– О, нет! – всполошился юноша и захлопнул дверь.
Он принялся запихивать подаренную друзьями подругу в шкаф, но дверцы его отворялись, и она выпадала вновь. Наконец, он припер шкаф стулом и запинал остальной хлам под кровать. Отскочил к дверям. Нет – вид никуда не годился. Он вырубил свет, включил настольную лампу и накинул на нее майку – вышел розовый полумрак. Отлично! Тариэл выглянул за дверь и увидел, что любимая безмятежно прогуливается по коридору.
– Нестан, я здесь! – окликнул он ее.
– А я все думаю, подряд ломиться или наугад…
Тариэл благородным жестом пропустил даму вперед.
– О, как романтично! – сказала девушка, входя и осматривая жилище.
– Чувствуйте себя, как дома, – вежливо предложил Тариэл.
– Ага, – сказала девочка, взяла прислоненный к шкафу стул и придвинула его к столу. Дверцы шкафа отворились, и оттуда выпал грудастый манекен с завязанными галстуком глазами.
– Кто это? – Нестан раскрыла рот, держа стул в руках.
Тариэл взмок и удивленно, нет, испуганно, смотрел то на одну, то на другую гостью.
– Э-э, не знаю, – сказал он самое первое, что пришло в голову. – Точнее она, то есть он, не мой.
– А чей?
– Школьный.
– Школьный?
– Да, школьный, школьный стенд для стрельбы в тире.
– Вас учат стрелять по женщинам?
– Да ладно тебе, они же неживые, – выпутывался юноша. – И, в конце концов, это же война, а не детский сад.
– А почему у нее завязаны глаза?
– Ну… Чтобы не страшно было…
– Ей?
– Ну да, ей, – замялся парень. – И нам.
– Ну, ладно, убирай ее. В любом случае, одна из нас здесь лишняя.
– Вообще-то я серьезно. Одно дело стрелять по картонкам, совсем другое – по выпуклым формам.
– Да, формы что надо, – подтвердила Нестан.
Делая вид, что не понял ее сарказма, юноша покивал, пожал плечами и стал запихивать манекен обратно.
– У меня тут кое-что есть, – сказала Нестан.
– Что?
– Я купила пирожные к чаю.
– Отлично! – суетясь, сказал Тариэл. – Я сейчас получу кипяток. Ой! Слушай, а я тоже купил к чаю пирожные!
– Вот здорово! – воскликнула Нестан. – Ты угостишь меня своим любимым, а я тебя – своим.
– Ага, – сказал юноша и скрылся в буфетном закутке.
Оттуда он вынес две облупленные эмалированные кружки, из которых вился пар. Следом он притащил тарелочки, ложки и банку с чаем из сухпайка.
– Трофейная, – похвастался он.
– А не отравленная? – Нестан подозрительно, как мину, подняла квадратную жестянку. – А то дэвиане – народец хитрый, да и юмор у них жестковатый.
– Не знаю, не знаю… Но я уже пил, – бросая заварку щепотками, пожал плечами юноша. – А насчет юмора, так тут мы их точно перещеголяли. Вот был у меня один случай на передовой. Пошли мы с товарищами на разведку. Ползем, значит, через нейтральную линию, ракеты сверкают, пули над нами свистят. Ну, я и думаю: а что если мы сами этих гадов в атаку поднимем? Вышли на их позиции, разделились, расползлись на расстояние между отделениями и дали из ракетниц красный свет, по которому дэвиане в атаку ходят. Эти придурки повыскакивали, наши их из пулеметов косят, а их командиры уже назад в свистки дуют. Так вот: десять метров ложной атаки, человек тридцать на земле. Это называется диверсионная провокация.
– А тебе не жалко убивать людей? – спросила Нестан.
– Каких людей? – удивился Тариэл. – Это не люди. Это враги.
– Но они тоже ходят, испытывают боль. Их матери плачут.
– Странные вы, девчонки, народ, – поморщился Тариэл. – Вот сегодня тоже одна у нас в классе, чуть со страху не померла, пока в озеро предателя отправляла.
– Как это?
– А вас что, еще не водили в лагерь к озеру?
– Каджей это не касается, – сказала Нестан с достоинством.
– Почему?
– Каджей не бросают в озеро, их изгоняют за пределы родины, – сказала она. – Ты что, не знаешь?
– Я не только знаю, но и сам за оградой встречался с твоими друзьями, – похвастал Тариэл.
– Они не мои друзья, они предатели родины и осквернители Великого дара Змея, – серьезно сказала Нестан.
Они на время замолчали. Именно в этот момент юношу впервые задела мысль о будущей судьбе возлюбленной, ведь ее готовили в каджи.
– А ты что, действительно собираешься стать каджем?
– Ну конечно, ведь это такая честь, – машинально ответила Нестан, смотря в сторону. Похоже, слова Тариэла о встрече с изгоями ее задели.
– Но… Но ты… Ты такая красивая, – робко начал он. – А каджи, они…
– Что?
– Ну, они другие, – мягко вывернулся юноша.
– Да, они другие. Они лучше. Мы этого не понимаем. Мы печемся о своей плоти. А они забывают обо всем ради пользы отечества. Мой отец днем и ночью думает только о великой победе. Бывает, я застаю его ночью за работой с бумагами. А однажды… – в изменившемся голосе Нестан зазвучало тщеславие, – Наверное, я не должна об этом никому рассказывать. Но тебе, тебе мне хочется рассказать. Однажды ночью у нас дома зазвонил телефон. Никто не подходил, папа крепко спал, и я сняла трубку. И… – Нестан сладостно улыбнулась и молитвенно сложила руки, смотря в потолок. – И со мной заговорил такой приятный-приятный голос: чистый, певучий, даже с каким-то стихотворным ритмом. Он сказал: «Я искренне извиняюс-с за столь поздний звонок, но дело государственной важности. Могу ли я попросить вас-с, пригласить досточтимого начальника Хсема?». Я, дура, говорю: «Конечно-конечно, минуточку, а кто его спрашивает?» А в ответ: «Дэв».
Тариэл, несмотря на свою природную невозмутимость, выпучил глаза и сглотнул.
– Змей? – не веря своим ушам, выдохнул он.
– Да, – сверкая глазами и ослепительно улыбаясь, подтвердила Нестан.
– И что? И что дальше?
– Ну, я побежала на второй этаж в папину спальную, набросилась на него, начала трясти и орать: «Папа, проснись! Проснись!» Папа подскочил и побежал вниз. А я побрела следом, чтобы посмотреть, как мой папа разговаривает с Великим драконом. Но папа решил, что нас снова бомбят, и скрылся в убежище под домом. Я смотрю в панике, трубка лежит, и там ЖДУТ! Я бегом за папой, хватаю его за края ночнушки и волоку наверх, говорю: «Папа, ты с ума сошел, там же наш Великий Змей ждет, в телефоне!» Отец, наконец, сообразил, перепрыгнул через меня и рысью к трубке… Да-а, потом меня в наказание за суматоху неделю гулять не пускали.
– Надо же, – заключил юноша. – Ты, наверное, единственная из всех с самой школьной скамьи начала общаться со змеем…
– Нет! Не со школьной, я тогда еще в садик ходила, мне было лет шесть.
– Ну, это уже совсем невероятно. Не всякий кадж может этим похвастаться.
– Это точно, – согласилась Нестан и они надолго замолчали, уплетая пирожные.
– Тариэл, – интимно начала она, – а ты разговаривал с каджами? Ну, там, снаружи.
