Вражда с соседом, с заречным кланом с'Энфарпа, вырубленная в сердцах б'рванцев веками ненависти и ожесточенной взаимной резни, не оставляла его равнодушным. Но Круг эгиббардов теперь доверил ему особую задачу. План этот был древним и мудрым, и никто посторонний не мог быть посвящен в него. Даже те молчаливые дромаруги, что каменными изваяниями застыли позади на породистых горячих дромах, готовые по его жесту не задумываясь броситься хоть в пекло – даже они не знали всего. Хотя это не просто б'рванцы – его коренники, под латнирами которых одна с ним не только цнбр, но и кровь!
Панцирь Тотай-Тору был весь гранен знаками его доблести и побед, но нижняя правая четверть блестела на солнце пусто. Особая четверть, обрамленная знаками трудного задания. Долгие годы воина прошли, прежде чем он стал достоин заданий, которые отразятся на этой четверти латнира. Пустая поверхность кости ждала особых событий, прежде чем исполнитель наград прикоснется к ней своим голубым резцом. В ожидании этого тянулась жизнь воина, и он верил в свою удачу. Его предки были избранной линией, исполнявшей такие задания. Теперь пришел, наконец, и его черед.
Отпрыск клана Тору-Тороу – потомственных всадников-дромаругов, дававших б'Рвану безукоризненных воинов и командиров на протяжении веков, Тотай ощущал странное возбуждение. Предчувствие, коснувшееся его сердца несколько дней назад, снова встревожило грудь сегодня. Цнбр тоже ощутила это и взволновалась, но у травы нет ума, и она не могла понимать причин. Они оба – Ла-и-Ла – были на взводе, встревоженные как никогда. Все складывалось к удаче, он чувствовал это. Не долго же его пустой четверти латнира оставаться девственно-чистой!
Круг Эгиббардов персонально встречался с ним под Цараккланом. Да что там… сам махо клана лично беседовал с ним в уединении перед этим походом! Тотай расправил могучие плечи, и гордо оглянулся. Тридцать пар глаз внимательно ловили каждое его движение в ожидании приказа. Тангр левой рукой коснулся нагрудной перевязи, куда доверие клана вложило камень завета предков. Неподатливая твердость реликвии придавала ему сил – и важности.
Б'Рванский берег был ровным, полным сухой травы. Неспроста стозимия назад он был очищен от кустов и деревьев. Ветер, играя, шевелил травой, под которой прятались знаменитые б'рванские ловушки – незаметные, неумолимые, попадешь – сам не вылезешь.
Война была разной для этих двух кланов.
Тотай-Тору всматривался в темнеющую на северо-западе полосу, бессознательно и нервно сжимая рукоять шиташа. Там вставали вековые леса, жили и бешено плодились тангры лесного клана.
Многочисленными с'энфарпами, расплодившимися под густым покровом лесов, двигала слепая месть. Слишком много их отаругов ушло в б'Рван чтобы никогда не вернуться назад. Выкармливавшие громадных лесных дромов на корнях могучих деревьев, их орды бешено сновали под тенистыми кронами вековых лесов. Никто не смел сунуться туда, несмотря на мягкость латниров варваров. Им было где прятаться. У самых берегов Эрны, невидимые глазу, то и дело стучали молотки и топоры. Дерева было в изобилии, и умея с ним обращаться они строили деревянные дома, а еще лодки, норовя перебраться через реку. Ловушки никогда не пустовали. Те же из варваров, что умудрялись избегнуть капканов, встречали отточенные шиташи и крепкие молоты б'рванской порубежной гвардии. Назад за реку эти отряды варваров никогда не возвращались.
Воины б'Рвана сами не пересекали реку. Б'Рвану всегда хватало тех варваров, что сами приходили на его земли – из лесов их перло и перло достаточно…
Тутай-Тору вновь окинул взором далекую серо-голубую полосу. Привычная ненависть жарко всколыхнулась под латниром.
Где-то там, по ту сторону медленной воды, в глубине лесов, прятались чужие городища. Ходили слухи об огромных деревянных цараккланах, с немыслимым количеством лохматой выпирающей наружу цнбр, пожирающей другие растения и даже сорняки. Но скорее всего это были сказки. Вряд ли мать-трава с'энфарпов особо отличалась от Атсинбирг других кланов. Вот в том, что городища у них должны быть огромными, Тотай-Тору ничуть не сомневался. Судя по количеству бойцов-отаругов, что регулярно пытались проникнуть в б'Рван, леса были страшно перенаселены.
И порой относительное затишье кончалось. Леса будто набухали жизнью, множились отряды, полные сумасбродных отаругов. Они рыскали по тому берегу, пока не набиралась тяжелая орда. Еще некоторое время тратилось на мелкие стычки и выборы вождя. Косты и дымы тогда оживляли горизонт. Умноженно стучали топоры, готовя лодки. А затем следовало массированное нашествие. Ловушки тогда были бесполезны, они сметались, стаптывались массой тангров и дромов, прущих и прущих через воды Эрны в степные просторы б'Рвана, на его Эбирройскую равнину.
Лесники были суровы и яростны, их отаруги неплохо обучены индивидуальному бою. Но в степях этого было мало. Они терялись на открытых просторах и совсем не ведали что такое сражение боевыми формациями. Лесная тактика засад, массированных навалов и неожиданных скрытных обходов, отлично срабатывавшая в лесном затишье, оказывалась бесполезна в выжженных и гладких как стол степях. Но даже не это решало исход сражений. Латнир с'энфарпа был слишком мягок для б'рванского шиташа. Даже не латнир а так, смазка для клинка. Отсутствие минералов, или солнца, или чего еще, лишали их панцири даже той крепости, что была свойственна обычным племенам Рортанга. Но лесники были изобретательны, нередко можно было увидеть с'энфарпов с навесью деревянных нагрудников и наспинников, вызывавшими насмешливое улюлюкание б'рванцев. "Кожаные латниры" – так б'рванцы прозвали лесников с'Энфарпа…
Отаруги б'Рвана не украшали своих жилищ латнирами врага. Это бессмысленно, разве что вешать боевые трофеи в несколько слоев. Слишком много с_энфарпов находили свою смерть в землях б'Рвана. Латниры поверженных врагов просто переделывались во внешние щиты отаругов, при этом они проходили обработку по укреплению кости. Воины шутили: "мертвый с'энфарп крепче живого… "
Тотай-Тору усмехнулся.
Панцирь б'рванца всегда был надежным другом при встрече с любым оружием.
"Не трожь б'рванца!" – говорили друг другу чужаки. – "Их латниры сделаны из камня".
Слухи и легенды ходят среди варваров, почему тангры, почти не отличающиеся внешне от всех других, имеют столь совершенную защиту. Лишь некоторые догадываются, что здесь нет ничего сверхъестественного.
Но варварам никогда не выведать истины.
Никто кроме эгиббардов и махо б'Рвана не ведает секрета "железной воды". Каждый б'рванец знает о таинственном источнике, гордости клана, бьющем в ущелье Трилистника. Мальчики касты воинов начинают пить его воду с раннего детства, так для них начинается возмужание. Противная горько-соленая, мутно-белая жидкость со временем придает латниру ту самую крепость, о которой ходят легенды. Ни кальциевые порошки хуураданцев, ни вымораживание родниковой воды почившим ю'Линнором, ни ударное поедание привозного керата с'энфарпами не может дать такого сильного эффекта. Только один был противник у каменных латниров б_Рвана – голубые эриг-шиташи ю'Линнора. К счастью, они навеки исчезли вместе с самим поверженным кланом.
