творилось в поганом Вадистане, битва за человечество только начиналась. В такие моменты следовало чтить законы братства. Оставалось проверить ещё одно место. Вероятность найти хоть кого-то из выживших стремилась к нулю, но трорхеймцы своих не бросают.
— Пилот, катализаторы на максимум, — хрипло велел слуга трона. — Мы летим в Чухут-Кале.
* * *
Заработал цепной меч. Череп рыцаря Хаоса глухо стукнул по земле. Райзел мстительно двинул ногой, запустив корону в свободный полёт. Раджа Мехенди повержен, и короли-призраки ушли в историю. До следующего раза, когда в чью-то голову снова придёт гениальная идея призвать их. Примарху вспомнился Джафар. Какую цену заплатила Колючая Звезда, чтобы вернуть к жизни полузабытых извергов? Каким дьяволам сектанты успели наобещать с три короба, и какова будет расплата за поражение? Взгляд скользнул на Тон-Тремскую долину. Она и раньше едва ли могла похвастаться красотой, но сейчас превратилась в инфернальное местечко. Гряда вулканов, словно частокол, затягивала небо густым пеплом. У кромки северного горнверка мерцала раскалённая лава. С неба лился метеоритный дождь. Обломки башни Циолковского довершали разруху, начатую полевой артиллерией. Тектонический прилив медленно крался к Чухут-Кале.
Армия крестоносцев сократилась до Флеминга, Лумумбы, Айзека и Нефертари. Выжившие перегруппировались. Морпехи тяжко рухнули, наблюдая, как остатки бронетехники тонут в магме. Террористы потеряли всякий интерес к войне. Вместе с таш-джарганскими недобитками они разбегались по норам, известным только им.
— Мы что, победили? — неуверенно спросил юноша.
Кремниевый полководец мигом отозвался.
— Формально, город за нами.
Радоваться не хотелось. Погибли тысячи людей. Они сдержали натиск, отбили яростную атаку, но какой ценой? Двор Шпиц-Эстерлен полёг в полном составе. Гродненское княжество лишилось предводителей. Ради чего? Разбомбленной крепости? Могильника, что вот-вот провалится в ад?
Над головой материализовался чёрный флаер. Корпус выглядел как полукруг, увенчанный пирамидой. Блеснули тёмно-изумрудные молнии. Разряды безошибочно догнали оставшихся «Рукхов» и распылили драконов на молекулы.
— Айзек, это твои? — допустил Флеминг.
Автоматон качнул головой.
Аппарат завис в паре ладоней над грунтом. Некрон ловко схватила голову раджи, и понесла трофей в недра ксенокорабля.
— Райзел, ты со мной? — поторопила она. — Семерхет заждался.
Пасаденцы затравленно обернулись к нему, ожидая решения. Они понимали, что без примарха им не выжить.
— Мы не заберём их? — осознал ребёнок.
— Людям нечего делать в усыпальнице фаэрона. Там нет воздуха, чтобы дышать, а ты — единственный, кто носит герметичный доспех.
Негр хлопнул пришельца по наплечнику.
— Иди с ней, дружище, — посоветовал шаман. — Мы с доком выберемся по секретному лазу. Нечего с нами возиться. Мы же Обезьяны Терры — разберёмся и сами.
Перед глазами опустилась пелена слёз.
— Ты уверен? — выдавил примарх.
— На все сто, — поддержал хирургеон. — Мы больше не вояки. Найди Семерхета, кем бы он ни был, убеди его продолжить наше дело. Бей хаоситов повсюду, где найдёшь. Не дай повториться этому богохульству. Мы ещё увидимся, шкет. Честное офицерское.
Когда паренёк улетел, чернокожий подкурил две палочки-лхо от горящего маслопровода «Щуки». Вручив самокрутку Флемингу, он грустно улыбнулся.
— Вот как всё заканчивается, босс. Он же не знает, что наша песенка спета, и лаз — это моя выдумка.
Медик затянулся.
— Мы соврали, да, но соврали во благо. Райзел обязан выжить.
