Центральный путь разветвлялся на две стороны, образуя большую букву «Ф». По бокам располагались платформы с мастерскими. От пола до потолка, они были забраны толстыми стальными решетками, за которыми находились аккуратные стопки различных ящиков, мешков и прочих предметов. Неимоверное богатство было сосредоточено на терминале, между тем как жители многих станций еле сводили концы с концами. Мягко говоря, несправедливо, но размышлять сейчас об этом, не было времени.
Нас провели в комнату, достаточно большую, в отличие от каморки на блокпосте, и богато обставленную. За массивным письменным столом, изготовленным лет сто назад, сидел такой же массивный человек, с бульдожьей челюстью, и мощным торсом, обтянутым армейской камуфляжной тканью. Он что-то увлечёно писал, и не сразу обратил на нас внимание.
Я тихо покашлял в кулак, здоровяк поднял голову.
— Вижу, вы уже прибыли, — он явно был осведомлен о нашем присутствии на станции. — Проходите, присаживайтесь.
Мы уселись на большой кожаный диван, предложенный хозяином. Кажется, тут все было большим.
— Позвольте представиться — меня зовут Сергей Владимирович Полежаев. Я, так сказать, руковожу этим предприятием.
— Предприятием по изъятию, — усмехнулся я в рифму.
— Простите, что вы сказали? — вежливо переспросил он.
Я заметил, что его тон и манера разговаривать идут в разрез с внешне внушительным видом.
— Да так… Мысли вслух. Не обращайте внимания.
— Хорошо, — потер он руки. — Раз уж случай привел вас в мои владения, предлагаю отобедать! Не возражаете?
Мы энергично закивали. И я, и Лило зверски проголодались.
— Превосходно! — хлопнул ладонью по столу Сергей Владимирович.
Пока Полежаев распоряжался насчёт еды, девушка, наклонилась ко мне и сказала:
— Надеюсь, здесь нас не отравят.
— Смеёшься? Какой смысл? Не забывай, что нас ждут на Центральной, — напомнил я, — Не похож он на человека, который попрет против Генерала. Скорее наоборот. И оружие у нас не отобрали.
— Этого я и опасаюсь. Не нравится мне тут.
— А я голодный и поэтому мне тут нравится всё, — парировал я.
— Вечно вы, мужики, только о жратве думаете, — разозлилась девушка.
— Почему только о жратве? — удивился я.
— Ну да, — усмехнулась Лило. — Как же я могла забыть?! Ещё о бабах! Я права, да?
Я печально вздохнул. Вот он, классический пример, непонимания двух полов. Не спорю, еда и женщины занимают много места в голове мужчины, но человек, сосредоточившийся только на этих вещах, никогда не получит серьёзного признания в мужском обществе. Обидно, если Лило уподобляет сейчас меня Толику. На самом деле между нами огромная, видимая даже невооружённым глазом, дистанция.
За это время накрыли стол, ломившийся от разных блюд. Некоторые я видел впервые. «На халяву и уксус сладкий» — всплыла в голове забытая поговорка. Если уж и суждено сегодня умереть — то хотя бы сытым.
В заключение обеда нас напоили настоящим растворимым кофе. В последнее время он стал редкостью, но здесь на пункте сбора налогов, перебоев с ним явно не было. Иначе, зачем Полежаеву тратить на таких как мы, дорогой напиток?
— Ну вот, — произнес Сергей Владимирович, взглянув на часы, висевшие на стене. — Еще осталось время на разговоры.
— Когда мы снова отправимся на Центральную? — задала вопрос Лило.
— Скоро. Очень скоро, — поспешил успокоить он. — Ремонтная бригада уже заканчивает работу. По завершению, обещали позвонить, — Полежаев помолчал немного, затем спросил как бы между прочим. — Вы ведь на станцию по очень важному делу направляетесь?
Ох, не нравились мне в последнее время эти вопросы, и я уже хотел было возразить, но в этот момент зазвенел телефон на рабочем столе. Сергей Владимирович вальяжно поднёс трубку к уху, выслушал короткий доклад, и затем положил ее обратно на рычаг.
— Вот и все, — улыбнулся он. — Дорога свободна, можете продолжать свой путь. Приятно было познакомиться!
— Спасибо за гостеприимство, — вежливо поблагодарил я.
— Нормальный дядечка, — шепнула мне на ухо Лило, после того, как мы покинули его кабинет.
— Симпатичный то он симпатичный, — согласился я, — вот только несколько любопытен на мой взгляд.
— Можно подумать, ты не такой, — хмыкнула девушка.
Мне пришлось согласиться. Выразилось это в лёгком кивке.
Мы вернулись на перегон, где на путях дожидалась заведенная дрезина.
— Долго же вас не было, — заметил один из охранявших её парней. — Мы волноваться начали. Вдруг, что случилось?
— Да все нормально, просто начальство тут очень въедливое, — пояснил Семеныч, умолчав об обеде. Зачем мужикам душу травить? — Поехали!
Тронулись в путь. Колеса дрезины размеренно стучали на стыках. Семеныч и Лило начали дремать, меня же не оставляло отвратительное ощущение, что я вляпался во что-то липкое, словно паутина, раскинутая неизвестным существом. Темнота туннеля теперь не казалось такой привычной как раньше.
Какое-то время размеренно катились по рельсам, не останавливаясь и не сбавляя ход. Мотор размеренно шумел, поглощая километры пути и, я почти уверовал в благополучный исход нашего путешествия, когда дрезина вдруг начала замедляться.
— Что случилось? — крикнул проснувшийся Семеныч. — Почему остановились?
— Затор какой-то впереди, — отозвался из темноты рулевой. — Пойду выясню.
— Оставайся на месте, сами сходим!
Мы слезли с платформы, не забыв прихватить с собой автоматы, и в тусклом свете фар, зашагали по шпалам в направлении предполагаемой преграды. Через сорок — пятьдесят шагов обнаружилось, что часть тоннеля завалена грудой из различного барахла: старыми шпалами, кусками горной породы и ржавыми трубами. В одном месте выглядывал ржавый остов автомобиля. Я осветил фонариком свод, но нигде не было видно следов обвала.
— Вот зараза! — выругался Семеныч. — Не одного дела до конца довести не могут.
— Ты о ком?
— О путейцах! О ком же еще? Дело не сделали, а начальству отрапортовали, что все в порядке.
Я огляделся по сторонам, и произнес:
— Думаю, они тут не причем… Не нравится мне всё это.
Как это ни банально звучит, но предчувствия меня не обманули. Почти одновременно с моими словами туннель осветила яркая вспышка. Грохот и взрывная волна, прокатившиеся вслед за ней, заставили нас упасть на землю и прикрыть голову руками.
Шарахнуло здорово. Не знаю, кем был заложивший этот заряд пиротехник, но он потрудился на славу. Существуй сейчас Голливуд, этого парня туда с руками бы оторвали.
