– Наше посольство в Ангкоре послало сигнал бедствия и больше не вышло на связь. По слухам, нойоны открыто вторглись и пытаются оккупировать Карн, начав со столицы. Они больше не прячутся и не выжидают! – заявил Эллезар.
Карнская империя, Ангкор. 8-й путь Лун, 989 год н. э.
Столица могучей морской державы раскинулась на пологом склоне холмистой гряды, поросшей саговниками, баньяном и гингковыми деревьями. Несмотря на близость гор, здесь было тепло и всегда очень влажно. Растительность шла из воды, и огромные деревья запускали могучие корни прямо в мутные воды реки Тай-куин, в дельте которой располагался город. Вернее, старая его часть находилась на берегах реки, а новый Ангкор, богатый и каменный, протянулся вдоль берега моря. Раньше корабли теснились в узких мутных протоках, между десятками деревянных причалов, представлявших собой простенькие настилы поверх гингковых корней. Теперь же большие суда, перевозящие тысячи фунтов груза, становились у длинных каменных причалов торгового порта, защищенных двумя огромными молами от бурь и штормов, приходящих с юго-запада в период муссонов.
Рядом, вдоль гранитно-мраморной парадной набережной, располагался речной порт и место стоянки тысячи лодок, каноэ и гондол, которые, как водомерки, шустро носились по глади искусственных бухт и каналов, соединявших старую и новую части города. Так гости из предместий и отдаленных карнских областей попадали в новый город. На юрких ботах с десятком гребцов развозили вверх по реке все, что приходило на больших кораблях из самых далеких портов, купцы которых считали честью торговать с Ангкором. Сотни лет морская стихия была покровителем, кормильцем и защитником Карнской империи. Недалеко от порта находился гигантский рынок. Кого там только не было! Эльфы и гномы, гноллы и степняки из северного Хорда, богатейшие азахарейские купцы, посланцы султана Муссвата в шелковых халатах, грозные эрафийские рыцари и надменные таталийские вельможи. Правда, с утверждением торговой блокады против стран севера гостей из Эрафии и Авлии поубавилось, но дипломатические контакты полностью разорваны не были. Потому здесь все ещё можно было встретить и эльфов, и гномов, и людей с берегов Прады. Между рынком и главной набережной, напротив Императорского дворца, возвышалось огромное монументальное здание, все ещё опутанное лесами. Сотни ремесленников и тысячи рабов трудились здесь под руководством и не без помощи чародеев сумрака. Ни один десяток колдунов: и недавние ученики, и признанные мастера – нашли здесь приют, не желая быть брошенными на произвол судьбы после катастрофы, произошедшей на Зейлоте. Под общим крылом и защитой своего лидера, бывшего посланника в стране пепла Малькольма-воина, они пытались воссоздать хоть какое-то подобие своего прежнего мира.
В отличие от Аджита Мудрого, о котором также были наслышаны многие сумеречные, Малькольм не стал демонстративно отстраняться от власти в стране, на территории которой хотел основать новое поселение. Он хорошо изучил элиту Карна, видел, что она развратна и падка до роскоши, серьезно оторвалась даже от средних слоев местного общества. Но маг был уверен, что именно такую элиту легко будет заинтересовать в его предприятии. Когда дело окрепнет и встанет на ноги, от пресыщенных и погрязших в мздоимстве вельмож можно было легко избавиться с помощью народных волнений. Пока что его идее сопутствовал успех.
С лордом Курушем, который благодаря интригам и манипуляциям стал регентом при десятилетней принцессе – Нджай Ярмине, переговоры были особенно сложны. Это был требовательный, эгоистичный и крайне развращенный в своих прихотях политик-хищник, но Малькольму удалось найти и его слабое место. Куруш боялся нойонов, врожденно боялся, не под действием чьих-то нравоучений или после «Книги миров», что проникла сюда из Таталии. Он боялся их интуитивно, и это было на руку магу сумрака. Когда стало ясно, что бессмертные всерьез готовятся к новому конфликту с Севером, Куруш первым понял – ему следует ждать предложения, от которого невозможно будет отказаться. Когда, после окончания таталийско-фолийской войны, стало ясно, что нойоны сделают ставку на Таталию, как своего первого союзника, Куруш сам пришел к Малькольму и поинтересовался, не сможет ли сумеречный маг ему помочь?
– Какого рода услуг вы от меня требуете? – с нарочитой растерянностью спросил тогда чародей, и Куруш прямо рассказал, чего он опасается в ближайшее время. Прежде всего, чрезмерного усиления республики – того, что Таталия сперва дипломатически, через торговлю, массовым переселением людей и экспансией подорвет силу Карна. Она станет второй, если не первой державой юга. Первой Куруш твердо считал Карнскую империю.
Малькольм не позволил себе сразу пойти на поводу у регента и обещать ему несбыточное, но поставил четкие условия их помощи – возможность свободно строиться, свободно пропагандировать свою школу магии, потеснить миссионеров, как монахов церкви Велеса, так и сторонников темных культов. Время шло, и чем больше усиливалась Таталия, тем быстрее росли уступки, на которые регент шел перед сумеречными. У него, однако, сохранялась большая свобода действий. Куруш понимал, что основную опасность для него будут представлять не сами таталийцы, а их новые покровители. Ища защиты в широкой поддержке собственной власти, регент помимо беженцев с Зейлота стал приглашать ещё и тех людей, чья значимая деятельность в Таталии и Эрафии не сложилась по каким-то причинам. Верным проводником этой мысли стал его первый советник Пол Вернон.
Предки ближайшего советника регента происходили из обедневшего эрафийского рода и больше ста лет назад остались на службе у Карнской монархии. Пол, в отличие от воинственных рыцарей, окружавших его, рос больше политиком и дельцом, нежели воином. Он прекрасно разбирался во внешних вопросах и на этой почве сошелся с Курушем, когда тот ещё и не помышлял о регентстве, а был просто главой внешней торговли столицы Империи. Мог ли император или правитель столицы положиться на выходцев их собственной страны? Для Куруша этот вопрос не стоял, он точно знал ответ – нет. Тридцать городов, разбросанных по полуострову и десяткам мелких островов в Киликийском проливе, имели прочную торговую связь по морю, но весьма слабую зависимость в других вопросах. За последний век больше двадцати раз правители провинций, различных городов-крепостей, затерянных среди гор и непроходимых джунглей, пытались либо отделиться от Карна, либо захватить столицу и править от имени одряхлевшего императорского дома. Только отец нынешней принцессы Нджай-Ярмины, Тайкун II смог обрубить, как ему казалось, все попытки развалить державу. Он призвал под свои знамена армию наемников из северной Таталии и с её помощью вместе гвардией гуркхов – этнической ангкорской стражи, пресек все мятежи и даже усмирил киликийский союз свободных мореплавателей. Однако быстро продвигавшийся по рангам и должностям Куруш понял, что одними войнами дело не сохранить и первым посоветовал ещё отцу принцессы приглашать сюда магов сумрака. Хотя, конечно, послы Авлии и Эрафии этого не приветствовали – факт произошел. Но если раньше чародеи были в долгу у Куруша, то теперь ситуация изменилась. Регент сам был вынужден просить у них помощи.
