– Вас Док спас? – тихо спросил Бука.
– Спас… – с издевкой повторил хозяин. Толкнул колеса по бокам кресла – оно оказалось инвалидным. Подкатил к Буке в упор, даже приподнялся на руках, упершись в подлокотники. В глазах его сверкнули безумные огоньки. – Иногда кажется, что лучше бы я остался ТАМ. Понимаешь, о чем я?! Ты-то должен понимать!
Бука молчал. А о чем говорить с человеком, покореженным Зоной? Они все такие – будто с обожженными душами.
Хозяин круто развернулся на своем кресле, откатился к окну, уставившись в плотные шторы, будто мог видеть сквозь них. Сказал глухо, обращаясь к дочери, но не глядя в ее сторону:
– Ты обещала мне, что не будешь больше шастать через Периметр. Сколько можно подставляться, здоровьем рисковать, жизнью – ведь у тебя есть нормальная работа!
– Так это и есть моя работа, – тихо сказала Ника.
Хозяин не ответил. Помолчал, неподвижно глядя в слепое окно, потом сказал, уже спокойнее:
– Отведи гостей на кухню. Накорми. Мне нужно подумать.
– Вы только не сердитесь на него, – говорила Ника, нарезая хлеб. – Отец здорово настрадался от Зоны. Он ведь бывший ликвидатор Чернобыльской аварии. Он еще в первую аварию последствия устранял, когда и Зоны-то толком не было… Потом, конечно, сталкером стал – а чем здесь еще заниматься? Все здесь за периметр лазили, тем и жили. Вот и вся его жизнь была в Зоне, все знали его, уважали – крутой сталкер был. А теперь – сами видите…
Они сидели в небольшой кухне, в углу которой медленно растекалась лужа: тока не было, и старенький холодильник уже начинал подтаивать. На древней газовой плите закипал чайник. Антонов с Букой сидели за столом на тяжелых табуретках и чувствовали себя довольно неуютно.
– Значит, бывший ликвидатор… – проговорил Антонов. Так – чтобы не молчать.
– Бывших ликвидаторов не бывает, – донеслось со стороны коридора. На кухню, мрачно улыбаясь, вкатил хозяин. – Сначала я ликвидировал последствия, а теперь «последствия» постепенно ликвидируют меня… Вы уж простите, что набросился на вас с порога. Просто всю ночь не спал – кошмары мучили, никак не мог понять, с чего бы это. А там и по радио передали, мол, приехали – Зона в наш район пожаловала. Тут же мимо хаты мутанты поперли, вся живность моя передохла или сожрали ее. А я все ждал, что мутанты в дом полезут, а я – сами видите, какой боец… В общем, не в духе я был, сорвался…
Антонов с Букой молчали, ожидая продолжения. Мужик, безусловно, был суровый, не стоило его злить пустой болтовней. И хозяин продолжил:
– В общем, пожаловала Зона, пришла родимая. А я уж думал, никогда больше не увижу ее штучек. Что же получается – если Магомет к горе не идет, то гора сама к нему пожалует? – он глухо рассмеялся. – Честно говоря, хоть и совестно об этом говорить, но обрадовался я даже немного: выходит, повоюем еще…
Хлопнул дверцей шкафчика и достал оттуда бутылку. Подмигнул дочери. Ника нахмурилась, но сдержалась. И поставил на стол три старые, как и все в этом доме, граненые рюмки. Сама же осталась стоять, упершись плечом в стену, сложив на груди руки. Через несколько минут в общении наступил перелом, и хозяин с гостями не смотрели больше друг на друга с подозрительностью и неприязнью. Оказалось, что отца Ники зовут Виктором, а от отчества он отмахнулся со словами:
– Я же сталкер – какие у нас отчества?
К водке и бутербродам прибавился горячий чай, и разговор перешел в более конструктивное русло.
– Дочка сказала, что оружие вам нужно, – сказал Виктор, небрежно отправляя в рот кусочек хлеба. – Вот, нахрена вам сейчас в Зону, скажите на милость? Военное положение – вас же пристрелят при первой возможности, даже, как зовут, не спросят.
