В дальнем конце комнаты была дверь, и к ней шагал высокий человек в длинных, белых с золотом одеждах. Он был слишком далеко, чтобы разобрать его черты, но его глаза были озерцами великой печали и досконального понимания цены, которую люди платят за свои мечты.
"Стой! – выкрикнул Кай. – Ты кто? Как ты можешь здесь быть?"
Человек не ответил и исчез из видимости. Кай промчался через комнату, сметая со своего пути опадающую листву и рыскающие лозы, чтобы прорваться к двери, через которую ушла закутанная в одежды фигура. Ароматы специй, юной поросли и древней памяти ощущались здесь сильнее всего, и Кай испустил триумфальный крик, наконец-то достигнув проёма. Из-за двери донёсся запах солёной воды и нагретого камня, и теперь, уже добравшись до двери, он осознал, что испытывает странное нежелание в неё входить.
Кай собрал всё своё небогатое мужество и переступил порог.
Он очутился на балконе высоко на боку центральной башни крепости, о существовании которого даже не подозревал. Обжигающе пылал жгучий красный глаз солнца. Перед Каем раскинулось озеро, настолько громадное, что больше заслуживало зваться океаном. Оно было невероятно голубым, и на него было почти что больно смотреть. Над его водами летали стаи птиц, а недалеко от берега качались маленькие рыбацкие лодки.
Балкон был пуст, что было невозможным, поскольку бежать незваному гостю было некуда. Не считая двери за спиной Кая, единственным путём наружу был обрыв глубиной в сотни метров. Менять же законы, управляющие логикой грёзы, было под силу лишь её создателю, да и то это было опасным делом, так что Кай совершенно не представлял себе, как загадочному незнакомцу удалось ускользнуть.
Кай подошёл к краю балкона и опёрся руками о нагретый солнцем камень. Он втянул одуряюще-чистый воздух, свободный от химической отдушки, которой был пропитан каждый вдох из терранской атмосферы.
– Где находится это место? – заговорил Кай, откуда-то зная, что человек, которого он преследовал, его услышит.
На его плече сомкнулась мощная хватка, и Кая как будто ударило током. У него возникло ощущение, что будь на то воля хозяина этой руки, и он раздробит ему кости вдребезги простым поворотом кисти.
– Это Древняя Земля, – раздался голос рядом с его ухом. Мягкий, напевный, но со стальной сердцевиной.
– Как? – спросил Кай, зачарованный голосом мужчины.
– Человеческий разум невероятно сложен даже для таких, как я, – ответил человек, – но невелика задача поделиться с тобой моими воспоминаниями.
– Вы и в самом деле здесь? – спросил Кай. – Мне это не грезится?
– Ты спрашиваешь, в самом ли деле я здесь? В грёзе, которую ты сотворил? – сказал мужчина с ироничным смешком. – Это к философам, ладно? Да и в любом случае, что есть действительность? Разве для тебя вот это всё менее реально, чем твоя жизнь в Шепчущей Башне? Разве пламя, горящее в твоей грёзе, согревает хуже костра из поленьев и хвороста?
– Я не понимаю, – сказал Кай. – Зачем вы здесь? Со мной, прямо сейчас.
– Я хотел повидаться с тобой, чтобы больше о тебе узнать
– Зачем? Кто вы такой?
– Вечная одержимость именами, – сказал мужчина. – Я сменил много имён за долгие годы, и одно было ничем не хуже другого, пока я не избавлялся от него ради следующего.
– Так как мне вас звать?
– Не зови меня никак, – ответил мужчина, и сила его хватки на плече Кая взлетела по экспоненте. Астропат сморщился, когда компоненты сложной костной структуры его плеча заскребли друг о друга. – Просто слушай.
Кай кивнул, и боль в плече слегка ослабела. Птицы над озером пикировали над рыбацкими лодками, их крики, отражающиеся от воды, доносились словно с огромного расстояния. Кай сощурился. Яркая голубизна озера резала глаз, и его аугметика была не в силах ему помочь в этом сне.
– На просторах Галактики, Кай, обитают могучие и жуткие силы. Те миллиарды миллиардов нитей, что они вплетают в будущее, не под силу охватить разумом даже величайшим из провидцев эльдар. Но я увидел, что одна особенная нить обвивает мою собственную. Можешь угадать, чья?
– Моя? – осмелился высказаться Кай.
Мужчина расхохотался, и его смех был таким заразительным, что Кай улыбнулся, невзирая на растущую боль в плече. Но вместе с тем в нём чувствовалась какая-то неестественность, словно этот человек не смеялся так давно, что забыл, как это должно звучать.
– Ты, Кай Зулэйн? Нет, судьба не уготовила тебе остаться в памяти сказителей саг грядущих эпох, – ответил мужчина. У Кая сложилось чёткое ощущение, что он вглядывается в слепящее красное око солнца. – Я говорю о другом – о том, кто способен уничтожить всё, чего я добился, и прервать нить моей жизни, но чьё лицо от меня скрыто.
– Так почему же вы тогда здесь и разговариваете со мной? – спросил Кай. – Если вы тот, кто я думаю, то у вас должен быть миллион дел поважнее меня.
– Совершенно верно, – согласился мужчина. – Но я здесь и разговариваю с тобой, потому что ты будешь свидетелем моего конца. Я чувствую, как тебя волочит на незримой нити, которая ведёт к моей смерти. И если ты сможешь увидеть мою гибель, тогда мне удастся узнать, как она произойдёт.
– И вы сможете её предотвратить? – спросил Кай. Красное солнце начало клониться к горизонту.
– Там будет видно.
4
Регицидная доска простаивала без дела. Сейчас было неподходящее время для игр, и они все это понимали.
Немо Чжи-Мэн мерил шагами свои апартаменты. Его лицо кривила раздражённая гримаса, лишь добавившая складок к его и без того грубым и морщинистым чертам. Он не спал с тех самых пор, как Коллектор разнёс весть о катастрофе на Исстване V, и на нём начинало сказываться переутомление.
– Присядь, Немо, я начинаю от тебя уставать, – сказала Сарашина.
– И натяни на себя какую-нибудь треклятую одежду, – добавил Эвандр Григора.
– Я не могу, – сообщил Чжи-Мэн. – Мне лучше всего думается на ходу. И нагота тоже этому способствует – так энергии текут через меня неизмеримо лучше.
– Ты же сам понимаешь, что это чушь, – сказала Сарашина.
Чжи-Мэн вскинул голову и взмахнул рукой, отметая её возражения:
– Ты не хуже других знаешь, что если для тебя что-то срабатывает, так это лишь потому, что ты сам себя в этом убедил.
Сарашина полулежала, откинувшись на спинку кресла, повторяющего контуры тела, пытаясь облегчить ужасные спазмы в плечах и шее при помощи его массажного рельефа. Безнадёжная задача. После нескольких дней непрерывной череды сеансов телепатической связи с астропатами по всему Империуму они все едва держались на ногах. Хоры работали далеко за пределами безопасной нагрузки, и сотни астропатов уже истощились, как быстро прогорающие осветительные снаряды, которые запускают над полуночным полем боя.
