, не повесили его. Надо будет по возвращению узнать — почему? Кто отпустил, а может, сбежали? Хотя, если бы арестанты удрали, он бы об этом знал. Ну, этим пусть Гилберт занимается.
— Ты на кого уставился? — грубовато спросила одна из женщин.
— Да вот, знакомого усмотрел. Не слышали, случайно, как звать?
— Данут, яишня остынет, а жмурики твои никуда не денутся! — взревел хозяин и парень, наскоро помыв руки, присоединился к трапезе.
Ели все вместе, прямо с огромной сковородки, на которой хозяин поджарил добрых две дюжины яиц, умудрившись не разбить ни одного желтка. Лежащие неподалеку мертвецы никого не смущали — ни хозяина, с его «девками», а уж тем более Данута.
— Слушай, а может тебе чарочку нацедить? — вдруг взгоношился хозяин, на что парень лишь отмахнулся.
Пить ему не хотелось ни вина, ни пива, зато он понял, что соскучился по яичнице.
— Девки, а чё мы про ветчину, да про сыр забыли? — вспомнил трактирщик, когда уже все наелись и, места для чего-то еще в желудке уже не было.
— Скажите-ка лучше, что вы про этих, — кивнул он на трупы, — рассказать можете?
— А чего тут рассказывать? — пожал хозяин плечами. — Приперлись два дня назад.
— Уже три, — подсказала одна из женщин.
— Ну, может и три, — не стал спорить хозяин. — Говорят — друга своего хотим подождать. Данутом его зовут, полуорк! Может ты знаешь, такого? Я сразу смекнул, что о тебе речь, но что за друзья
