оголтелый. Изюм выжимал из дребезжащей колымаги всё, на что только был способен ее движок. Педаль уже оказалась вдавлена до самого упора, но стрелка спидометра еле-еле переползала отметку в сотню километров. Тягаться на такой убитой колымаге с мотором внедорожника на полтысячи лошадиных сил было безнадежной задумкой. Да еще и по ухабистой проселочной грунтовке, на которой преследователи чувствовали себя как рыбы в воде.
Армейский автомобиль быстро настигал парочку инфестатов. Вскоре Макс смог разглядеть солдата, занявшего место на турели. Он уже выцеливал беглецов, но пока не открывал огонь. И это дарило небольшую надежду на благоприятный исход нежданной встречи.
— Ну же, родной! Поднажми! — бурчал сквозь зубы Изюм. — Без тебя нам точно хана…
Дамир сначала решил, будто его спутник обращается к старенькой машине, в тщетных потугах заставить ее ускориться. Однако заблуждение развеялось, когда преследователей остановила какая-то смутная тень. Нечто очень быстрое и тяжелое с грохотом вдарило в борт военного внедорожника. Столкновение оказалось настолько мощным, что многотонный броневик попросту опрокинулся. А стрелок от неожиданности вслепую выпустил очередь из пулемета, едва не зацепив при этом их автомобиль.
— Это же Артём! — восхищенно воскликнул сын Аида, без опаски высовываясь между кресел, чтобы посмотреть, как химера расправляется с иностранными бойцами.
— Пригнись и не отсвечивай! — рявкнул Макс. — Под пули попадешь, балбес!
И стоило ему только об этом сказать, как сухая земля вокруг их дребезжащей развалюхи взорвалась множественными фонтанами пулевых попаданий. Это начали палить остальные участники колонны, решившие с противником больше не церемониться. Били, преимущественно, по Артёму. Но досталось и беглецам. Несколько свинцовых ос прожужжали сквозь салон, разбив заднее и лобовое стекла. Мелкие осколки шрапнелью разлетелись повсюду, царапая и раня пассажиров. Виноградов ощутил, как справа от него всколыхнулись легкие болезненные миазмы Дамира. Кажется, его, как и самого спецназовца, порезало стеклом. Но ничего! Шрамы украшают мужчин, если верить народной молве. Куда большую опасность представляли пули. Ведь одна такая прошлась аккурат вдоль крыши автомобиля. Она взрезала металл подобно консервному ножу. Но потом, слава богу, ушла куда-то вверх.
— Держи-и-ись, Да-а-амир! — проревел Изюм, лихо крутя баранку.
А порождение некроэфира, тем временем, расправлялось с другими внедорожниками. Чертовски прочные когти химеры играючи вспарывали их борта и разили экипажи. Американские солдаты еще какое-то время пытались дать отпор. Но силы оказались слишком неравны. И уже через полминуты все закончилось. Перевернутые и распотрошенные броневики остались сиротливо лежать посреди голой степи. А по их растерзанным салонам расплескались останки погибших бойцов.
— Ух, черт! — облегченно вытер вспотевший лоб Изюм. — Слышишь, Дамир, планы меняются. Власти такое точно не оставят без внимания и с помощью аэроразведки прочешут тут каждый сантиметр. Придется делать крюк сечешь? Уходить будем на север. Там сменим транспорт и проведаем обстановку.
Макс ждал от паренька хоть какой-то реакции. Хотя бы короткого «угу». Но юнец почему-то предпочел промолчать. Неужели обиделся на гневный окрик инквизитора, когда тот приказал ему пригнуться и не высовываться?
— Эй, Дамир, ты чег…
Визг тормозов пронзительным плачем огласил окрестности. Машина остановилась, и россиянин выскочил из салона, едва не оторвав дверь. Ветеран в два прыжка оббежал автомобиль и вытащил заметно побледневшего мальчишку. На шее у сына Аида обнаружилось маленькое кривое отверстие, оставленное осколком стекла. И рана, вроде бы, выглядела совсем несерьезной, если б не одно «но». Вся спина юнца оказалась залита светлой, практически ярко-красной кровью. И Дамир потерял ее так много, что пассажирское сиденье аж влажно хлюпнуло, когда беглый спецназовец снял с него подопечного.
— Нет-нет-нет, — отчаянно мотал головой Макс, не желая верить в произошедшее. — Только не это… нет!
Изюм спешно принялся проводить комплекс срочных мер по оказанию первой помощи, но сам не верил в их успех. Он закинул противоположную от ранения руку парня и затянул поверх тугую повязку. Так он пережал артерию только с одной стороны, чтобы не лишать мозг поступления кислорода. Однако Дамир остался полностью безучастным при этих манипуляциях. Отпрыск Сергея даже глаз не открыл. Серо-белый цвет его лица свидетельствовал о массивной кровопотере. Или, не приведи господь, смертельной…
Рядом с инфестатами вскоре появился Артём, который нервно рыл землю и хлестал шипастым хвостом собственные бока. Но помочь, к сожалению, он тут ничем не мог. А потому Изюм, перепачканный чужой и своей кровью, бессильно опустил руки и склонил голову.
— Это конец, братишка… — едва слышимо обратился к нему инквизитор. — Пульса нет. Я угробил пацана…
Миллион мыслей, большинство из которых были отнюдь не радужными, своей толчеей едва не разорвали Максу череп. Обычно такого с опытным спецназовцем не происходило. Он умудрялся сохранять разум холодным в любой ситуации. Даже самой безнадежной. Однако сейчас ветераном медленно, но верно овладевала паника. И кто знает, до свершения каких ошибок это бы его довело. Если б не вмешательство неживого товарища.
Химера боднула Изюма в плечо с такой силой, что бывший инквизитор кувыркнулся через голову. Виноградов тут же подскочил, делая глубокий вдох и готовя гневную отповедь. Но вдруг в его мозг вломились сотни различных мыслеобразов. Ментальная связь между ним и Артёмом задрожала, но выдержала давление. И уже буквально через секунду боец понял, что ему предлагает сослуживец.
— Перерождение? — вскинул бровь Макс. — Аид же говорил, что нужно иметь достаточно развитый дар, чтоб его пережить?
— …
— Черт с тобой, я попробую…
Обратившись к внутренней тьме, Изюм направил в бездыханное тельце Дамира весь мрак, который успел накопить за время своих похождений. Пусть беглый россиянин никогда не являлся обладателем огромного внутреннего резерва. Но при штурме здания Бюро, устроенным Секириным, успел саккумулировать выдающийся объем энергии смерти. Вот только даже его ни на что не хватило. Инквизитор уже балансировал на грани гипонекрии, а у сына сильнейшего инфестата современности на щеках так и не появилось ни капли румянца.
— Бесполезно! — в сердцах воскликнул Виноградов. — Я просто сливаю некроэфир как в пустоту!
Химера возбужденно дернула лапой, выбив из сухой почвы ком земли. А потом к Максу пришли новые видения. Общаться таким способом со старым приятелем было крайне непривычно. Но всё же легко. Гораздо быстрее, чем даже словами.
— Я должен сделать… что? — сипло переспросил у Артёма инквизитор.
Незримый канал между их разумами снова наполнился калейдоскопом образов. К тому же порождение некроэфира еще несколько раз провело могучей лапой по обочине, вырывая самую настоящую яму. Или могилу…
