– Валер, ну вы как ребенок, честное слово, – с ласковой укоризной произнес Шани. – Присаживайтесь, поговорим.
Валер опустился на стул и, глядя куда-то в сторону, принялся разглаживать мокрый платок.
– Что конкретно вас не устраивает? – продолжал Шани все тем же увещевательным спокойным тоном, каким говорят с расстроенными детьми или животными. – Что я исполняю обязанности несчастного Младича, который и без того согнулся под гнетом забот и болезней? Это временно. Мне, безродной безотцовщине, никогда не занять его кресло. Я к этому и не стремлюсь.
Валер качнул головой, соглашаясь.
– Или вам не нравится послание о Походе за Кругом? – продолжал Шани уже жестче. Валер тотчас же нахмурился и заерзал. Шани понимал, что у этой его инициативы пока не так много сторонников. – Что же, по-вашему, стоит оставить величайшую святыню нашей веры в руках еретиков? На позор и глумление? Да это же стыд наш и горе наше, что Круг Заступника до сих пор не вернулся в Аальхарн. Я скорблю о том, что никто не решился на такой шаг раньше.
– Кто же против этого, – согласно проворчал Валер. Даже если план Шани ему не был по душе, он прекрасно помнил, что в ереси можно обвинить кого угодно, а инквизиторы горят в точности так же, как и колдуны. – А как бы вы вели себя на моем месте? Узнав, что на ваше законное место посягает какой-то дерзкий выскочка?
– Не знаю, – весело ответил Шани и ободряюще похлопал Валера по плечу. – Ну-ну. Выше нос, Валер. Уверяю вас, что ваша карьера вне опасности.
Когда Валер покинул аудиториум, то Шани поднял Послание пророка и, задумчиво перелистывая страницы, подумал, что теперь ему стоит ждать пулю в спину от кого-нибудь менее темпераментного и более расчетливого. Отец Гнасий был прав, говоря о пути лжи и предательства. И ведь никого не убедишь, что на самом-то деле ему и даром не нужна эта власть, и он не собирается карабкаться по чужим головам к высокому положению.
Даже самого себя в этом теперь не убедишь.
Скрипнула дверь, и в аудиториум заглянула взлохмаченная Хельга – в привычном юношеском образе. Шани подумал, что остальная группа, возможно, толпится в коридоре и гадает, чем кончилось дело.
– Наставник, все хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил Шани. – Заходи, Хельгин.
Девушка скользнула в аудиториум и принялась собирать книги и листы для записей. Шани смотрел, как она двигается – быстро, но плавно, без мальчишеской порывистости движений, – и ощущал, как в груди просыпается яркое живое тепло, неожиданное и непривычное. Его просто не могло быть.
– Я так и не спросил, все ли с тобой в порядке, – произнес он.
Хельга, которая завинчивала чернильницы, улыбнулась.
– Да, наставник. Вас забрал доктор Машу… я хотела быть с вами, но он меня прогнал. И я поехала к себе, – она смущенно хихикнула. – Переодеваться пришлось на задворках, а то меня бы неправильно поняли соседи.
– Прости, что так получилось с Симушем, – серьезно сказал Шани. – Я не хотел, чтобы ты…
Хельга взяла стопку книг и подошла к Шани.
– А знаете, мне было совсем не страшно, – сказала она и посмотрела ему в глаза. – Вы ведь обещали, что со мной не случится ничего плохого.
* * *
К искреннему удивлению Шани, желавших отвоевать Круг Заступника у неверных набралось весьма и весьма немало. Кого-то привлекло обещанное патриаршей буллой отпущение прошлых, настоящих и будущих грехов, кто-то хотел законным образом награбить добра в далеких краях, где, как известно, золото под ногами валяется, кому-то пожелалось проявить, наконец, удаль молодецкую не на турнире, а в серьезном деле, нашлись даже и такие, кто искренне поверил в свою избранность для великой миссии.
Принц Луш не жаждал чужого добра, плевать хотел на отпущение грехов и не считал себя избранным. В государевых покоях с раннего утра кипел безобразный скандал с воплями и битьем посуды. Когда Шани приехал во дворец, то перепуганная прислуга пряталась по углам и боялась выходить, на ковре приемного зала красовались осколки старинной вазы, а Луш уже устал скандалить и сидел в кресле, мрачно глядя по сторонам.
– Никуда я не поеду, – твердо заявил принц и повторил вразбивку, видимо для того, чтобы его лучше поняли. – Ни-ку-да.
Шани, облаченный в парадную инквизиторскую мантию, красную с белым, отдал принцу поклон и протянул руку, в которую Хельга, исполнявшая сейчас обязанности секретаря, тотчас же положила свиток с несколькими печатями.
– Ваше высочество, в таком случае вы не оставляете мне выбора. Отказ от воли нашей матери святой Церкви дает право объявить вас еретиком и лишает всяческой поддержки земных и небесных властей. Вас казнят завтра.
Луш презрительно ухмыльнулся. Было видно, что он не принимает Шани всерьез, и все угрозы и печати не имеют для него ровно никакого значения.
– Я наследник престола, – цинично промолвил он. – Причем единственный. Кто позволит меня сжечь? Много на себя берете… – Он сделал паузу и с нажимом закончил: – Ваша бдительность.
– Не единственный, – подал голос государь, который сидел поодаль и внимательно наблюдал за происходящим. Было видно, что скандал успел измучить его до крайности: старик выглядел уставшим и печальным. – Луш, неужели ты думаешь, что стал незаменимым?
Принц поднялся с кресла и, гневно обернувшись к отцу, сжал кулаки. Шани на всякий случай повел правой рукой, приводя закрепленный на запястье кинжал в боевое положение.
– И кто же еще претендует на престол, батюшка? – с обманчивой мягкостью осведомился Луш. Миклуш значительно помолчал, доведя сына этой паузой до высшей степени отчаяния, и ответил:
– Да вот он. Вам сколько лет, декан Торн?
Хельга, совершенно не по протоколу, ахнула в голос.
– Двадцать пять, сир, – глухо ответил Шани: к такому повороту событий он не был готов и лихорадочно прокручивал в голове возможные варианты поведения.
Миклуш удовлетворенно качнул седой головой.
– Ну вот. Как раз двадцать пять лет назад я сослал на север свою беременную фаворитку, твою матушку. До места ссылки она не доехала, скончалась в пути во время родов. Ты воспитывался в монастыре Шаавхази. Здравствуй, сынок, я искренне рад тебя видеть. И глаза у тебя точь-в-точь как у твоей матери. Красавица была Альгин. Первая красавица. И на меня молодого ты похож. Одно лицо просто.
Слова государя прозвучали очень здраво и логично. Ни для кого не было секретом, что в свое время Миклуш прославился множеством побед на поле любовной брани, так что, в принципе, наследники престола могли бы по столице целыми отрядами маршировать. И среди них вполне мог бы оказаться и новый декан инквизиции. Найти совершенно законного претендента на корону было делом техники, не более того.
