— Ах, да!
Он порылся в обтрепанном кармане пальто и извлек жетон.
— Как вы телефон-то мой узнали? — полюбопытствовала Лиза. — Регина дала?
Он покачал головой.
— Позвонил в регистратуру. Они там, у меня на работе, естественно, ничего не знают. Сказал, что у меня случайно остались кое-какие мелочи из вещей вашего мужа… ну…
Он запнулся.
— Понятно, — спокойно сказала Лиза.
Они выбрались с территории института. Тихая тенистая улица была пуста, телефонная кабинка на углу — тоже. В апрельских туманных сумерках мало кому хотелось зябнуть на пронизывающем ветру.
Лиза сняла трубку и набрала номер Бориса.
Он отозвался сразу.
— Вы сказали… — она на миг запнулась, — что я могу обращаться к вам, если… так вот, я хотела познакомить вас с одним человеком. Вам наверняка будет интересно.
— Везите, — коротко ответил Борис.
— Нет, — возразила она, — так дело не пойдет. Это вам придется подобрать нас.
Он вздохнул. Видно, ему очень не хотелось выбираться из уютного дома во мрак и сырость.
Лиза помедлила, раздумывая, какое бы место назначить для встречи. Тащить Павла через весь город в таком виде ей не хотелось — при такой-то подозрительной внешности… Их вполне могут остановить, спросить документы, задержать до выяснения… Она в задумчивости скользнула взглядом по пустынной улице и тут увидела, что, помимо одинокого силуэта Павла, нахохлившегося рядом с телефонной будкой, где-то в самом конце улицы замаячили еще две фигуры. Они неторопливо приближались. Возможно, конечно, что это были случайные прохожие… возможно…
Нужно торопиться…
В голову ей ничего не приходило, потом из памяти неожиданно всплыла одинокая церквушка посреди пустынных пространств Тропарева.
— На Юго-Западе! — поспешно сказала она в трубку. — Там такая церковь, знаете…
И, поспешно бросив трубку на рычаг, выбежала из кабинки.
— Скорей! — крикнула она, схватив Павла за руку.
Он даже не стал оглядываться в поисках причины этой тревоги, а тоже бросился бежать. Они понеслись по улице, которая постепенно терялась в наступающих сумерках, а где-то далеко, сзади, раздался звук убыстряющихся шагов.
Павел едва поспевал за ней: мешали сломанные ребра, при каждом шаге отдаваясь адской болью, а больничные тапочки шлепали по мокрому асфальту. Зато он отлично знал этот район — недаром работал поблизости.
— Сюда, — сказал он и потащил Лизу в какую-то мрачную подворотню. — Сюда! Скорее!
Они пронеслись сквозь темную арку и оказались в проходном дворе. Унылый голый двор, заставленный машинами, у стены подсобки громоздились мусорные баки.
Лиза не видела преследователей, но каким-то образом чувствовала, что они приближаются. Это ощущение затравленного зверя сбивало ее с толку, мешая сориентироваться.
— Мы не успеем, — задыхаясь, сказала она и, пробегая мимо, толкнула ладонью дверь подъезда. Закрыто! Проклиная осторожных жильцов, она обернулась.
— Сюда! — Павел сориентировался быстрее ее и подбежал к мусорным бакам. Контейнер, придвинутый вплотную к стенке, оказался пустым — Павел, брезгливо морщась и кряхтя от боли, помог забраться туда Лизе, потом влез сам. Они забились в темное нутро затхлого железного ящика. Лиза была права — уже через несколько минут раздались поспешные шаги, усиленные отраженным от арки эхом. Было слышно, как шаги на миг замерли, — преследователи нерешительно топтались в темном дворе, видимо, тоже потыкались в двери подъездов, и наконец заторопились ко второй арке, ведущей на параллельную улицу. Лиза в ужасе ждала, что они вот-вот вернутся, сообразив, что их жертвы не могли уйти далеко, но во дворе было по-прежнему тихо. Но вот хлопнула дверь подъезда, раздался собачий лай: кто-то из жильцов вывел своего пса на вечернюю прогулку. Они подождали, пока шаги не затихли в направлении подворотни, и выглянули из своего убежища. Во дворе вновь было пустынно; в домах, окружавших его с четырех сторон, постепенно, одно за другим, загорались окна, — люди возвращались с работы, предвкушая спокойный вечер у телевизора в безопасности и уюте родного гнезда.
«Просто не верится, что где-то еще осталась нормальная жизнь», — подумала Лиза.
