Если исключить глупость и сумасшествие, так демонстративно нападать могут лишь при единственном условии — если полностью уверены в своем подавляющем превосходстве. И то здравомыслящий военачальник не будет переть на рожон даже при таком раскладе, он постарается использовать свою силу хитрее.
Приготовились к бою, заняв все ту же позицию. Один раз она себя неплохо зарекомендовала, так почему бы и дальше не использовать ее сильные стороны.
Вскоре послышался скрип снега под ногами, и по интенсивности этого шума было очевидно, что к позиции приближается не так уж много людей. Точнее — даже очень мало. Ну никак не тянет на ударный отряд.
Затем сквозь мрак проступили тени, движущиеся по снегу. Всего лишь две — курам на смех. Или понятия не имеют, что вот-вот наткнутся на толпу дурно пахнущих, небритых и причудливо вооруженных мужчин, или у них нет явных агрессивных намерений.
Нет, явно не заблудились. Останавливаются, высматривают следы, идут четко по цепочке, оставленной убежавшей девочкой.
Рогов, решившись, прокричал:
— Вечер добрый!
Парочка остановилась, несколько секунд помалкивала, затем один спокойно ответил:
— И вам доброго вечера! Не возражаете, если мы подойдем?!
— Тут ходить не запрещено, подходите!
— Может, внимание отвлекают, — прошептал кто-то из стоявших рядом ребят.
Рогов кивнул:
— Четыре дозора по периметру, никому не расслабляться, а с этими я сам поговорю. Киря, ты идешь со мной. Только не болтай там, у тебя язык дурной, просто слушай.
Про гостей Рогов мог сказать лишь то, что один был высоким, а второй чуть ниже среднего. Оба закутаны в разнообразную одежду, частично превратившуюся в грязные обноски. Лица защищены масками, но не ради того, чтобы скрывать физиономии, а для сохранения тепла. Ребята в отряде поступают аналогично. А уж ноги обмотаны так, что по толщине конкурируют со слоновьими. Оружия нет, но оно может укрываться в тряпье, возможностей для этого более чем достаточно.
— Поговорить бы надо, — хриплым голосом произнес высокий.
— Хорошо, — согласился Рогов. — Пройдемте к костру.
Отличная идея. Там можно внимательно изучить пришельцев, а сами они не смогут оценить силы отряда, потому как наблюдать со света то, что укрыто во мраке, — неблагодарное занятие.
Высокий, подойдя к огню, стащил непомерно толстые обледеневшие варежки, протянул ладони, ловя тепло от огня, и безжизненным тоном произнес:
— Меня здесь называют Холодом. Я забочусь о последних людях в городе. Кроме нас, здесь никого не осталось. До этого дня почти все были уверены, что мы единственные люди в этом мире. Я думал так же. Мы не раз пытались найти дорогу вниз, но не нашли. Еще утром я не сомневался, что нам осталось жить недели или считаные месяцы. Но сейчас кое-что изменилось. Все изменилось. Здесь появились другие люди. Оттуда вы пришли?
— Снизу, — коротко ответил Рогов.
Холод медленно кивнул:
— Это предсказуемо.
— Вообще-то мы тоже отсюда. Не все, только некоторые. В самом начале спустились.
— Вам, я вижу, повезло.
— Да, повезло. Мы ведь живы.
— Вы спасли Анюту от снежных людей. По ее словам, вы пришли из мест, где растут пальмы. Это правда? Там, внизу, так тепло, что растут пальмы?
— Кокосовых не видели, но зато полно кедровых, — не смог удержаться Киря.
— Это тоже звучит заманчиво.
Рогов решил дополнить рассказ об исходе:
— Мы не просто так ушли. Нам пришлось. Здесь нарисовалась очень неприятная банда, сил у нас не хватало. Они захватили наш лагерь.
— Где он располагался?
— Возле супермаркета, на стоянке.
— В городе два супермаркета и один гипермаркет.
— Серьезно? Мы нашли только один. Возле казначейства который.
— Я понял, о чем речь.
— А где остальные? Мы ведь весь город осмотрели, всего один супермаркет нашли, других не было и не могло быть.
— На западе есть другие руины. Отсюда их не увидишь, они скрыты за гребнем, и через него можно пройти всего по одной тропе. Развалин в том районе мало, но туда попала как раз торговая часть города, что к кольцевой дороге примыкала. А тот супермаркет, где располагался ваш лагерь, переходил из рук в руки несколько раз. За него воевали все кому не лень. И закончилось это тем, что все участники конфликта растеряли силы. А потом пришел я, с запада, и привел свежих людей. Мы искали выход из горного лабиринта и нашли эти руины. На наших разведчиков напали, двоих убили. После этого нам пришлось навести порядок. Жестко навести, иначе никак. С тех пор никто никого не убивает, за преступления у нас лишь одно наказание — вечное изгнание. Впрочем, назовем вещи своими именами — нет никакого вечного одиночества, ведь это та же смертная казнь. За стенами лагеря долго не протянешь. Но наш лагерь тоже обречен, запасы не бесконечны. Там, откуда вы пришли, есть шансы протянуть дольше?
— Там тепло, есть дичь, рыба, ягоды и кое-какие фрукты. Даже сельское хозяйство начали налаживать.
— Звучит еще более заманчиво.
— Есть сложности, но с тем, что здесь, сравнивать невозможно.
— Зачем вы вернулись?
— Материальные проблемы.
— Не понял?
— Нам нужен здешний металл, внизу мы его не нашли.
— То есть там полная дикость и нет руды?
— Да, дикость. Руду искали долго, но ничего не нашли. Где-то она точно есть, только нам не повезло.
— Я хочу вывести своих людей отсюда. Мы сможем как-нибудь с вами договориться? За эти месяцы мы много чего нашли. Понимаю, что металл вы можете насобирать в любых количествах и без меня, но наверняка сюда пришли, чтобы найти не только его. Не сомневаюсь, что вам не помешают более ценные и редкие вещи.
— Да, нам нужно многое.
— Значит, нам есть что обсудить.
— Когда мы отсюда уходили, супермаркет держала банда людоедов…
— Да, до такого поначалу доходило. И не только поначалу. Некоторые из этих людей выжили и теперь с нами. Но людоедства больше нет, еды пока хватает, ее распределяют справедливо. Пайка скромная, пытаемся растянуть то, что есть. От истощения никуда не деться, но от голода никто не умирает. И беспредела нет. Больше нет.
— А ведь был.
— Не у нас. Беспредельщики нежизнеспособны, вот и вымерли.
— Прежде чем показывать вам дорогу вниз, мы бы хотели убедиться, что все обстоит именно так. Нам не нужны проблемные попутчики.
— Вы можете послать в наш лагерь своих людей, они быстро убедятся, что у нас железный порядок и нет никакого беспредела.
— Девочка, которую мы сегодня спасли, выглядела запущенной.
— У нас есть еда, но почти нет топлива. Легкодоступное уже все сожгли, остались крохи, на них и живем. Нет возможности греть воду для мытья. Мы все такие же запущенные, я, хоть и самый главный, не отличаюсь в этом от других. Руки и лицо можно оттирать снегом, но с остальным сложнее.
