расскажешь.
— Расскажу, — кивнул я.
— Как выпишешься, заходи в мой кабинет. Управление, второй этаж, двести двенадцать. Допуск на тебя уже оформлен, пропустят.
— Есть, — ответил я.
— Да брось. Это не приказ. Просто поговорить хочу. Неформально. Понимаешь?
Я кивнул. Как-то слишком много желающих вести неформальные разговоры вдруг появилось…
— Только обязательно до доклада, хорошо? — он поднял левую бровь, наблюдая за моей реакцией.
— Хорошо, — снова кивнул я. — До доклада. Я зайду.
— Вот и отлично! — Даниил осклабился, одним глотком допил воду, и поднялся из-за стола, — увидимся тогда.
Меня выписали под вечер. Идти докладываться в Академию не было никакого смысла, поэтому я пошёл в расположение кадетки, в свою казарму. По дороге я встречал больше любопытных взглядов, чем обычно — но это могло и казаться. Побочный эффект всего случившегося.
Я специально пошёл пешком, чтобы добраться до места уже после ужина, а лучше — после отбоя. Не хотелось долгих разговоров с сокурсниками.
Уже возле казармы я задержался в парке, у турников. Тренировался, пока не стемнело. В тусклом оранжевом свете фонарей я пошёл на ночёвку.
Дневальный на тумбочке, увидев меня, вытянулся в струнку и отдал приветствие. Как будто знал о моём новом офицерском статусе. Это был кто-то из новеньких, я не помнил его имени, поэтому просто пришлось ответить на приветствие.
В казарме почти никого не было. Народ использовал свободное время до отбоя, и меня это обрадовало. Я разделся. Приготовил потные вещи для прачечной, запихнув их в номерной мешок, и направился в душ. Мои вещи в тумбочке были в полном порядке — всё осталось на своих местах, от зубной пасты до шлёпанцев.
Душевые кабинки в расположении были полностью изолированными и запирались изнутри. В земных казармах так делали редко — но здесь это было насущной необходимостью. Подобие личной жизни.
Поэтому я сильно удивился, когда вышел из душа и обнаружил себя в окружении однокурсников.
Они стояли молча, пожирая меня глазами.
— Так, — сказал я, прочистив горло, — что тут происходит?
Ребята как-то синхронно опустили головы. Замялись.
— Серёг… — начал мой сосед по койке, Коля, — мы понимаем, что никто ничего официально не признает… но понимаешь, у нас много верующих… просьба к тебе есть небольшая. Не откажи. Ты… понимаешь?
— Нифига я не понимаю! — ответил я, сканируя пространство, чтобы определить пути отхода.
— Он неверующий, я его ни разу на службах не видел, — вмешался кто-то ещё, — объяснить надо.
Коля вздохну, посмотрел на меня, и продолжил:
— Слушай… в общем… если у тебя вдруг есть такая возможность… нам очень нужны боевые талисманы. Всем нам. Если нам начнёт везти — мы подвинем фронт в нашем секторе…
— Вы о чём?
— Если ты тот самый, но каждый волос с твоей головы будет помогать нам. Давать победу, — это сказал третий парень, я не помнил его имени. Кто-то из новеньких. Поделись, пожалуйста. Если тебе не жалко, конечно…
— Ты ведь не заходил к барберу, да? — продолжил Коля, — у тебя много выросло…
Я растерянно захлопал глазами, автоматически потрогав свою прилично отросшую шевелюру.
— Эм… ну мне не принципиально. Только где мы ножницы возьмём?
Вместо ответа парень, стоявший напротив меня, с улыбкой достал из-за спины электрическую машинку для стрижки.
Даниил усмехнулся, глядя мою новую причёску.
— Уломали, да? — спросил он.
Конечно же, я выполнил его просьбу и до доклада, с утра, зашёл к нему в кабинет.
— Вроде того, — кивнул я.
— Добрый ты парень!
— Наивный, скорее, — я ответил, улыбнувшись.
— Посмотрим… — загадочно сказал Даниил, поднимаясь из-за стола, — я хочу тебе кое-что показать.
Что-то в его тоне заставило меня внутренне напрячься.
Он подошёл к большому сейфу, который стоял в дальнем углу помещения. Повозился с замком, после чего массивная дверца с лёгким скрипом отъехала в сторону.
— Подойди, пожалуйста, — попросил он.
Я подошёл к нему.
— Посмотри, — Даниил отошёл в сторону, открывая для обозрения внутренности сейфа.
Там, аккуратно сложенная, лежала моя форма. Та, в которой я попал в этот мир. Отдельно — штаны, отдельно — нижнее бельё.
— Узнаёшь, верно? — спросил он.
Я лихорадочно думал, пытаясь выбрать и просчитать модель поведения.
— Да, — кивнул я.
Даниил взял майку, на которой был российский герб и триколор.
— Раздвоенная птица… — задумчиво произнёс он, — забытый символ. Его даже не все капелланы моей веры знают. И что такое Россия?
— Что?.. — переспросил я прежде, чем сообразил, что название страны указано на ярлычках для одежды, которые были слишком маленькими и незаметными, чтобы их отрезать.
— Эта вещь сделана в России, — вздохнул Даниил, — в мире нет такого места.
Я всё никак не мог собраться с мыслями, анализируя все новые вводные, чтобы выработать линию поведения.
— Но хорошо, что ты не отпираешься. Это достойно уважения. Ты ведь понимаешь, что я точно знаю, что это твои вещи?
— Собаки… — ответил я.
— Собаки, — согласился Даниил, — кто ты, Серёга? И откуда?
Глава 19
Снимок был не очень чётким. Должно быть, настройки оптики подкачали. Или условия полёта не позволяли стабилизировать объектив. Но и того, что я увидел, было более, чем достаточно. Особенно количество башен. Их было семь.
— Это оно? — спросил Даниил, напряжённо подняв бровь, — ты такие же видел?
— Почти, — кивнул я, — башен стало больше.
— Твой товарищ, который остался на той стороне, не смог продержаться, — констатировал разведчик бесцветным голосом, — мне жаль.
— Мне тоже.
— Сколько всего их должно быть? Чтобы проход открылся? — спросил я.
— Кто знает? — усмехнулся Даниил, — этого раньше не случалось. По крайней мере, об этом нет информации. И потом: ты ведь как-то попал к нам. Значит, проход уже работал.
— Мне надо попасть туда, — сказал я, — ты знаешь способ?
Разведчик грустно вздохнул и посмотрел