— В конце концов, это не его война, — философски отметил сержант. — Райзела никто не просил вписываться за нас, но он сделал это. Благодаря его силе, его бесстрашию мы выполнили приказ.
Агент огляделся по сторонам.
— Где Айзек?
Стрелок брезгливо затоптал окурок.
— Успокойся. Заводной человек свалил пару минут назад. Похоже, он ведёт свою игру.
— Не может быть. Я не хочу это слышать.
Лумумба сочувственно поцокал.
— Здесь правит балом рациональность. Какой для него резон спасать нас, если мы отработали своё? Он — бездушная машина. Провёл отряд через Тон-Трем, помог убить Гоибназара — и на том спасибо.
— И всё-таки я верил, что мы стали чем-то большим. Боевыми братьями, если можно так выразиться.
— Честь и слава — это всё не про нас, — упрямо твердил негр. — Мы — всего лишь расходники, смазка для шестерёнок политической машины Конгресса. Никто не скажет тебе спасибо за геройство. Никто про тебя не вспомнит.
— Знаю, камрад. Признаюсь, что не особо верил в нашу клятву тогда, перед осадой. Сейчас я все больше задумываюсь: быть может, стать коммунистом не так уж и плохо? В конце концов, наши генералы сделали всё, чтобы я возненавидел Конфедерацию до глубины души.
Друзья помолчали.
Хирургеон вскарабкался на баррикаду. Вдоль заграждений валялись паладины. Когда Сэриетта взорвала реактор, воители оказались в эпицентре катастрофы. Сняв шлем с убитого церковника, доктор нашёл внутри доспеха кровавое месиво. Электроника ещё работала, выдавая скрежет помех.
Белый шум сложился в чьи-то слова. Курфюрст Геллер отчитывал некоего инквизитора, и требовал немедленно возвращаться.
— Мы здесь! — закричал Лоренц в приёмник. — Мы тут, в Чухут-Кале, и по-прежнему живы! Милорд, пошлите за нами транспорт!
Лумумба не разделил его энтузиазма. Какое-то время он безучастно сидел на ящике, но потом отыскал дымовую шашку.
— Если кто-то прилетит, — допустил он, — то пусть ориентируется на зелёный пар. Но я бы не рассчитывал на милосердие трорхеймцев. Надежда — первый шаг на пути к разочарованию, но умирает она последней.
Ожидание растягивалось. Флеминг с Лумумбой до того устали, что могли только сидеть и курить, поглядывая в небеса. Часовая стрелка на хронометре подошла к двенадцати, но солнца не желали подниматься в зенит. Царило безветрие. Низкое небо, точно матрац, продавленный телом сонного божества, плакало каменным дождём. Дым над горящими танками превратился в неподвижные колонны. Раздался протяжный гул, и крепостная башня осыпалась как в замедленной пикт-съёмке. Отёсанный камень плавно дрейфовал к земле.
Джафар загадил окрестности Варпом. С гибелью раджи сломалась последняя печать. Количество потусторонней мерзости превысило все ограничения. Когда над вулканическим адом возник мираж цветущего Тон-Трема, Лоренц крепко зажмурился. Открыв глаза, он опять увидел райский город.
— Что за фрагня? — пробормотал доктор.
— Временная аномалия, — буднично пояснил шаман. — Сегодня умерло столько людей, что мир не смог выдержать нагрузки. Он лопается, и скоро весь край ухнет в ад.
Из-за спины хрипло рассмеялись.
— Какие знания для беглого раба! — восхитился Маджир Альхазред.
— Ты жив или просто нам кажешься? — отрешённо спросил медик.
— Начинаешь вникать, мясник. Мы все — это шутка, которую Тезен рассказывает сам себе, — похвалил дьяволист.
— Где ты был, когда мы сражались с двором Мехенди? Почему не помог нам?
Пиромант вскинул брови.
— Я что, дурак? Там стреляли.
— Зачем ты пришёл? — враждебно бросил негр. — Валил бы в горы вместе со своими друзьями.
Колдун задумался.
— Такая мыслишка была, признаю. Но вы
