рывком Астор схватил её за шею. Крепкий хват перекрыл дыхание, лицо девушки покраснело, а стоящий позади маг слегка дёрнулся.
— Твой хозяин же умеет воскрешать? Интересно после скольких раз он устанет и отречётся от тебя? — сказал Астор и сжал ещё сильнее.
— Довольно! — не стерпел Гром и схватил того за руку. — Я смогу заставить её говорить.
Хват ослаб и раздался сильный кашель, перебиваемый жадными глотками воздуха.
— Ты можешь залезть ей в голову? — спросил военачальник, повернувшись к магу.
— Нет. Это запрещено. Личность и память являются неприкосновенными. Так постановил первый совет Белого союза ещё в начале эпохи.
— Не бойся, их тут нет.
— Даже если бы я пренебрёг запретом, эта техника забыта. Белый союз веками истреблял тёмных магов, занимающихся этим. Это мёртвое знание.
— Жаль, — Астор подошёл к выходу. Гром следовал за ним. — Ну ты не стесняйся, нужно будет что-то — говори. Я специально выделил тебе эту камеру. Вокруг никого нет. Никто ничего не услышит. Ну и… — пятисотник серьёзно посмотрел на кивающего собеседника. — Помни, что это не просто красивая женщина. Она убийца. Дашь слабину и она воспользуется ею. Не подведи меня.
Дверь захлопнулась и Гром снова оказался наедине со своей пленницей. Приблизившись к ней, он достал с пояса ключи и принялся открывать кандалы, чем изрядно удивил и насторожил её.
— Сейчас я освобожу тебе руки, а ты будешь умницей и не станешь делать всякие глупости, хорошо?
Азалия дождалась, пока спадут оба наручника и как только это случилось попыталась схватить мага и вырвать ключи.
Гром был наготове и потому быстро прижал их обратно телекинезом. Словно придавленные огромным весом, руки вжались в набитый сеном матрас и сдвинуть их было невозможно.
— Я же сказал: без глупостей! — раздражённо произнёс маг со светящимися синими глазами и принялся заковывать обратно. — Значит, прежде чем поесть, тебе придётся ждать, пока я освобожусь.
Только когда запястья снова сжало холодное железо, глаза мага потухли, а тяжесть исчезла. Мужчина отошёл к двери, окинул камеру на прощанье взглядом и произнёс:
— Сбежать не пытайся. Без своих сил ты просто девушка в самом охраняемом подземелье столицы. Кроме того, дверь я тоже запечатаю. А пока подумай над тем, что ты хочешь мне рассказать.
Дверь закрылась и только сейчас в отсутствии свидетелей, Азалия могла позволить себе заплакать.
Во дворце
Покинув подземелье не без помощи проводника, Гром был совершенно спокоен по поводу своей пленницы и не верил, что побег оттуда вовсе возможен. Свет солнца, пробирающийся через высокие окна должен был приятно нагреть кожу, но вместо этого воздействие светила ощущалось совсем по-другому. Только сейчас маг снова вспомнил о том, как сильно его истинный облик отличается от отражений, мелькающих в расставленных по бокам зеркалах. Судорожный вздох сотряс грудь.
Маг нередко попадал в неприятные ситуации, связанные с риском, но жалеть о том, что удалось выйти из них живым ему ещё не приходилось. Расследование по поводу взрыва плавильни долгое время не давало никаких результатов, пока один из горняков не проболтался в одной из таверн, что стал свидетелем покупки с его шахты большого количества алой руды. Ненавистный шахтёрам материал обычно не добывался, так как по слухам даже от искры, порождённой ударом кирки, мог загореться. Встречая руду на пути, шахтёры тут же закапывали её, потому рабочий был изрядно удивлён, когда его заставили, рискуя жизнью выдалбливать её из горной породы и доставлять наверх, хоть и за двойную плату. Цепочка, тянущаяся от горняка-выпивохи, привела к хозяину той шахты без ведома которого совершить эту покупку было нельзя. На встречу с ним Астор решил позвать и стольного мага, что должен был помочь в допросе.
Почтенный мужчина средних лет утверждал, что понятия не имеет, кто был заказчиком, а сама продажа никому не нужной руды не является преступлением. Пока он оправдывался, маг осматривал принесённый с той самой шахты кусок руды. Скопление железисто-красных кусочков взрывоопасного вещества источало слабую энергию, чей вкус казался уже знакомым.
— Интересно… — еле слышно произнёс Гром, пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло бы помочь разгадать сущность странной руды.
Материал нёс в себе энергию, пленённую структурой камня, но даже небольшого нагрева хватало, чтобы она начинала рушиться, высвобождая томящуюся внутри силу. Маг отколол маленький осколок и, повернувшись к хозяину шахты, бросил его перед собой, предварительно дав ему заряд. Осколок разорвался на части и вспыхнул небольшим огненным облаком, не оставляя дыма. Все дрогнули, стража похватала мечи. Свалившийся от испуга шахтёр лишь приподнявшись понял, что его окладистая борода тлеет, поражая воздух нестерпимой вонью. С криками потушив растительность, он хотел раздаться гневными речами, но на него надвинулся Гром.
В высвободившейся энергии он узнал ту, что зарядила его в момент взрыва, а, значит, именно тот, кто является заказчиком и устроил покушение. Маг схватил мужика за грудки и засияв синевой глаз заговорил:
— Или ты говоришь, кто купил это у тебя, или я затолкаю этот кусок тебе в глотку, отойду и подожгу!
Испуганный предприниматель не решался говорить даже сейчас, страшась заказчика куда больше, чем разъярённого колдуна. Тогда Гром бросил его на пол, протянул руку к столу, на котором лежала руда и та тут же примчалась по воздуху в его хватку. Схватив одной рукой стоящего на коленях бородача, он второй готовился выполнить обещанное.
Сидящий неподалёку Астор дал отмашку стражам возвращаться на свои места и невозмутимо наблюдал.
— Э-это Гурвас! Гурвас! — завопил шахтёр. — Это его человек приезжал договариваться.
Гром вопросительно взглянул на пятисотника.
— Гильдейский представитель совета управления, — проговорил тот, дав понять, что знает, кого искать. За прошедшее время он успел ознакомиться со всеми более-менее значимыми чиновниками, а этот был отнюдь не самым последним из них.
Вскоре, как и сам представитель, так и связанные с ним купцы-сообщники были схвачены по приказу временного правителя. Надеясь смягчить приговор, чиновник выдал всех своих сторонников.
В тот день на главной городской площади кипела работа. Взбудораженные грядущей казнью крестьяне наблюдали как устанавливают виселицы.
— Неужто поджигателей нашли? — молвил голос из толпы.
— Да не, я слышал военный тот принялся казнокрадов судить. Половину управления в темницу посажали.
— Жаль до второй половины пока не дотянулся, — усмехнулся толстый житель столицы, поправляя усы. — Ну ничего, этот сможет. Давно пора порядок навести!
Судя по количеству виселиц, казней планировалось много, от чего возбуждённая толпа зрителей прирастала с каждой минутой. Вести о готовящемся торжестве правосудия быстро разлетелись сначала по городу, а потом и по всей области. Пока простой народ ликовал, десятки именитых семей утопали в слезах, проклиная имя тирана. Многочисленные
