— Не нужно. Я и так знаю. Сегодня чёрный четверг.
— А хочешь! — девушка вскочила, обрадовавшись внезапно пришедшей ей в голову мысли. — Хочешь, я поговорю с отцом, и он сделает тебя ценителем? Ты легко разобрался со своей вещью, и ему это понравилось. Если я очень попрошу, он согласится.
— А твой отец может вернуть мне друга?
Заметив, как она потемнела лицом, Сергей постарался сдержать закипавшую в душе злость.
— Не может. Ты иди, Росита. Мне нужно побыть одному. Не хочу тебя обижать грубостью. Мы с тобой ещё поговорим. Может, позже, но не сейчас.
Субботин проводил взглядом её стройную фигуру и вспомнил тот взгляд, каким Росита окатила его, когда он увидел её впервые. Куда же делась та хищница? Куда делись те глаза, от которых окаменело его тело? Это были совершенно разные люди. И которая из них была подлинная Росита, для него так и осталось загадкой.
Глава вторая
Месть — блюдо холодное
Ненависть — страшная сила! Она делает из человека монстра. Застилает глаза кровавым туманом и превращает в слепца. Она убивает в нём даже слабые ростки жалости и сострадания к чужой боли, обращая в хладнокровную машину — убийцу. Но она же и удваивает его силы. Разгоняя адреналин в крови, ненависть с маниакальной целеустремлённостью сметает любые препятствия на своём пути.
Субботин ненавидел всех!
После того, что он сделал с Николасом, его откровенно побаивались. Стоило ему появиться на причале, как грузовики замолкали и, окатив мрачными взглядами, отворачивались и сторонились, уступая дорогу. Николас и вовсе прятался, стараясь не попадаться Сергею на глаза. После мордобоя лицо его превратилось в один распухший волдырь. Влажность не давала ранам подсыхать, и они, не прекращая, кровоточили. Субботин заметил его лишь один раз, всего на пару секунд, когда колумбиец прятался в команде Салаха. Сергей тут же представил, как сворачивает ему шею.
Такие видения начинали входить у него в привычку. Он представлял, как убивает Николаса, Бачу, дона Рауля. Он расправлялся с ними по несколько раз в час. И с каждым разом всё страшней и мучительней.
Первый день без Жени начинался как обычно. Липкий туман медленно отступал, обнажая перевёрнутые вверх дном лодки. Ядовитая зелень лиан за ночь продвинулась по палубе ещё на метр. Сейчас проснувшиеся грузовики порубят её на еду, а лишнее сбросят в воду.
Сергей лежал, заложив руки за голову и закрыв глаза, цеплялся за обрывки сновидений… Они с Голицыным летели над волнами, приближаясь к норвежскому разведывательному судну «Марьята». Женя щёлкал фотоаппаратом, снимая размахивающих с палубы руками моряков. Регулярно шпионивший у берегов Северного флота норвежский РЗК был известен любому матросу, хоть раз выходившему в море. Он с подозрительной осведомлённостью узнавал о предстоящих в полярных водах учениях и приходил в полигон раньше российских кораблей.
«Если в море вышла „Машка“, — говорили наши моряки, читая разведсводку, — значит, скоро и нам пора!»
Рядом заскрипели доски… Сергей спал на краю причала, бросая всем вызов, презирая опасность перед медузами. Зато здесь не были слышны крики мучимых кошмарами грузовиков. С грохотом упало весло, возвращая из мира сновидений в жестокую реальность. Сергей окончательно проснулся, недовольно открыл глаза и угрюмо оглянулся по сторонам.
Стараясь ступать бесшумно, в обход Субботина пробирался Эмиль. Сергей знал, что где-то под сваленной мачтой у лестницы у него есть тайник. И теперь кубинец крался, что-то прижимая к груди и озираясь по сторонам.
— Эй, Че Гевара! — Субботин поднялся и направился наперерез. — Что у тебя там?
Кубинец вздрогнул и торопливо спрятал руку за спину.
— Ничего! Иду воды попить. С этого края легче набрать.
Сергей молча загородил дорогу и вывернул кубинцу руку. Эмиль сжимал в ладони нож. Кубинец потупил глаза.
— Интересно.
Субботин разжал кубинцу пальцы и потрогал тонкое лезвие из мутного стекла.
— На меня готовишь?
— Что ты, что ты! Ты же мой напарник! Я тебе доверяю, что бы там ни болтали остальные.
Но по тому, как затравленно забегали глаза кубинца, Сергей понял, что Эмиль его боится. И скорее всего, нож для защиты от него.
— Болтают, говоришь? Где взял?
— Сменял на баржевом рынке.
— Я возьму его у тебя.
— Нет! Я отдал за него флягу раствора. Он сделан из многослойного иллюминаторного стекла. Такие не дарят. Это хороший нож. Дорогой!
— Вижу, что дорогой. Он тебе не нужен. Не бойся, тебя я не трону.
Эмиль жалобно скривился и сделал слабую попытку потянуть лезвие на себя.
— Не жмись, напарник! — Сергей дёрнул рукоятку и спрятал нож за поясом, под майкой. — Нельзя отказывать Кузьмичу!
Не знакомый с русским кинематографом и любимым в морской авиации фильмом «Особенности национальной охоты» кубинец в ответ лишь выдавил жалкую улыбку, не рискнув уточнять — кто этот загадочный Кузьмич, которому нельзя отказывать?
Сверху над палубами разнёсся крик Бачи. День начался, и теперь мексиканец сгонял всех грузовиков на незаселённый причал, по другую сторону острова. Вслед за ним прокричал команду Гаспар.
— Пошли, напарник! — усмехнулся Сергей и дружески хлопнул Эмиля по плечу. — Поныряем. А за нож не переживай. Ещё порежешься. И меня не бойся. Среди тех, кому я хотел бы свернуть шею, тебя нет.
С обратной стороны острова Субботин был впервые. Здесь обитала всего одна команда — немца Макса. Нагромождение обломков в этом месте казалось ещё более диким, чем на причале Гаспара. С лианами не боролись, и водяные цепи протянулись густой виноградной лозой до второго яруса. Грузовики расчистили небольшую площадку под компрессор, а остальным пришлось тесниться на пятачке в густых зарослях.
Широко расставив ноги, Бача заглянул с края площадки и кивнул Максу:
— Проверь.
Немец опустился на живот и окунул голову в воду. Осмотрев дно и лес лиан, он выглянул и уверенно заявил:
— Чисто! Можно работать.
— Давай своих первыми.
Сергей молча наблюдал за работой грузовиков шагомера Макса. Первая пара всплыла ни с чем. Вторая тоже. Бача нервно хмурился, сомневаясь — правильно ли он выбрал место? С этой стороны давно ничего не искали. Хотя и раньше здесь очень редко находили вещи. Но загадочные артефакты — объекты непредсказуемые. Где их не было вчера, сегодня могли найти одну вещь, а то и две. Раньше он пытался вычислить хоть какую-то систему. Но вскоре сдался. Ни в какие рамки поиски вещей не укладывались. Иногда Бача ставил на счастливчиков, считая, что если грузовику улыбнулась удача, то надо её использовать по полной. И едва отдышавшись, такой грузовик снова уходил в воду.
