Это был единственный минус выхода из апатичного состояния. В остальном всё складывалось на редкость удачно. Емельян Павлович (под косыми взглядами конкурентов) принялся прокладывать прямой канал поставок из Америки и Германии. Московские оптовики как раз были заняты дележом рынка и манёвр "Мулитана" проморгали. Местное начальство и фискальные органы выжидательно принюхивались - осенью намечались губернские выборы, где все шансы на победу имел бывший главврач. "А они с Леденцовым, - говорили люди друг другу, - ну, вы понимаете…". Даже если кто-то не понимал, то делал компетентные глаза и кивал со значением.
Всего за два с половиной месяца - с марта по май - Емельян Павлович так далеко продвинулся в переговорах с акулами заокеанского империализма, что его даже пригласили на недельку в Нью-Йорк - обсудить дела лично. Леденцов попытался реанимировать институтские навыки в разговорном английском, потом расслабился и решил нанять переводчика.
Каково же было его изумление, когда одним из кандидатов на собеседование оказался Саня. По документам он значился как Леоновский Александр Владимирович. Смотрел он уже не волком, а крепко побитой собакой.
– Извините, Емельян Павлович, - начал Саня с порога, - вы, наверное, до сих пор на меня зуб держите. Я постараюсь не допустить…
– Слушай, ты, - перебил его Леденцов, - Александр Владимирович. Что-то мне твой покорный вид не внушает доверия. Что, всем уже успел надоесть?
Саня повесил буйну голову в лучших традициях русских народных сказок.
– Ты хоть язык-то знаешь?
– Два. Английский и испанский. Спецшкола, а потом иняз.
– Весь иняз?
– Три курса. Зато с отличием.
– Скажи чего-нибудь.
Саня сказал. Леденцов ничего не понял, из чего сделал вывод, что произношение у соискателя хорошее.
– Ох, не знаю. Ненадёжный ты товарищ.
– Зато, - Саня хитро посмотрел на нанимателя, - все как есть переведу. И чего сказали, и чего не сказали.
Это был решающий аргумент. В Нью-Йорк Леденцов поехал в сопровождении Александра Владимировича.
Из Северо-Американских Соединённых Штатов Емельян Павлович привёз кучу впечатлений, ноутбук с большим экраном, подарки для Катеньки и главное - подписанный контракт. Перед дверью квартиры он проинспектировал багаж и решил, что в раскрытом виде нужно держать не контракт (хоть он и являлся предметом особенной гордости), а тряпко-шмоточную ерунду.
Катенька открыла мгновенно, но набросилась не на подарки, а непосредственно на супруга.
– Слава богу! Я так волновалась. Особенно после того, как тебя показали. У тебя все хорошо?
Леденцова, безусловно, тронуло такое внимание к себе, но и удивило. Когда он уезжал, проводы прошли спокойно, никто не голосил: "На кого ж ты нас покидаешь!".
– Все хорошо, - гладил он Катеньку подарками по спине, - даже лучше. Мне отдали весь регион. Будем расширяться. И со всякой мелочёвкой можно завязывать. Только опт!
Катя в ответ прижималась плотнее, кивала и изредка вздрагивала всем телом, как будто от удара током.
– А где меня показали? - спросил Емельян Павлович.
– По телевизору. Несколько раз. Я записала.
По тону жены Леденцов понял, что просмотр лучше отложить.
– Есть хочу, - сказал он. - Всё, что есть в печи… короче, мечи харчи.
– В печи… - повторила Катенька. - А где она, наша печь? Кто мне обещал микроволновку?
Емельян Павлович перевёл дух. Любимая жена и будущая мать возвращалась в нормальное бухтящее состояние.
После ужина они всё-таки добрались до подарков. Катенька сначала обрадовалась, увидев давно мечтаемую маечку с подсолнухами. Потом расстроилась, обнаружив что маечка на два размера больше, чем она заказывала. И совсем впала в панику, когда майка на неё не налезла. Пришлось исправлять положение с помощью косметики и побрякушек.
– Палыч! - заявила Катенька, рассматривая тюбик с каким-то невероятно дорогим кремиком. - Ты уже и там себе тётку завёл?
– Я? Тётку?
– Только не надо делать такие честные глаза! По подбору косметики всё понятно. Все только лучшее, никакой ерунды. Она что, подмазаться ко мне хотела?
Емельян Павлович сдался:
– Тётка была. Но она не моя! Я просто попросил местную секретаршу, она порекомендовала.
– Точно? - прищурилась Катенька.
Муж проделал движение "гадом буду, зуб даю".
– Сейчас проверим, - жена повлекла Леденцова в гостиную. - Сейчас ты мне её покажешь.
Так Емельян Павлович впервые увидел себя по телеви3оРу. Ему не понравилось, хотя снимали профессионалы с Euronews. Сюжет был о том, как американский бизнес налаживает связи с российской глубинкой.
– Да я на себя не похож!
– Похож-похож. Не отвлекайся, когда будет та тётка, скажешь.
Леденцов дождался, когда на экране мелькнёт особенно мерзкая американка, и крикнул:
– Вот!
Катенька отмотала назад, изучила стоп-кадр и удовлетворённо кивнула:
– Ладно. Пусть. А вот тут будет очень эффектная картинка.
Картинка, и правда, получилась эффектная: группа бизнесменов бодро вышагивает на фоне Всемирно Известных Небоскрёбов. И Емельян Павлович Леденцов в качестве композиционного центра.
– Видишь, - сказал Леденцов, - какой я у тебя великий!?
– Это потому что у меня, - ответила Леденцова.
Переводчик Саня Леденцову в Америке пригодился, несколько раз подсказывал, что думают партнёры по переговорам. Поэтому Емельян Павлович решил поберечь глаз и не поминать старое - оставил этого хлюста при себе. Придумал ему должность "секретарь по протоколу" и ходил на все переговоры исключительно в его сопровождении. А когда Катенька окончательно ушла в декрет, Леденцов на всякий случай разыскал Алену Петровну и уговорил её стать референтом.
– Что это за должность такая? - почти возмущалась флегматичная заведующая детским садом. - Я уже не девочка, чтобы в референтах ходить. Что люди скажут?
– А что ж мне, - интересовался Емельян Павлович, - ввести в штатное расписание "компенсатора"?
В конце концов все решил размер оклада. Даже не столько размер (всего в полтора раза выше её нынешнего), а предложение выплачивать его полностью официально, безо всяких "конвертов". Алена Петровна уже прикидывала на себя робу пенсионера и жест Леденцова оценила. Да и работа предстояла несложная. Сиди себе да заботься о директоре. Об одном взрослом беспокоиться - это не за кучей сопляков бегать.
Емельяну Павловичу стало поспокойнее. Из прошлогоднего "братства кольца" не хватало только Ивана Ивановича, но Леденцов не слишком по этому поводу переживал. Однажды, правда, Портнов попытался объявиться самостоятельно. Он подкараулил Леденцова в приёмной и с разбега начал нести что-то о глобальной опасности, но Емельян Павлович торопливо зажал уши и проскочил к себе в кабинет. Потом вызвал к себе начальника охраны (появился у него уже и такой) и приказал "этого типа" больше не подпускать ни на пушечный выстрел, ни даже на выстрел из дальнобойной гаубицы.