– Расскажите ему все, – негромко сказала Ника.
Виктор с интересом приподнял бровь.
Бука не был уверен в том, что стоит рассказывать правду этому вспыльчивому человеку. Но он поймал взгляд Ники, и понял, что это важно именно для нее. Он плохо разбирался в психологии, но предположил, что она хочет подарить отцу забытое чувство собственной значимости, ощущения причастности к чему-то важному. И он заговорил – несмотря на предостерегающие жесты Антонова. В конце-концов, им действительно нужна поддержка – пусть даже старого, безногого сталкера.
Виктор слушал молча, не перебивая. Только в какой-то момент он потянулся к пачке «беломора». Характерно смял папиросину, сунул в рот, прикурил от спички. Бука и не знал, что кто-то курит еще подобное. Пришлось дышать густыми клубами папиросного дыма, и Бука стойко переносил это испытание. Закончил рассказ, посмотрел на хозяина, ожидая его реакции. Тот неторопливо докурил, раздавил окурок в большой стеклянной пепельницу, сказал:
– Значит, хочешь стать «нормальным». Таким, как все… Знаешь, а я тебя понимаю.
Сталкер посмотрел Буке прямо в глаза, и было непросто выдержать этот сильный взгляд.
– Я бы тоже хотел стать таким, как все, – сказал Виктор, похлопав по обрубку ноги. – Жаль, что это уже невозможно. А если исполнится твое желание… – он усмехнулся, потянулся за очередной папиросой, решительно вернул ее в коробку, снова взглянул на Буку. – Что ж, всем это только на пользу пойдет.
– Одним мутантом станет меньше, – мрачно пошутил Бука.
– Может, и так, – согласился Виктор. – У меня, вон, сын-шалопай, тоже по Зоне бродит. Ты, вроде, неплохой парень, но я бы не желал ему, чтобы ты попался ему на пути.
– Это еще почему? – поинтересовалась Ника.
– Он знает, – сказал Виктор, пристально разглядывая Буку. – А вообще, если вам интересно, я вот что думаю по этому поводу…
Он вылил в рюмки остатки водки и, не дожидаясь остальных, привычно опрокинул свою. Поморщился, но закусывать не стал. Вместо этого заговорил:
– Сначала, когда вы только появились здесь, я был зол, не понимал ни черта, может, даже боялся. Но теперь, думаю, что не спроста вы пришли сюда. Это знак. Понимаете? Мы теперь посреди Зоны-матушки, и все здесь сейчас по ее законам.
– В Зоне не бывает случайностей, – тихо сказал Бука.
– Что? А, да! В точку, – оживился хозяин. – Не бывает в Зоне случайностей, а значит, неспроста вы пришли за помощью к старому сталкеру, который уже давно решил, что никому на хрен не нужен, и толку от него никакого. Неспроста все это – чутье меня редко подводит. И в тот раз не подвело…
Он болезненно поморщился, словно воспоминания давались ему непросто. Продолжил:
– Я ведь знал тогда: нельзя на это дело идти, дерьмом оно воняет. Я никому не рассказывал, а вам скажу: это военные заказ сделали. Захотелось им, видите ли, студня. И вряд ли для того, чтобы микстуру от гриппа делать. Оружие они делать хотели, понимаете? Почище сибирской язвы! Уже сколько пытаются эту дрянь исследовать – все плохо кончается. А они снова – на одни и те же грабли. Но ладно – они-то. А чего я полез? Знал же, что на неправое дело иду, что из-за меня, может, люди погибнут. Но ведь они, мерзавцы, такие деньги обещали! И что? Добыл я им этого проклятого студня, умудрился даже не вляпаться – высший пилотаж для сталкера! И передал уже связному, и деньги получить успел – и тут, на тебе, влез в единственную каплю, упавшую с контейнера! Не спроста это было, не спроста: за жадность Зона наказывает. Так-то вот. Я только надеюсь, что не получилось ничего у вояк, не сделали они свого оружия…
