— Вы можете послать в наш лагерь своих людей, они быстро убедятся, что у нас железный порядок и нет никакого беспредела.
— Девочка, которую мы сегодня спасли, выглядела запущенной.
— У нас есть еда, но почти нет топлива. Легкодоступное уже все сожгли, остались крохи, на них и живем. Нет возможности греть воду для мытья. Мы все такие же запущенные, я, хоть и самый главный, не отличаюсь в этом от других. Руки и лицо можно оттирать снегом, но с остальным сложнее.
Холод опустил маску, показав изможденное лицо, на котором выпирали все кости, снял шапку, обнажив спутанные грязные волосы.
— Мне раздеваться дальше?
— Не надо, вижу.
— У нас все справедливо. Еда делится на всех. Порции небольшие, но нам приходится растягивать запасы. Голодаем и мерзнем все одинаково, привилегии в распределении продуктов только у маленьких детей и беременных женщин.
Низкорослый, до этого слушавший молча, с заметным смешным акцентом спросил:
— Вы были самой первой группой у супермаркета?
— Да.
— Я знаю, что ваш лагерь захватили. Но я не знал, что кто-то сумел уйти.
— Нас осталось немного.
— Мы выбили их из вашего лагеря. Много людей погибло. Раньше все время убивали друг друга, пока с запада не спустился Холод. Он умеет объединять людей. Вы должны послушать его и посмотреть, какие порядки в нашем лагере. И вы поймете, что мы те, с кем можно делать дружбу.
— Палач, я бы хотел обсудить это самостоятельно, — твердо попросил Холод.
— Прости меня, больше не повторится.
— Интересное прозвище у вашего друга, — заметил Рогов.
— Это не совсем прозвище. Его оригинальное имя звучит похоже, но выговорить его западному человеку трудно, вот и упростили наши остряки. Палач родился в Южном Китае, ему здесь тяжелее, чем другим. Слишком холодно.
— Я, может, вам и верю, но я отвечаю за людей, которые здесь, и за тех, кто остались внизу. Своих людей. Приводить вас без тщательной проверки не могу. Уж очень нехорошие воспоминания остались о тех, кто здесь обитал после нас.
— Вы должны поторопиться с проверкой. Это не моя просьба, это требование сложившихся обстоятельств.
— Что за обстоятельства?
— Анюта сказала, что вы убили нескольких снежных людей и разогнали остальных. По пути сюда я заметил два тела. Были еще?
— Всего восемь, четверым удалось уйти.
— Плохо. Они очень не любят, когда гибнут их соплеменники. После этого приходят в больших количествах и не уходят, пока не отомстят. Мы немало людей из-за таких набегов потеряли, прежде чем научились их не злить.
— Снежные люди, говорите? Раньше мы их не видели. Даже следов не было.
— Название придумал не я. Да, раньше их здесь не было. Мы сами виноваты в том, что они появились.
— Это как?
— Искали путь вниз, посылали разведчиков во все стороны. И нашли на свою голову, по другую сторону склона. — Холод указал на север. — На своем пути разведчики встретили долину, где на поверхность выходили горячие источники. Там была растительность в теплых местах и вроде бы развалины древних сооружений. И там жили снежные люди. Часть разведчиков они убили, но некоторым удалось спастись. Они вернулись, но лучше бы остались там все до единого. Снежные люди — упорные преследователи. Гнались по следам до самого конца и нашли город. Они всеядны, падаль им по душе, а ее здесь до сих пор полным-полно. Их группы теперь пасутся в развалинах постоянно. Вы видели, как выглядят снежные люди, и должны понимать, что у нас с ними большие проблемы.
— Догадываюсь.
— То место, где располагается ваш лагерь, мы бросили. Слишком опасно. Наша база теперь на западе главного комплекса развалин. Там устроено надежное укрытие, взять его снежные люди не могут. У вас может возникнуть вопрос, почему они сумели схватить ребенка?
— Как раз хотел его задать.
— Я уже говорил, что у нас осталась еда, но вечная проблема с топливом. Все доступное собрано, вынуждены рассылать группы по всему городу, чтобы найти хотя бы крохи. В этих работах принимают участие все, исключение делается только для больных, раненых, самых маленьких и беременных. По нашим правилам, эта девочка должна работать.
— Не так уж и холодно сейчас, чтобы детей выгонять на поиски топлива.
— В первый месяц было гораздо тяжелее, ночами холодало до минус сорока.
— Прилично.
— Вы могли это застать, если были в самом начале.
— Нечем было мерить.
— Это при том, что термометры чуть ли не на каждом окне?
— Нам не до термометров тогда было. Эти снежные люди, как быстро они вернутся мстить?
Холод пожал плечами:
— С ними не угадаешь. В городе их сейчас не меньше пары десятков, но ведут себя смирно, заняты своими делами: трупы выкапывают, последних собак вылавливают, к нам не забредают. Если эти до сих пор не всполошились, значит, те, которых вы не убили, пошли жаловаться в долину. А это далеко. Может, через день успеют вернуться с толпой, а может, и через три. Бывает, вообще обходится без последствий. Но это редко. Тут простое правило: убил одного — готовься к потерям, они очень злопамятные. В общем, если вы не хотите проблем, рассчитывайте управиться за день-два. Но гарантировать, что у вас будет это время, я не могу.
— Понятно.
— Ну так мы договоримся о чем-нибудь конкретно?
— С утра я сам схожу в ваш лагерь. Посмотрю. Если увиденное мне понравится, будем обсуждать все остальное. Согласны?
— Выбора у меня нет, согласен. Но вы все равно не увидите у нас ни людоедов, ни чего-то другого, так что давайте не будем терять время, сразу скажите, что вам нужно помимо металла.
— У меня длинный список.
— Есть на чем записать?
— Уже все записано в двух экземплярах. Один могу отдать вам прямо сейчас.
— Давайте.
Рогов покопался в рюкзаке, вытащил сверток из местной грубой ткани, протянул, разворачивая.
— Это не бумага, — слегка удивился Холод.
— Да, с бумагой у нас проблема. Это береста.
— Береста? Там, где вы живете, растут березы?
— Ну а где бы мы еще могли ее взять? Бумаги нет вообще, приходится подбирать замену.
Холод поднес один «листок» к лицу, понюхал, лицо его приняло странное выражение. Севшим голосом произнес:
— Утром за вами придут мои люди. Ранним утром. Мы будем очень вас ждать.
Проводник оказался не из разговорчивых. Заявился перед рассветом, при этом ему пришлось идти к лагерю отряда Рогова по темноте через местность, где шастают снежные великаны. Может, поэтому и настроения болтать не было. Сухо поздоровался, приказал идти след в след, и с тех пор от него и трех слов не услышали.
