Кейго отсоединил нас от симулятора. Сердце бешено колотилось, глаза болели. В каждом зубе словно просверлили по дырке. Рвота из шлема стекала по шее. Я открыл лицевую пластину и нагнулся. Кейго бросил мне тряпку. Я удивился, увидев, что все снаряжение цело, — несколько мгновений назад оно крошилось у меня в руках. Завала откинулся на сиденье водителя, его рвало прямо в шлем. Глаза у него закатились, похоже, он потерял сознание. Остальные тяжело дышали, пытаясь отделаться от эффекта симулятора.
Кейго дал нам две минуты, чтобы привести себя в порядок, потом сказал что-то по-японски; в воздухе у его ног появилась голограмма: миниатюрная машина на воздушной подушке двигалась по пересеченной местности.
— Это вы, — уточнил японец, показывая на машину. В дальнем углу комнаты через заросли коралловых деревьев пробиралось другое судно. — Это — самураи-ябандзины, — продолжал Кейго.
— Это настоящие самураи или компьютерная симуляция? — спросил Мавро.
— Настоящие, — ответил Кейго. Завала огляделся.
— Где же они?
Кейго посмотрел на него, как на дурачка, но ответил:
— Наверху, в боевом помещении три.
Вот и мое изображение. Похоже на туриста, который все время вертит головой, глядя то в небо, то на землю.
Кейго показал на меня.
— Ох, очень плохо! Ты должен научиться сосредотачиваться, не обращать внимание на окружение. Достичь однонаправленности. Ты здесь, чтобы убивать ябандзинов, а не изучать ксенобиологию.
Он смотрел до тех пор, пока я не встал для того, чтобы взглянуть на пластикового ската. Произнес два слова по-японски: картинка увеличилась, и мы смогли ясно увидеть себя и противников. Показал на меня.
— Куда ты собрался? Решил пописать сходить? Ты должен сидеть и сосредотачиваться. Успокойся.
Боевые группы встретились. Неожиданно движение в голограмме замедлилось. Можно было наблюдать, как враги одновременно подняли ружья и выстрелили. Каждый выбрал цель, и их лазеры точно прожгли Мавро и Перфекто, а пушки обрушили потоки плазмы на нашу машину, сбросив меня на землю. Завала погрузился в плазменную бурю, мощные потоки ударили его в грудь, прожгли дыры в защитном снаряжении. Из нас только Мавро сумел выстрелить, но выше цели. Я заметил, что, как и в сновидениях Тамары, компьютерный симулятор не сделал поправку на мое инфракрасное зрение, и я лишился своего преимущества: обычно при выстреле из лазера я вижу платиновый блеск в воздухе. А лучи этих выстрелов мне были совсем не видны. Кейго обратил внимание на выстрел Мавро.
— Хорошо! Быстрые рефлексы. Ты почти достал их. — Потом указал на остальных, которые только пытались прицелиться. Наша машина столкнулась с большим коралловым деревом и взорвалась. — Вы двигаетесь слишком медленно. Оружие должно стать частью вашего тела, как рука или глаз. Сосредоточьтесь на том, чтобы составить с ним одно целое. Когда придет время стрелять, не должно быть никакого промежутка между мыслью и действием. Всем потренироваться в прицеливании, прежде чем вернетесь к симулятору. — Мы сидели молча, и он взмахнул рукой. — Немедленно! Давайте! Упражняйтесь!
Мы принялись тренироваться, стараясь быстро поднимать оружие и стрелять. Все это время я продолжал дрожать. Мысль о возвращении к симулятору вызывала приступы тошноты. Наконец Кейго приказал нам снова занять места в машине.
— Ни о чем не думайте. Соединитесь со своим оружием. Убейте ябандзинов! — напутствовал он нас.
Мавро похлопал меня по плечу:
— Раздавим этих слабаков!
Кейго подсоединил нас к симулятору, и началось.
«Сценарий 2: Патруль средней дальности».
Мы снова оказались в коралловом лесу, на полной скорости пролетая между деревьев по извилистой тропе, словно проплывая по реке. Небо темно-серое. Идет косой дождь, и влажные янтарные камни, на дороге светятся, как будто внутри у них огонь. Среди деревьев видны гигантские броненосцы, они оборачиваются огромными телами вокруг ветвей и лакомятся грибами, висящими на похожих на кости отростках. Теперь броненосцы напоминают колоссальных слизняков, кормящихся в саду.
Мы обогнули большую скалу, десяток скатов поднялись в воздух и улетели. Прозвучал предупредительный сигнал. Мы выходили из некрутого поворота, и я направил ружье вперед. Перед нами показалась машина. Я прицелился в водителя. У него такая же похожая на экзоскелет насекомого броня, только не зеленого, а медного цвета. Белая плазма пролетела у меня над головой, просвистела мимо ушей. Перфекто и Мавро отбросило от пушек. Я выстрелил и попал водителю в бедро. Он ответил новым потоком плазмы, расплескавшейся на руках Завалы. Машины шли друг на друга, поэтому Завала повернул направо и ударился о ветвь кораллового дерева. Эта ветка шла параллельно поверхности на уровне груди. Я попытался пригнуться, но действовал недостаточно быстро. Ветвь тверже камня обезглавила меня.
Я пришел в себя весь в поту. Зубы стучали.
Завала задыхался, он сполз с водительского сиденья на пол. Вначале я решил, что его тошнит, но рвоты не было. Завала не шевелил руками и ногами и не пытался встать.
Перфекто закричал:
— Завала! — и бросился к товарищу, отскочив от пушки. Он стащил шлем с нашего водителя и швырнул на пол.
Глаза киборга открывались и закрывались, на лбу выступили крупные капли пота, из горла доносился глубокий хрип.
— Он умирает! — продолжал кричать Перфекто, и стал снимать грудные пластины комбинезона. Я подскочил, отключившись при этом от компьютера, и ударил Завалу по спине, надеясь привести в действие его сердце, потом начал срочное восстановление сердечно-легочной деятельности. Завала подавился. Его вырвало, и он задышал.
— Думаю, все будет в порядке, — сказал Перфекто. — Пустяк. Он просто проглотил язык. — Завала застонал и слегка пошевелил правой рукой, не пытаясь сесть.
Но я-то знал, что это совсем не пустяк. Когда-то я на ярмарке познакомился с человеком, который зарабатывал на жизнь, охотясь на обезьян. И каждые две-три недели он приносил обезьяну, в которую стрелял, но промахнулся. Тем не менее обезьяна умирала — просто от ужаса. Шок оказывался для нее смертельным, хотя охотник и промазал.
Вот что произошло с Завалой. Его мозг не сумел отличить иллюзию, созданную симулятором, от реальности.
Завалу снова начало рвать, он попытался приподняться. Мы оттащили его от лужи блевотины, он долго лежал, прислонившись к машине, и с трудом дышал. Мавро стоял рядом с ним и повторял:
— Как ты, мучачо? Все в порядке?
Наконец Завала поднял руки.
— Горят! — закричал он. — Горят!
— Все в порядке, — сказал Мавро. И мы ждали, пока Завала придет в себя.
