Кент нашел в себе силы обернуться. Взгляд у него был такой, будто Вик предложил спрыгнуть с верхнего этажа башни башмачников. Стало понятно, что неудачливые кетчеры, кроме как грабить и убивать, ничего не умеют. В их мозги вряд ли закрадывалась мысль жить как-то иначе.
Вик махнул рукой.
— Валите.
И вернулся к сендеру. Быстро закрутив гайки на колесе, покидал вещи в багажник, завел двигатель и поехал к вершине холма.
Вскоре пологие возвышенности кончились. Впереди расстилался пустырь, на краю которого стоял завод Южного братства — железная громадина, утыканная трубами, вышками с проводами, обнесенная длинным высоким бетонным забором. Фигурки людей, виднеющиеся на его территории, казались букашками, а трактор, тащивший сцепку из двух цистерн к распахнутым в середине ограды воротам, — детской игрушкой.
Вик сбавил скорость, подъезжая к заставе на пустыре. Трактор тарахтел к воротам мимо огромных блестящих боками на солнце топливных хранилищ, за ними высилась платформа. Георг говорил, что это нефтяной сектор. Перед высокой бетонной оградой стояли длинные бараки. Дощатые, потемневшие от времени стены приземистых построек не имели окон, каждый барак был обнесен колючей проволокой, по углам жилой территории торчали сторожевые вышки, где дежурили часовые. Далеко за воротами справа виднелись полукруглые ангары, а за ними маячили аккуратные домики с кирпичными стенами и двускатными шиферными крышами. Видимо, там живут короли. Там Кристин!
Сердце Вика забилось быстрей, он невольно улыбнулся, ему снова хотелось увидеть ее темные глаза, услышать задорный смех.
На дорогу вышли три рослых нефтяника в песочного цвета комбинезонах. Тот, что был в середке, смуглый, с густой щетиной на лице, поднял руку, двое других вскинули автоматы. Застава за их спинами больше походила на маленькую, хорошо укрепленную цитадель, большая часть которой скрыта под землей.
Вик заглушил мотор, свернул на обочину, немного не доехав до толстой бетонной плиты, прямоугольником выступавшей на поверхность примерно до пояса. В ее боковине чернели узкие смотровые щели. Через дорогу виднелся второй бункер. Укрепления между собой соединяла глубокая траншея, над которой перекинули две широкие аппарели.
— Я бурильщик, — громко произнес он, показав открытые ладони. — Привез Фоме подарок от Георга.
Под плитой лязгнуло, в сторону съехала ржавая крышка, и из люка высунулся краснощекий, коротко стриженный белобрысый детина.
— От Георга?! — радостно воскликнул он и ткнул большим пальцем в грудь. — Я Фома.
Вик кивнул. Детина выбрался на плиту, махнул пухлой пятерней охранникам, и те опустили оружие.
— Тады неси скорей, а то я заждался, думал, самому к бурильщикам ехать придется.
Перегнувшись через спинку сиденья, Вик распустил жгут, взял коробку с подарком и нахмурился, уставившись на троицу с автоматами возле дороги.
— Чего стал? А… Ильяс, присмотрите за сендером! — крикнул охранникам Фома.
Он стоял на плите, уперев руки в бока, высокий, широкоплечий, в черной безрукавке, перетянутой патронными лентами.
Вик зажал коробку под мышкой, вылез из машины и зашагал к бункеру.
Тонкие стволы деревьев тянулись к небу. Солнце, заползшее в зенит, едва пробивалось сквозь кроны. Раньше Крум не бывал в лесу, на Крыме ведь почти не растут деревья, больше кустарник с колючками, редко попадаются липты, которые сильно сушат почву мощными корнями, любые растения вокруг них сразу чахнут. Искать воду рядом с липтой бесполезно.
— Ты готов? — спросил Демир, отвлекшись от костра.
Крум лишь прикрыл глаза. Раздетый догола, он полулежал на пригорке, покрытом мхом, и старик собирался достать пулю из его плеча. Рану на ноге Крума Демир промыл и зашил, потом наложил повязку.
За деревьями на опушке виднелся «тевтонец». По броне ползали Жив с Тодором: Верзилы маскировали машину, крепя срезанные ветки на проклепанных угловатых дверцах и крыше. Стоян сидел за пулеметом, Ферзь был внутри. Вор не приходил в сознание, он потерял слишком много крови, и это сильно беспокоило мутантов. Без него они не проедут в Капотню, где, по сведениям Владыки Баграта, кланы должны собраться на Совет.
— Не тяни… — прохрипел Крум. — Нож… давно прокалился.
Старик сидел возле костерка, над которым из веточек сложил решетку, чтобы дым рассеивался, не был заметен издали, и держал в пламени длинное лезвие своего кинжала.
— Молчи. — Он провернул рукоять в руке. — Мало я из тебя свинца вынул?
— Достаточно, — выдохнул Крум.
Слова давались тяжело. Пуля глубоко засела в плече, рана не заживет так быстро, как прежние. Виски пульсировали, перед глазами плыло.
— Вырезай — и Ферзем займись.
На последнем слове Крум всхлипнул, ощутив, как рот наполняется кровью.
Демир быстро поднялся, шагнул к раненому. Вставив ему между зубами струганую короткую палку, зажал ладонью рот и вонзил острие кинжала в рану.
Следопыт вздрогнул всем телом. Если бы старик не надавил коленом на грудь, Крума выгнуло б дугой. Клокочущий стон вырвался из его глотки. Запахло жареным мясом, а Демир продолжал сосредоточенно поворачивать кинжал, подбираясь кончиком лезвия к пуле.
Круму казалось, что раскаленная сталь пронзила тело насквозь. Рука онемела, взгляд заволокло туманом. Он мысленно звал духов пустыни, чтобы те избавили от боли и страданий, забрали его в долину тьмы, куда уходят мутанты после смерти.
И вдруг стало легко. Боль на мгновенье ушла — духи услышали его просьбу. Но почему так светло? Над ухом раздалось сопение, пелена перед глазами прояснилась. Он сидел, Демир, поддерживая его рукой за спину, другой быстро заматывал рану бинтом.
Опять вернулась боль. Тягучими волнами она шла от простреленного бедра к плечу, отдаваясь пульсацией в висках с каждым ударом сердца. Крум пошевелил губами, но не смог ничего сказать. Ткнулся лбом старику в щеку. Тот туго завязал бинт и бережно уложил раненого на пригорок.
— Пойду Ферзя гляну, — сказал он, укрывая следопыта плащом.
Крум опять шевельнул губами. Демир не расслышал, склонился к нему, чуть не прислонившись ухом к щеке.
— Соль, — с присвистом выдохнул следопыт, продавив пальцами мох, впился ногтями в землю. — Приготовь… раствор.
Старик резко выпрямился и крикнул:
— Жив! Неси флягу с водой и котелок!
Верзила кивнул, а старик принялся собирать сухие ветки, чтобы разжечь костер еще больше.
Когда прибежал Жив, Демир велел ему притащить ящик с инструментами, который лежал в багажнике машины. Воткнул две рогатины возле костра и подвесил флягу над огнем, закрепив ее цепочкой от ножен кинжала на перекладине.
