Его появления здесь явно не ждали. Тем более такого наглого. Наверное, думали, что после ДУК-камеры никчемный пассажир забьется в уголок и постарается не высовываться. Но если у Гришко визит Стаса вызвал лишь любопытство, то Кирю непонятное поведение оборзевшего «Хвостопада» откровенно бесило.
— Тебя русским языком спрашивают, какого хрена заявился? — поторопил начохр.
Вообще-то Стас предпочел бы переговорить с полковником наедине, но и выставить Кирю отсюда было не в его власти.
— Ты че, язык проглотил, Хвостопад? — Киря быстро заводился.
— Я не Хвостопад, — тихо и спокойно осадил его Стас. — Больше — нет. Я могу быть полезен и хочу об этом поговорить.
Стас смотрел не на Кирю — на Гришко. Все-таки здесь принимает решения полковник, а не начохр.
— Да? — Гришко поднял брови. — А с чего ты вообще взял, что можешь принести пользу? До сих пор не мог, а теперь вдруг можешь. Почему?
— Колдун сказал.
Гришко понял его неправильно:
— Когда Колдун был жив, он много чего говорил, только не всегда был убедительным.
Стас покачал головой.
— Я общался с ним несколько минут назад. И он был очень убедительным.
— Ты чё несешь?! — снова встрял Киря. — Колдун мертв.
Стас устало вздохнул. Трудно будет объяснить.
— Мертв, — согласился он. — Но я его видел и говорил с ним.
— Ты говорил с мертвецом? — холодно произнес половник. — Интересно, у меня теперь вся команда будет сходить с ума или дело ограничится только тобой?
Наверное, место и время для разговора были выбраны неудачно.
Стас пожал плечами:
— Колдун велел поговорить. Я попытался.
Он повернулся, собираясь уходить.
— Погоди, — остановил Гришко. — Где ты видел Колдуна?
— Возле ДУК-камеры.
— Киря. — Гришко повернулся к начохру. — Сходи к ДУКу, посмотри, что там.
— Ты веришь ему?! — у начохра глаза полезли на лоб. — Веришь этому Хвосто…
— Ему — нет, — глухо оборвал Гришко. — Но Илье я все-таки доверял чаще, чем не доверял.
— Колдун был психом! — напомнил Киря.
— И еще каким, — не стал спорить полковник. — Но при жизни этот псих нередко давал дельные советы. Так может, и после смерти…
— Что — после смерти? — вытаращился Киря. Глаза у него чуть не вывалились из орбит.
— Ничего. Короче, пойди и посмотри. Если что-нибудь заметишь — вызовешь по внутренней связи.
— А что я должен заметить?
— Что-нибудь. Необычное. Интересное. Не знаю.
Киря вздохнул:
— Так бы и сказал, что хочешь перетереть с ним, — еще один неприязненный взгляд в сторону Стаса, — наедине.
— Я сказал, что сказал, — повысил голос Гришко. — Выполняй приказ.
Киря молча удалился и закрыл за собой дверь. Гришко снова повернулся к Стасу:
— Ну, рассказывай, что там у вас было с Колдуном?
— Сначала постучали в люк, — начал Стас, чувствуя себя глупее глупого. — С той стороны… снаружи…
Гришко прищурился. Но за прищуром полковника крылись напряженность и… И страх?
«А ведь он верит! А если и не верит, то почти готов поверить», — Стаса почему-то ужаснула эта мысль. Он бы предпочел сейчас, чтобы ему не верили и чтобы его разубеждали. А так… Так придется смириться: да, было, да, он, Стас, на самом деле трепался с мертвецом.
— Потом? — сухо, без эмоций спросил полковник.
— Потом Колдун поздоровался. Потом…
Закончить Стас не успел: на пульте Гришко что-то тревожно пискнуло. Зеленые огоньки стали гаснуть один за другим. Вместо них замигали красные.
— Твою ж мать! — Гришко в полсекунды развернулся на своем вертком кресле к панели управления. Пальцы полковника заметались над кнопками и тумблерами.
— Что? — встревожился Стас.
— Навигация сдохла! — процедил полковник. — Гирокомпас взбесился. Да что за хрень такая?!
Подземлодку тряхнуло.
— У-у-у, как не вовремя! — простонал Гришко. — Этого еще не хватало!
«Чего „этого“», — Стас растерянно смотрел на красные огоньки, циферблаты и мигающие экранчики командного пульта. Конечно, он не разбирался во всей этой иллюминации.
— Ладно, Стас, договорим позже, — бросил полковник через плечо. — Не до тебя сейчас.
Гришко щелкнул тумблером внутренней связи. Затребовал в микрофон на гибкой стойке:
— Катя, акустический анализ внешней среды.
— Твердая порода! — раздался из динамика взволнованный голос девушки.
— Какая? Что на радаре?
— Не пойму. Судя по ультразвуковому сканированию, базальт или, скорее, гранит. Но очень прочный. Я не знаю такого минерала.
— Аналоги?
— Близок к алмазу. Только алмазов таких размеров не бывает.
Вибрация подземлодки усилилась. Стас почувствовал, как натужно и медленно двигается «Боевой крот». Да уж, очень прочный, должно быть, там, снаружи, минерал…
— Сплошная стена, — продолжала докладывать Катя. — Монолит. Везде. Вокруг, над нами, под нами. Сзади тоже.
— Как это сзади? — нахмурился Гришко. — Мы же как-то прошли сюда. Нас что, запустили, а потом закрыли дверь?
— Да не знаю я! — срывающимся голосом отозвалась девушка. — На сонаре выхода не видно.
— Не видно или нет?
— Понятия не имею. Я же говорила: локатору досталось при старте. Сейчас он показывает только породу вокруг.
— Толщина пласта?
— Не могу прощупать. Он вообще непробиваемый, зараза.
— Всем приготовиться: будет трясти, — предупредил по внутренней связи полковник, защелкивая на груди пряжку страхующих ремней.
Вообще-то уже трясло. И прилично так!
— Додик, Михеич. Больше мощности на буры!
— Да уж куда больше-то? — проворчал Михеич.
— Вот же крепкая дрянь, а! — процедил Гришко, наблюдая за паническим помигиванием красных лампочек. На небольшим экранчике пульта управления нервно колебалась ломаная линия с короткой амплитудой. — И все крепче становится! Бур почти не берет.
* * *
О присутствии Стаса полковник, похоже, забыл. А Стас стоял за креслом Гришко и, вцепившись в боковой поручень, старался разглядеть (Особое зрение. Особое… Так называл ЭТО Колдун) препятствие, о которое, как рыба об лед, билась субтеррина.
Разглядел.
Буры яростно вгрызались в гладкую темную породу и откалывали от нее небольшие куски. Кипели струи буровой смеси. Влага испарялась на перегретом металле и минерале. Вязкое месиво грязи и мелкой крошки уходило под вращающийся винтовидный выступ наружного шнека, но результат не впечатлял. Титановый «крот», как слепой котенок, тыкался в преграду то тут, то там, однако не мог ни пробить ее, ни обогнуть.