Понадобилась всего неделя, чтобы она, выпав из привычной рутины, погрузилась в кошмар, где возможно все: убийства, предательство, преследования; жуткие оборотни-нелюди и неведомые спасители. Но даже и сейчас ее преследовало странное ощущение, что это все какой-то спектакль, страшное представление, и нужно лишь подождать, чтобы занавес задернулся, а потом, получив свое пальто в гардеробе, спокойно выйти на освещенную улицу.
Она затрясла головой, отгоняя наваждение.
— Пошли скорее, — Павел дернул ее за руку, — пока они не сообразили, что сваляли дурака.
Он быстро перевалил через металлический борт и протянул руку Лизе.
— Ну и вид же у вас! — ухмыльнулся он, глядя, как Лиза брезгливо отряхивает пальто. — Еще немного, и мы будем великолепной парой!
Они вновь направились назад, к той же самой подворотне. На перекрестке притормозил автобус. Лиза помахала водителю рукой и, к ее удивлению, он отворил двери: похоже, Павел был прав — у них, у обоих, был довольно жалкий вид.
Автобус тронулся и покатил в густеющей тьме, оставив за спиной телефонную будку, подворотню и возможную погоню.
— Думаете, мы оторвались? — спросила она Павла.
Он пожал плечами.
— Пока оторвались, — сказал он. — На время.
Но потом они нас обязательно найдут. Как нашли меня. Как нашли Регину.
— «Они»? — переспросила Лиза. Угроза так и оставалась для нее безликой. — Кто «они»?
— Если правда то, что ваш муж… извините… результат какого-то секретного генетического эксперимента, то возможно, это спецслужбы сейчас из кожи вон лезут, чтобы устранить последствия.
— Какие последствия?
— Утечку информации. То есть — нас с вами. Как уже убрали Регину. Как убрали Сыча.
— Кто такой Сыч? — удивилась Лиза.
— Мой старый учитель. Биолог. Он что-то знал об этом эксперименте. А возможно, догадался еще кое о чем. Видимо, пока я к нему не заявился, он предпочел забыть обо всем, а тут ему пришло в голову сопоставить кое-какие факты… может, не имеющие друг к другу никакого отношения на первый взгляд… попытался с кем-то связаться… поднял шум.
— Его тоже убили? — в ужасе поглядела на него Лиза.
— Формально он умер от сердечного приступа на руках у медиков «Скорой», — пояснил Павел. — Но ведь сымитировать такую смерть ничего не стоит.
— А Регина? Ведь это убийство! Настоящее убийство! Пришлось вызывать милицию, дело какое-то заводить… следователь меня допрашивал.
— Вот поглядим, чем это закончится, — угрюмо сказал Павел. — Знаете, как у нас говорят: «Вскрытие показало, что больной умер от вскрытия».
Троллейбус, в который они пересели, подъезжал к Юго-Западу. На горизонте темной полосой виднелся дальний лес, совсем черный в лиловом сумраке неба, а вблизи, на пригорке, начищенными до блеска куполами отсвечивала церквушка.
Павел расположился у входа, совершенно естественно слившись с толпой богомольцев, нищих и убогих, которых при каждой церкви имеется в достатке. Лиза, встав чуть поодаль, настороженно оглядывалась по сторонам. Но все было спокойно. Пустынное пространство вокруг церкви хорошо просматривалось, узкая подъездная дорожка была пуста. Погони не было.
Когда потрепанная легковушка Бориса показалась в отдалении и, подъехав, остановилась, она подошла, убедилась, что, кроме самого Бориса, сидящего за рулем, в машине никого нет, и помахала рукой. Павел отделился от группки нищих, присевших на паперти, и двинулся к ним.
— Кто это? — с ужасом спросил Борис, глядя на прихрамывающую фигуру в порыжевшем от времени пальто и в больничных шлепанцах.
— Это и есть тот человек, который… вместе с Региной, — торопливо произнесла Лиза. — Вам будет о чем поговорить.
Павел уже усаживался в машину.
— Вы уверены, что он умеет говорить? — недоверчиво спросил Борис. — И где он такое тряпье раздобыл?
— На помойке, — ответил Павел, захлопывая дверцу и с наслаждением откидываясь на спинку сиденья.
Борис недовольно покосился на светлый чехол, но ничего не сказал.
— А вы? — обернулся он к Лизе.
Она покачала головой.
— Я домой поеду.
Машина тронулась. Лиза какое-то время смотрела ей вслед, потом направилась к метро. Но ехала она не домой. Она ехала на «Южную».
* * *
— Интересно, — раздраженно сказал один человек другому, — как это твои лопухи ухитрились их упустить?
Тот пожал плечами.
— Хрен его знает… пока сообразили, что она имеет в виду, пока оказались на месте… она уже кому-то звонила.
— Кому?
— Неизвестно.
— Проверь еще раз ее контакты, слышишь?
