Голова йоркширца мотнулась, он сложился вдвое и рухнул наземь. Ссора началась и окончилась так быстро, что окружающие обратили на нее внимание лишь в момент падения Фила. Джек задумчиво потер кулак.
Несколько партизан уже спешили к месту драки. Джек увидел Дика, Эриха, еще парней из их взвода и других, незнакомых… Похоже было, что сейчас может начаться новая драка — групповая.
— Не стоит драться на таком празднике.
Это сказал подошедший капитан Мажняк. С ним был партизан, имевший вид дегенерата-амбала: небольшие глазки под массивными надбровными дугами, дважды переломанный нос, извилисто спускавшийся по лицу, расплющенные уши и неоднократно зашитые губы.
— Опять Фил, — с мрачным удовлетворением сказал дегенерат голосом «тролля из пещеры». — О, а кто его так красиво?
— Я… — Джек выступил вперед и добавил: — Сэр, — здраво рассудив, что Мажняк не станет ходить с кем попало.
Фил тем временем завозился и сел, уронив голову на грудь. У него был вид человека, пытающегося понять, что это, собственно, было?
— Кто начал, рядовой? — осведомился Мажняк.
— Нечего и спрашивать, — буркнул амбал. — Это Фил. Никак не научится драться, думает, что здоровый — и хватит…
— Он набросился на Джека! — сердито «сдала» Фила Стелла. — Чертов идиот, он никак не может предоставить мне самой разбираться с моими делами!
Кто-то в толпе весело свистнул. Джек увидел, что Дик подмигнул ему, а Эрих показал большой палец.
— Неплохо вклеено, — оценил «дегбал». — Помогите ему встать и усадите где-нибудь в теньке… Пошли, кэп. Вопрос о драке снят.
Это и на самом деле было так. Двое парней куда-то отбуксировали еле перебирающего ногами Фила. Толпа рассосалась. Дик, проходя мимо, толкнул Джека в бок.
— Почему ты не сказала, что у тебя есть парень? — резко спросил Джек. Он ощущал злое разочарование: эта Стелла, оказывается, скрытная и хитрая девчонка! Наверное, жалеет, что не вышло настоящей драки…
— Да он не парень мой, ты что! — Стелла тронула Джека за рукав. — Филипп Летчи — друг моего брата Ала… убитого, я говорила. И сейчас считает, что вроде как обязан обо мне заботиться. Он вообще-то хороший, смелый, но… упрямый. — Стелла сделала гримаску.
— А этот, который пришел с нашим кэпом? — полюбопытствовал Джек, решив поверить объяснению.
— Это? Да это же Крэйн, наш командир!
— Крэйн?! — изумился Джек. Тот, кого он увидел, не очень-то походил на командира партизанского отряда в его понимании.
— Да, а… Ах да! — Стелла весело и очень красиво рассмеялась. — Это всех сперва ошарашивает! Видок у него, конечно, как будто его доктор Франкенштейн сшил из кусков…[70] Но он очень умный. Честно, очень. А его сыновья в мать, настоящие красавцы. Джерри тринадцать, а Уильяму пятнадцать лет.
Джек ощутил вновь толчок досады и посмеялся: «Какого черта?! Кто она мне? Ну, потанцевал я с ней. Ну, пригласила она меня домой. Ну и что мне до ее личных дел и симпатий?!»
— Потанцуем еще? — предложил Джек. Стелла огляделась и сказала:
— Давай лучше просто пройдемся… Если захочешь, можешь правда приезжать, серьезно.
— А у вас бывают праздники с танцами?
— Ты танцевать приедешь или учиться ездить верхом?! Бывают. И танцы, и конкурсы, и спектакли. И вообще, мы живем очень… — она задумалась, подыскивая эпитет, — тесно, что ли? Не порознь.
— Странно, — неожиданно для самого себя сказал Джек.
— Ты о чем? — Остановившись, Стелла поправила отвороты сапог.
— Ты красивая девчонка, а парня у тебя нет.
Стелла резко выпрямилась. По лицу ее пробежала тень.
— Как ты думаешь, почему я сражаюсь?! — зло спросила она. — Почему я занята этим делом? Потому что я такая вся из себя амазонка или потому что у нас не хватает мужиков?! — Джек растерянно молчал. — Мы еще в Англии познакомились. Ему было двенадцать лет, мне — одиннадцать. Мы дружили… потом наши семьи переселились сюда. Мы продолжали дружить. Полтора года назад на ферму его родителей напали… Его привезли вместе с остальными… я не узнала… лицо было все в сгустках крови, разрублено… Он лежал на брезенте, руки по швам… пятнадцатилетний мальчишка… Я поклялась потом отомстить. Остальные смерти, даже смерть брата, к этой клятве уже ничего не смогли добавить.
Она умолкла. Джек не узнал тогда, что четырнадцатилетняя Стелла отыскала главаря банды, напавшего на ферму ее друга. Они встретились в суматошном бою, и Стелла, выдернув «черноповязочника» из седла брошенным арканом, погнала своего коня в галоп, удавив врага… Но юноша почувствовал, что ему почти физически нехорошо. Был праздник. Но даже на нем среди людей, широко улыбаясь, сидела безглазая тварь — Смерть…
— Прости, — пробормотал Джек, — я не знал…
— Откуда ты мог знать, — без укоризны или напряжения откликнулась Стелла. — Пойдем погуляем еще?
В блиндаж Джек вернулся лишь утром, точнее, под утро. Если бы радость измерялась ваттами, юноша запросто мог бы работать прожектором. Соответственно, ему казалось, что все вокруг должно быть украшено гирляндами роз и цветной рекламой.
Но в блиндаже этого — увы! — не наблюдалось. Елена лежала на кровати ничком. Анна, сидя рядом с нею, держала ладонь у нее на спине. Иоганн читал потрепанный журнал, тоже лежа на постели. Густав просто валялся на кровати, глядя в потолок. Жозеф расставлял на столе автоматные патроны, потом сбивал их и расставлял в другом порядке. Ласло играл с Эрихом в шахматы. Андрей брякал на гитаре. Дика не было вообще.
Джек сразу же ощутил себя чужим. Ну где им понять его радость?!
— Приятно видеть счастливое лицо, — спокойно сказал Иоганн, не опуская журнала.
— Извините, — нелепо ответил Джек, проходя к своей кровати. — А что случилось-то?!
Ответом было молчание.
— Мат, — объявил Эрих.
— Давай еще, — предложил Ласло. — Я отыграюсь, вот увидишь…
— Нет, я спать. — Эрих встал и, зевая, потянулся. — В душ — и спать. — Проходя мимо Джека, он шепнул: — Отличная девчонка, дружище!
— Что? — растерянно спросил вслед Джек, но Эрих уже исчез.
Джек ощутил голод. Ни слова не говоря, он прошелся по блиндажу; Анна молча ткнула рукой в угол, где под курткой обнаружился котелок с картошкой и тушеным мясом.
За столом Ласло продолжал двигать фигурки, потом убрал доску.
— У Елены убили парня, — пояснил венгр тихо, кивнув на русскую. — Сообщение пришло.
Джек, сперва ошарашенно качнувшийся, спрятал глаза. Кому праздник, кому даже счастье, а тут… Но все-таки начал есть — голод никуда не делся, хоть это и было почти стыдно. Он ел и очень сосредоточенно слушал, как Андрей, разыгравшись, начал напевать какую-то песенку:
