Мы с Тополем не ответили. Согласно сценарию, мы были ужас как напуганы! Напуганы до чертиков! Встретили таких олдовых старшаков — самого Молотка и самого Баранова!
На самом деле крутизна Молотка и Баранова существовала в основном у них в головах (и некролог на Баранова, свалившийся нам с Тополем на ПДА спустя три дня, был тому лучшим подтверждением; впрочем, я сейчас явно забегаю вперед).
Тогда, если Молотков и Баранов не столь уж круты, какого же черта сталкеры Тополь и Комбат, которые топчут Зону не один год, которые видели все возможные виды аномалий, которые добывали почти все известные науке артефакты, а также несколько науке совсем не известных, отчего же они, эти Тополь с Комбатом, уступили первым встречным понтярщикам?
А потому что понтярщики эти принадлежали к группировке «Свобода». То есть были анархистами. Идейными. Воинственными и лихими сорвиголовами. Иначе говоря, пацанами с наглухо сорванными башнями. И ладно бы они сами — весь клан у них был безбашенный. Мстительный, злобный, никогда не думающий о завтрашнем дне, о безопасности своих членов. Иногда казалось, они вообще ни о чем не думали! Поэтому-то и вели бесконечную войну против всех. Они чехлились и с военными, и со штатскими, и с другими кланами, и между собой…
Жизнь у среднего «свободовца» была куда насыщеннее, чем жизнь, к примеру, среднего сталкера из клана «Чистое небо». Но в то же время она была значительно короче.
В общем, если кто не понял, мы не стали ссориться с Молотком и Барановым — хотя могли бы, очень даже могли зарезать их, как двух свиней, — лишь потому, что не захотели связываться с их шибанутым в голову кланом. И не хотели, чтобы наш клан сталкивался лбами с их кланом. Мы не хотели вообще ничего, что связывало бы нас или наших с неуправляемыми детьми «Свободы». Вот поэтому-то нам и пришлось вести себя как двум обоссанным енотам.
В то же время я знал, я был совершенно уверен — Зона не любит таких, как Молоток и Баранов.
Она не любит трусов, потому что трусы ей отвратительны.
Но и крутых, уже оставивших страх позади, обретших некую ясность и этой ясностью полностью ослепленных, она не любит тоже.
Эту ясность тоже надо забыть, как и страх. Ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Всему надо удивляться. И оказывать респекты, хотя бы внутренне.
Вот правильное поведение в Зоне. Этому учил меня мой наставник. И если у меня когда-либо будут ученики, я тоже научу их тому, что страх — первый враг сталкера, а ясность и крутизна, которая в этой ясности коренится, — второй.
Как-то так, да.
До западной опушки Рыжего Леса оставался какой-то разнесчастный километр. Мы с Тополем повеселели, ослабили бдительность и даже начали вести ни к чему не обязывающие разговоры.
— А кто такой этот Рыбин? — спросил меня Тополь.
— Так это же мужик, который хотел у нас «звезду» купить! — сказал я, намекая на то, как он ловко подыграл мне при Молотке и Баранове.
— Нет, ну а если серьезно?
— А если серьезно, это тип один, который просил, если я в Зоне одну штуку увижу, эту штуку ему принести. Мол, ехали цыгане, кошку потеряли, кошка сдохла, хвост облез, кто найдет ее тушку, тот получит лавэ.
— А что за кошка? Ну или… что за тушка?
— Да чемодан один… Бронированный. Аквамаринового цвета.
— А что внутри?
— Да кто же мне скажет… — пожал плечами я.
— С пониманием относимся, — кивнул Тополь. Что за сволочь средний клиент с его подозрительностью, враньем и в лучшем случае недоговорками, он сам знал не понаслышке. — А где ты планируешь этот чемодан искать?
— Да где-где… Если сам найдется по дороге — хорошо. А не найдется, так и хрен с ним…
— А что ты думаешь, этот твой Рыбин — он еще кого-нибудь за чемоданом посылал?
Вопрос Тополя был не праздным. Потому что так обычно и поступали клиенты из различных «организаций», подобных рыбинской — делали заказ сразу нескольким сталкерам. Так сказать, бросали сочный кусок на собачью драку. Кто первый нашел (вариант: отобрал у других) — тому и приз. В общем, вовлечение в дело других сталкеров, особенно же сталкеров из конкурирующих кланов, означало резкое усиление геморройности данного дела.
— Думаю, да.
— И что тогда?
— Да что… Как всегда. По принципу «мы делили апельсин, много наших полегло»…
Развить свой прогноз я не успел. Потому что кусты впереди зашевелились, и на тропинку выскочил… бюрер.
Точнее, это я чуть позже понял, что бюрер. А в ту секунду я подумал: «Что за мелкая сволочь?» Ну а Тополь, вместо того чтобы думать, вскинул «Грозу» к плечу и, шустро прицелившись, выстрелил одиночным.
И самое удивительное, что ведь попал!
Существо хрипло вскрикнуло и упало.
Затем оно как-то неуклюже извернулось и посмотрело на нас исподлобья.
В следующее мгновение мой автомат (он висел на плече) рванула вниз неодолимая сила. Оружие брякнулось на землю. Та же участь постигла и «Грозу» Тополя.
Телекинез!
Тут-то я и опознал наконец в раненом существе бюрера.
Вот уж кого не ожидал я здесь!..
Бюрер, завсегдатай мрачных подземелий, подвалов, канализационных сетей, был редким гостем в Рыжем Лесу. Я боялся даже строить предположения, какая напасть выгнала скрытного бюрера из его естественных мест обитания в эти звонкие рощи, где…
Но не успел я додумать эту глубокую мысль до конца, как все извилины моего мозга запылали от сильного пси-удара.
Мой язык онемел.
Словно огненным бичом хлестнуло по лобным долям.
Глаза на несколько секунд ослепли…
Слава Богу, я не рухнул наземь, смог удержаться на ногах. Но передо мной все плыло, я находился в состоянии, которое боксеры называют грогги…
Однако пришел я в себя сравнительно быстро. И все это потому, что мой дорогой Тополь выдержал удар куда лучше меня и не терял времени даром.
Поняв, что пистолет или автомат — слишком легкие предметы, которые бюрер, даже раненный, без проблем выбьет у него из рук телекинетическим ударом, — он в несколько прыжков сблизился с мутантом и принялся что было дури молотить его ногами.
Пребывая в прострации, я все же выделил две секунды на то, чтобы насладиться техникой Тополя. Приходилось признать, что мой напарник, в прошлом профессиональный боксер-фристайлер, в прекрасной физической форме! А почему бы и не в прекрасной? Ведь они там, на Речном Кордоне, дрючили тренажеры каждый день, поедали здоровое питание и витамины, а по вечерам играли в шары — французскую игру, полезную для нервной системы…
Бюрер, конечно же, пытался угостить Тополя своим особенно зловредным ударом обеими руками одновременно, но пока что ему это не удавалось — он лишь молотил в воздухе конечностями, издавая маловнятные, хотя и яростные звуки. Точно так же не удавалось ему и сконцентрироваться, чтобы поразить обидчика телекинезом или пси-воздействием.
