– Молодец! Что еще?
– Суми на этом не остановился. Он поручил капитану Янагите сообщить двум лидерам ковбойских кланов, что адмирал готов признать страну ковбоев независимым государством. Но они предупредили Уве Эбиля.
– Значит, симпатичное маленькое марионеточное государство. Ну и что дальше?
– Моя догадка состоит в том, что Суми и Мацудаира предпримут скромную попытку подкупа. Надеюсь, что наши самые продажные политиканы потребуют деньги вперед.
– С ними не соскучишься, – заметил Харьяло. – Есть что-нибудь еще?
– Нет. – И Верещагин прервал связь.
Капитан Тихару Ёсида вошел в маленькое кафе в Блумфонтейне. Заметив у столика в углу капитана Янагиту, он подошел и отдал честь.
– Капитан Ёсида прибыл с докладом.
– Как хорошо, что вы так быстро пришли, Ёсида. Пожалуйста, садитесь.
Когда Ёсида сел, Янагита отодвинул в сторону чашку с чаем.
– Мой визит к вам абсолютно неофициальный. – Он взмахнул рукой. – Официант, пару бутылок вашего лучшего пива!
Официант, занятый с другими клиентами, не обратил на него никакого внимания.
– Приношу самые искренние извинения за ошибку в оценке вашего приглашения, – вежливо вставил Ёсида. – К сожалению, мне пришлось отложить несколько неотложных дел, и я получил строгий приказ вернуться как можно скорее.
– Но существуют еще более важные приказы, не так ли? – улыбнулся Янагита.
– Майор Коломейцев очень строг в таких делах, и если я вернусь вовремя, то сумею избежать многих неприятностей, – пояснил Ёсида, стремясь сократить поток любезностей Янагиты.
– Понимаю ваше беспокойство. – Янагита выпрямился на стуле и приступил к делу. – Адмирал Хории и полковник Суми уверены, что вы, будучи замполитом Верещагина, обладаете несравненным объемом знаний местной политической ситуации. Адмирал сожалеет о необходимости вашего столь длительного пребывания на этом посту, но считает, что теперь наступило время предоставить вам место в его штабе.
Ёсида поклонился.
– Я не достоин такого доверия.
– Адмирал с этим не согласен. Он полагает, что перед вами открыты самые широкие перспективы, если вы не забудете о вашем наследии и займете правильную позицию.
– Не чувствую себя достойным подобной чести, – почтительно отозвался Ёсида.
– Уверен, что это порадует вашу семью. Они проживают в Осаке?
– В Киото. Боюсь, что моя семья считает меня погибшим.
– Тем не менее адмирал Хории и полковник Суми думают, что ваш перевод может послужить национальным интересам, – настаивал Янагита, явно не собираясь принимать отрицательный ответ.
Ёсида вновь склонил голову.
– Я высоко ценю ваше доверие, однако должен попросить несколько дней, чтобы привести в порядок свои дела.
– Я передам вашу просьбу адмиралу. Но некоторые вопросы не могут ждать, и мне поручили узнать у вас ответы.
– Разумеется, я постараюсь дать исчерпывающие ответы, но, пожалуйста, поймите, что я, к сожалению, осведомлен не о всех аспектах ситуации.
– Уверен, что с вашим опытом вы сумеете нам помочь. Например, кто из законодателей не отказался бы от финансовой поддержки? – Янагита вынул маленький блокнот,
– Это мне неизвестно.
– Но вы, конечно, знаете, что из них живет не по средствам? – упорствовал Янагита.
– Возможно, хеэр Ханнеман, – с явной неохотой ответил Ёсида.
Янагита записал информацию.
– А если возникнет необходимость акта негативной отваги, кто был бы наилучшим кандидатом? – «Негативная отвага» была старым эвфемизмом, означавшим политическое убийство.
– Право, не знаю. Сожалею о своей беспомощности. Возможно, один из ковбойских лидеров, чтобы открыть старые раны. – Ёсида густо покраснел.
Янагита снова записал ответ, не обращая внимания на смущение собеседника.
– Остальные вопросы могут подождать, – закончил он, расслабившись, словно после завершения трудной миссии. – Вам, должно быть, казалось диким служить под командованием иностранных офицеров.
– Привыкнуть можно ко всему, – вежливо отозвался Ёсида.
Тем же вечером более сотни зейд-африканских лидеров заполнили маленькую церковь, охраняемую разведчиками лейтенанта Томаса. В качестве предлога для вызова законодателей в Йоханнесбург Ханна Брувер назначила специальную сессию якобы для срочного обсуждения нового финансового законопроекта.
– Вечерняя служба, – проворчал Харьяло, сидя на ступеньке рядом с Верещагиным в ожидании, пока собравшиеся внутри закончат совещание.
– Видит Бог, Матти, молитвы нам понадобятся. А может, и небесное вмешательство. – Набрав в руку горсть земли, Верещагин пропустил ее сквозь пальцы.
– Сколько они уже там торчат? Часа три-четыре! Ведь большинство из них уже знакомо со всей информацией, которую нам удалось добыть.
– Терпение, Матти. На карту поставлены их жизни и жизни их семей. Чтобы у нас появился хотя бы один шанс на успех, нам нужно, чтобы все эти люди поддержали нас целиком и полностью.
Через несколько минут к ним присоединился Альберт Бейерс. Очевидно, внутри было жарко – в прямом и переносном смысле. Бейерс даже снял пиджак и засучил рукава белой рубашки.
– Они готовы говорить с тобой, Антон.
Верещагин и Харьяло последовали за президентом в церковь, и Верещагин поднялся на кафедру, чтобы отвечать на вопросы.
Христос Клаассен встал первым.
– Последний час мы говорили о мятеже и революции, Антон. Альберт, я и несколько будущих генералов обсуждали эту проблему, но у многих присутствующих сохранились горькие воспоминания о прошлом восстании. Скажи откровенно: есть ли у нас шанс победить?
– Христос, мы с тобой, как и многие другие из собравшихся здесь, знаем, что на войне любая мелочь может опровергнуть все прогнозы, – осторожно начал Верещагин.
– Что вы имеете в виду? – вмешался Вейнард Гробелаар.
– Постараюсь ответить на ваш вопрос, прежде чем закончу отвечать хеэру Клаассену. Стрессы, которым подвергаются на войне каждый человек и каждое воинское подразделение – философ Клаузевиц называл их «трения», – поистине колоссальны. Подумайте о военной кампании как о мосте. Если мы восстанем, наш мост будет наспех сшит из соломы. Но и у адмирала Хории возникнут Свои трудности, поэтому я верю, что мы можем победить, хотя это будет очень нелегко.
– И сколько же у нас шансов? – мрачно осведомился Андрис Стеен.
– Я бы не стал их подсчитывать, – улыбнулся Верещагин. – По-моему., это занятие чересчур утомительно.
– Антон, – заговорил Принслоо Адриан Смит, – некоторые из нас никогда не брали в руки оружие. Сколько у противника солдат и танков и что мы можем им противопоставить?
