– Мне бы тоже к делу пристроиться, – сказад Глеб.
– За водой сходи, раз вызвался. – Славо сунул ему пластиковую канистру. – Здесь не надо брать, здесь трава, кусты, тина на камнях. Выше по течению водопад, там вода что хрусталь. Заповедное место… Говорят, кто пьет ту водицу, век разменяет.
Кивнув, Глеб зашагал вдоль ручейка. День выдался ясный, небеса сияли чистой бирюзой, в кронах деревьев пели и пересвистывались птицы. Ручей журчал и тоже пел песенки о теплом лете и еще о том, что жизнь прекрасна и не надо портить ее горькой тяжестью воспоминаний. Позади, за спиной, рассмеялась Милка, будто колокольчик прозвенел.
Глеб остановился, прислушался и вдруг почувствовал, что его отпустило. Детский смех ли тому причиной или визит профессора, но жизнь его вдруг обрела новый смысл, высокую цель. Он не был фантазером; наверняка во всем белом свете нет больших реалистов, чем хирурги – кровь и вид человеческих внутренностей не располагают к романтике. Да, фантазером он не был, и все же ему льстила мысль о новом своем предназначении, о том, что от него зависит спасение планеты, выход из тупика, грозящего земному миру. Должно быть, это ощущение зрело в нем с того момента, как Йокс, очнувшись от забытья, промолвил: Глеб Соболев – ценная особь… Уникальная! Теперь он понимал, что это означает. Мысль о причастности к великому тешила его гордость.
– Йокс! – промолвил он. – Ты здесь, Йокс?
– Присутствую, – ответил невидимый страж.
– Тебе нравится наш мир? Наша Земля?
Молчание. Потом:
– Не самый худший уголок в Галактике. Только мусора много.
– С этим мы справимся. С этим и со всем остальным. Справимся!
Насвистывая что-то бодрящее, Глеб направился вдоль ручья и вышел к скалистому гребню, нависавшему над прогалиной. С каменного козырька, с высоты его роста, падали водные струйки, над ними дрожала радуга, и в солнечном свете поток и правда казался хрустальным. Он наполнил канистру, сложил ладони ковшиком и выпил воды, приговаривая:
«Кто здесь попьет, век проживет… Или даже больше».
Внезапно на ручей, скалы и сосны набежала тень. Глеб поднял голову, огляделся. Странно! В небесах ни облачка, но солнце словно бы померкло… Затмение?.. Не обещали никаких затмений в Сплите и окрестностях… Тем временем солнце меняло цвет, делаясь из яркого и золотистого красноватым и тусклым. Вслед за ним небо тоже начало темнеть, его заволакивала сизая дымка, и падавший на горы свет придавал пейзажу нереальность: скалы, сосны, кусты – все голубых и фиолетовых оттенков, словно изваянное из льда. «Что за природное явление?.. – подумал Глеб, прижимая к груди канистру. – Тайфун до нас добрался или что-то похуже?..»
– Йокс! Что просходит?
– Это морок. Не обращай внимания.
– А если ветер рванет? Там Ангелка и дети!
– Они ничего не видят, – ответила пустота. – Локальный мираж… Хотят испугать.
– Кто?! – выкрикнул Глеб и вдруг почувствовал, как пресеклось дыхание. Деревья и кусты исчезли, солнце стало крохотным и едва заметным в темных небесах, а скальный карниз, совсем уж похожий на ледяную стену, затянуло туманом. Его белесый вал надвигался на Глеба, и из мглы внезапно высунулись клешни, огромные, как ковш экскаватора. За ними появилась голова – вытянутая, покрытая костяным щитком, без глаз и пасти, но от того еще более страшная. Затем жуткие клешни и головы возникли повсюду – кажется, чудища шли с волною тумана, точь-в-точь как рассказывал Йокс.
Защитник сделался видимым. Он стоял впереди, метрах в четырех от Глеба, и тот не видел его лица. Однако поза, согнутые в коленях ноги и руки с растопыренными пальцами, выдавала напряжение; мнилось, что он сейчас прыгнет на стаю монстров, прямо на зазубренные клешни и бронированные головы.
– Назад! – раздался резкий выкрик Йокса. – Отойди назад!
Глеб оглянулся. Назад?.. Куда назад?.. Позади него уже не было ни ручья, ни водопада с радугой, а лишь стена белесого тумана. Вероятно, ее несло ураганным ветром, которого он не ощущал – над туманным валом кружились, застилая небо, клочья мглы, тут и там шевелилось что-то живое, хищное и смертельно опасное. Харры! – подумал Глеб, озираясь, – харры! Морок, мираж?.. Возможно, но уж очень страшный! Пейзаж Гирхадна’пеластри разворачивался перед ним, а он, как в своем недавнем сне, был безоружен и беззащитен.
Почему Защитник не стреляет?.. – мелькнула мысль. За ней последовала другая – что пускать молнии бесполезно, чудовища вокруг, их сотни, и всех не перебьешь. Если это мираж, то он рассеется – тем, кто его сотворил, рано или поздно наскучат их глупые игры. Но тут Глебу припомнилось сказанное Йоксом: мираж совсем не таков, как кинофильм или пустынный морок, все ощущения в нем реальны, реальна смерть, и значит, фантомы чудищ так же опасны, как их прототипы. Конечно, это была лишь гипотеза, но проверять ее Глебу не хотелось.
Йокс внезапно выпрямился, тело его содрогнулось, и рядом возникла его точная копия. Новое содрогание обеих фигур, и вот их уже четверо, потом восемь, шестнадцать, тридцать два… Этот процесс шел так стремительно, что вскоре Глеб уже не мог сосчитать Защитников, возникавших друг из друга точно из бесконечной матрешки. Они окружили его плотной шеренгой, и теперь он стоял в кольце охраны диаметром в сотню шагов. Затем разом сверкнули молнии, ударили в волны тумана, вверх и в стороны полетели рассеченные тела и головы, клешни, гибкие лапы и обломки панцирей. Это побоище продолжалось в мертвой тишине, словно в видении отключили звук или такая роскошь вообще не была предусмотрена. Прошло очень недолгое время, секунды три-четыре, и Глеб ощутил себя зрителем фильма-ужастика – из тех, где бравые десантники крошат в капусту инопланетных тварей.
– «Чужие», серия пятая, а название… – Он призадумался на мгновение. – Ну, Йокс тоже не из наших, так что будет «Чужой против чужих».
Защитники трудились сноровисто и увлеченно, с явным знанием дела, не обращая на Глеба внимания. Ему захотелось подойти ближе и потрогать нескольких Йоксов, чтобы убедиться в их вещественности. В конце концов, не исключалось, что все они тоже фантомы – конечно, кроме настоящего Йокса. Он попытался сделать шаг и с удивлением обнаружил, что не может тронуться с места, даже не способен пошевелить рукой или ногой. Ощущение было знакомым – точно так же его сковала неподвижность перед визитом в башню роботов. Очевидно, это являлось обязательным условием трансгрессии, правилом безопасности, и, подумав об этом, Глеб успокоился. Он явно пребывал сейчас не в земной реальности и, конечно, не на Гирхадна’пеластри – ведь не мог же он дышать метаном! Стасис, иллюзорный мир или какая-то другая чертовщина – вот что его окружало и, похоже, этот морок был не безобиден. Его собирались отсюда изъять, вернув в хорватские горы к Славо, Ангелке и их ребятишкам, к арбузу, вину и шашлыку.
