Плазменные пушки с помощью твердого горючего, питающего двигатель судна, разогревают металлические шары до плазменного состояния, и эти шары взрываются металлическим газом на территории врага. Пушки эффективнее лазеров, потому что на небольшом расстоянии плазменный газ пробивает защитное снаряжение за долю секунды. Эти пушки опасны настолько, что вражеские стрелки в первую очередь охотятся за теми, кто ими управляет.
Объяснив все сильные и слабые места оружия, Кейго заставил нас заряжать и целиться, пока мы не устали.
— Сообщите, когда будете готовы к сражению, — сказал он. В его голосе звучало предупреждение.
Абрайра выпрямилась.
— Давайте начнем.
Мы забрались в машину.
Завала, металлическая рука которого была менее чувствительна, казался хуже других приспособленным к управлению оружием, поэтому мы посадили его на место водителя. Перфекто и Мавро сели за пушки, а мы с Абрайрой с ружьями в руках расположились по обе стороны от них, готовые в случае чего заменить артиллеристов.
Кейго подошел к каждому и соединил провода, идущие от наших мозговых розеток, с компьютером. Потом включил систему. У меня перед глазами вспыхнула надпись:
«Сценарий 1: Патруль средней дальности».
И вот мы несемся по красной пустыне на полной скорости, машина гудит, как стрекоза. Она прыгала на небольших подъемах и спусках, нижний станок лафета начинал дрожать, и зубы мои стучали, готовые вылететь из десен. Небо туманное, тусклого фиолетового оттенка, с полосками желтых и зеленых облаков, которые тянутся от горизонта до горизонта над головой, будто реки. Но это вовсе не облака. Потребовалось несколько минут, чтобы я понял, что они живые, — стаи птиц высоко в атмосфере.
В боевом помещении мое снаряжение пахло свежестью и смолой. Но симулятор придал ему тошнотворный запах давно немытого тела, как будто я провел в костюме целый месяц, ни разу его не снимая.
— Не спеши! — крикнула Абрайра. Громкоговорители в шлеме сделали ее голос словно исходящим от бога, он доносился со всех направлений и заполнял голову.
— Не знаю, как! — крикнул в ответ Завала. Он пытался дергать какой-то рычаг, в то время как мы поднялись над холмом и впереди увидели лес. Деревья были мне совершенно незнакомы. Каждое казалось огромным куском коралла в сотни метров диаметром. Ни о каких листьях и речи не было. Ствола у дерева не было тоже, ветви просто тянулись над поверхностью земли. Огромные ветви, толщиной с конский круп, были покрыты мхом, с них спускались темные лианы. Местами, где мох отпал, ветви были белыми, словно кость. Вокруг деревьев почва чистая, выметенная ветром, но прямо под ними опавшие листья покрывали землю, лианы висели сплошными завесами, так что каждое «коралловое дерево» казалось миниатюрными джунглями.
Завала сосредоточился на управлении, чтобы не наткнуться на подобное деревце. Мы обогнули ветви и спугнули небольшое стадо привозных пекари. Они с криком убежали за деревья.
Миновав коралловый лес, мы снова оказались в пустыне. Слева обозначились семь больших коричневых скал, каждая в три-четыре метра длиной и в метр высотой, все одинаковой овальной формы. Когда мы приблизились, я заметил, что они медленно передвигаются по песку, похожие на гигантских броненосцев без голов, лап и хвостов. Единственными видимыми органами чувств у них были антенны на передней части тела, длинные, как хлысты. Животные размахивали антеннами, двигаясь по пустыне к коралловым деревьям. Мавро выстрелил в одно из плазменной пушки, и бок животного превратился в расплавленный поток, а само оно опрокинулось на спину. Мы пронеслись мимо него так быстро, что я не разглядел никаких конечностей. Но понял, что оно не создано генетиками Земли.
— Мне кажется, нам говорили, что эта планета терраформирована, — крикнул я в свой микрофон.
— Так и есть, — ответил Перфекто. — Содержание кислорода доведено до нормы. Выполнены минимальные требования.
— А как же местная флора и фауна? — спросил я.
— На пути к вымиранию, — пояснил Перфекто и выстрелил в еще одного гигантского броненосца.
Так как изображения этих броненосцев были созданы компьютером, я решил, что можно потренироваться в прицельной стрельбе, и тоже начал стрелять. Машину так бросало, что цель было трудно удержать. Красная точка лазерного прицела непрерывно перемещалась. И вместо того чтобы тщательно прицеливаться, я начал стрелять наудачу. Мы преодолели еще один подъем и оказались в пойме широкой реки. Большая часть поймы поросла низкими красновато-синими растениями с плодами в виде желтых ананасов, но еще были заросли чего-то наподобие папоротников и высокие стебли хлопчатника.
Мы переправились через реку и начали подниматься на холм. Местность расчистилась, мы въехали в небольшую рощу коралловых деревьев и спугнули целую стаю маленьких лопатообразных ящериц. У каждой на плоской голове по одному глазу, все они уставились на нас этим единственным глазом, одновременно прыгая — каждый прыжок на два метра. Как круги по воде от брошенного камня.
Тут на самую большую серую ящерицу с неба упал словно кусочек красной пластмассы и обернулся вокруг животного.
— Да это же скат! — закричал Завала, указывая на красную пластмассу.
Действительно, по форме похоже на ската. Я понял, что на самом деле кусок красной пластмассы — какое-то древесное животное, охотящееся на ящериц. Когда мы проезжали мимо, я встал, желая получше разглядеть схватку.
Прозвучал сигнал сирены «бип-бип», и я решил, что компьютер предупреждает, чтобы я сел. Прямо перед нами с кораллового дерева свисали лианы, и я увидел за ними такое же судно на воздушной подушке как раз в тот момент, когда струи горячей плазмы обожгли мне шею.
Удар сбросил меня с машины, ружье взлетело в воздух. Я с грохотом стукнулся о землю, на груди костюм треснул.
Плазма прожгла панцирь, проникла в горло, шлем заполнился дымом. Пытаясь дышать, я подавился запахом горелой плоти и дыма, этот запах делал попытки вдохнуть бесполезными. Свернувшись клубком, я катался по земле, стараясь сорвать шлем.
Машина взорвалась, превратившись в огненный шар.
Магнитные застежки шлема никак не хотели разрываться… Недостаток кислорода затуманивал сознание. Плазма жгла шею, пластмасса расплавленного комбинезона потекла по коже. Меня вырвало, и я отключился.
* * *
Кейго отсоединил нас от симулятора. Сердце бешено колотилось, глаза болели. В каждом зубе словно просверлили по дырке. Рвота из шлема стекала по шее. Я открыл лицевую пластину и нагнулся. Кейго бросил мне тряпку. Я удивился, увидев, что все снаряжение цело, — несколько мгновений назад оно крошилось у меня в руках. Завала откинулся на сиденье водителя, его рвало прямо в шлем. Глаза у него закатились, похоже, он потерял сознание. Остальные тяжело дышали, пытаясь отделаться от эффекта симулятора.
