Бенджамиль слегка скосил глаза на окно. Воскресное утро, в отличие от субботнего, имеет чуточку горьковатый привкус. Но не стоит быть привередливым, когда впереди ещё целый выходной. Бен сладко улыбнулся и попробовал вспомнить, когда он успел сменить жёлтые шторы на лиловые. Перед его мысленным взором почему-то всплыл вишнёво-красный прыгун мастера Ху-Ху, потом грязный бетонный пол и жухлые лепестки красного платья… «Господи! — подумал Бен. — Какой скверный сон».
Кто-то осторожно присел на краешек постели… Ирэн? Наверняка Ирэн! Кто, кроме Ирэн, может в такой час ходить по его квартире? «Проснись, раззява! — вкрадчиво произнёс чужой голос в голове Бенджамиля. — Не далее как вчера Ирина фон Гирш прислала тебе уведомление о разводе». Бенджамиля прошиб озноб. Стало невыносимо страшно и тоскливо, так страшно, что захотелось кричать. Но тут кровать слабо скрипнула, и Бен с облегчением догадался, что сон продолжается, что это всего-навсего новая серия. «Я сплю, — подумал Бен, — и в новом сне вспоминаю про сон старый. Я твёрдо знаю, что оба сна исчезнут, как только я открою глаза». Ему сразу же жутко захотелось взглянуть, кто в новом сне присел на его кровать, но он никак не решался открыть глаза, наоборот, он ещё плотнее смежил веки, оставив совсем узенькие щёлочки.
Смутная тень появилась на самой периферии зрения. Тёплые кончики пальцев коснулись лба Бенджамиля. От ладони исходил еле различимый аромат незнакомых специй. Тень тихонько вздохнула и наклонилась ближе. Бен почувствовал, как нежные губы прижались чуть выше его правой брови. Он вздрогнул и открыл глаза.
Прямо перед ним в розовом полумраке светилось лицо молодой женщины. Бенджамиль не очень хорошо представлял себе, как выглядят ангелы Господни, но это точно был ангел. Тёмная волна чуть вьющихся волос, смуглая кожа, внимательные, слегка раскосые глаза, наполненные изнутри неизъяснимым божественным светом…
Губы ангела дрогнули и приоткрылись, глаза испуганно распахнулись, заливая комнату золотым сиянием. «А может быть, я уже умер? — как-то вскользь пронеслось в голове у Бенджамиля. — Может, я уже на небе? Лежу голышом перед дверями волшебного сада?» Смесь восторга и возбуждения обрушилась на него, переворачивая вверх тормашками светильник и окно с лиловой занавеской. Как это часто случается во сне, тело вдруг превратилось в баллон, наполненный гелием, а руки обрели независимость, предоставив изумлённому хозяину со стороны наблюдать за своими действиями. Пальцы левой руки запутались в копне пушистых волос, а пальцы правой настойчиво теребили складки одежды, отыскивая пуговичку за пуговичкой. Ангел слабо сопротивлялся, пытаясь освободиться, а Бен всё целовал, целовал, целовал. Целовал губы, глаза, подбородок, снова губы, шепча слова на позабытом древнем наречии, упиваясь поцелуями и звуками непонятных слов, которые знал уже много столетий. А пальцы уже скользили по узкой прохладной спине, по острым беззащитным ключицам… Тихий прерывистый вздох перешёл в еле различимый стон, и Бен почувствовал горячую ладошку у себя на шее, под ухом.
Дальше был сладостный провал, волшебная пустота, наполненная прикосновениями и поцелуями. Бен потерялся, растворился в чудесном сне. Время и пространство утратили смысл и привычные очертания. Бен уже не мог с уверенностью сказать, где кончается он, а где начинается девушка-ангел. Дурманящий водоворот нёс их всё быстрее и быстрее, кружил, вытягивая в струны, готовые лопнуть от одного прикосновения медиатора, вращал в первобытном безумном ритме, сжимая влажные объятья всё сильнее и сильнее, пока они наконец не закричали разом от острого мучительного наслаждения и не откинулись один от другого в полном изнеможении, оглушённые, обессилевшие и невероятно счастливые…
…Жиденький, подкрашенный розовым свет с натугой сочился через плотные лиловые занавески. Бенджамиль лежал под сшитым из цветных лоскутков одеялом и удивлённо озирался вокруг. Окно было ему знакомо, лампа тоже, но всё остальное… Чужие стены, чужая старенькая мебель, чужие полки с домашними растениями и безделушками, прозрачный шар аквариума. Чужая дверь с матовым стеклом скрипнула, пропуская в чужую комнату высокую черноволосую девушку в сшитом на китайский манер платье и лёгких цветастых шароварах до лодыжки. Удивительно знакомое лицо… Бенджамиль приподнялся на локтях и почти осязаемо наткнулся на испуганный взгляд внимательных, слегка раскосых глаз… Боже мой!
— Куда?! Вам нельзя подниматься! — воскликнула девушка, моментально оказываясь возле кровати.
— Почему? — пробормотал Бен.
— Потому что вам нужно лежать! Обморок может быть спровоцирован сердечной недостаточностью! Хотите пить?
— Хочу. — Удивлённый Бенджамиль покорно опустился на подушку.
— Сейчас принесу! — сказала девушка, устремляясь к двери. — Не вздумайте подниматься!
— Послушайте, а… — начал Бенджамиль, но ангел уже выскользнул из комнаты.
«М-да. Ситуация… — подумал Бен. — Как бы спросить поделикатнее?» Он на всякий случай ущипнул себя за мочку здорового уха, потом сунул руку под одеяло и быстро провёл ладонью по своему бедру. Так и есть! Голая ляжка. Хотя трусы вроде как на месте. Френча нет, и рубаха расстёгнута. Оракул?! Уф-ф, оракул на месте, но брюки неизвестно где. Значит?.. Или ничего не значит? Или я схожу с ума?
Бенджамиль уже вознамерился приподняться, чтобы поглядеть, не лежат ли его брюки на полу возле кровати, но дверь опять скрипнула, и в комнату вплыла девушка-ангел с высоким пластиковым бокалом в руках. Скорее угадав, чем заметив движения укрытого одеялом мужчины, она укоризненно и трагически приподняла черные прямые брови:
— Не надо садиться! Сейчас я помогу.
Бенджамиль лежал довольно далеко от края, и его добровольной сиделке пришлось забраться на кровать с ногами. Стараясь не расплескать воду, девушка ловко приподняла голову своего подопечного и прижала край бокала к его губам. Легонько стукаясь зубами о твёрдый пластик, Бенджамиль сделал несколько жадных глотков. Холодная струйка пробежала по подбородку. Отставив пустой бокал, девушка аккуратно опустила Бена на подушку и вытерла его мокрую шею.
— Ещё хотите? — Ангел уселся по-турецки, разглядывая Бенджамиля с нескрываемым интересом.
Бен отрицательно покачал головой.
— У меня хорошая вода, отфильтрованная, — тревожно сообщила девушка, потом подумала и добавила виновато: — Вчера было ещё немного томатного сока, но я его выпила.
— Да ерунда, — сказал Бен. — Всё хорошо.
Отчего-то он почувствовал свою персональную ответственность за отсутствие сока. Это было так смешно и нелепо, что Бен улыбнулся.
