Хапа усмехнулся.
— По предсказанию.
— По какому предсказанию?
— Однажды спросили у оракула, каков будет новый император, который взойдет на трон объединенной империи Севера и Юга после окончания времен безвластия. Оракул ответил: "Дважды царь, отмеченный орлом, посланный Небом".
Джел хмыкнул.
— Кто же меня отметил орлом?
— Тюремщик в Диамире.
Про свою диамирскую орлицу Джел давно успел забыть.
— Да. Об этом я не подумал, — признался он.
Они ехали по змеящейся между холмов дороге. Впереди и по бокам скакала охрана — из требований этикета или по необходимости, Джел не знал. Он некоторое время молча перебирал в уме контраргументы. А нужно ли было что-то возражать?..
— Hо ведь такое предсказание можно толковать, как хочется. Не обязательно понимать его буквально, — сказал он.
— Вот именно тем оно и ценно, — согласился Хапа, в очередной раз удивив Джела таким своим отношением к святыне Сатуана.
— Да? Ну, я не разбираюсь в подобных тонкостях, — только и сумел ответить он.
Они помолчали. Дорога пошла под уклон. Джел сказал:
— Хапа, наверное, я вынужден буду отказаться.
— Почему? Можно подумать, что стать наследником таргского престола тебе предлагают каждый день.
— А зачем мне это? Я стараюсь не брать на себя обязательств, которых не могу выполнить. Я хочу вернуться домой.
— Лунные Камни не возвращаются.
— И что, их тут много?
— Своими глазами я видел два, — уклончиво ответил Хапа. — Хорошо, я дам тебе возможностьпопытатьсявернуться. Похоже, ты не осознаешь, как много я тебе вообще предлагаю. И мне еще приходится тебя уговаривать. Что такое ты мог оставить там, почему так рвешься обратно?..
Джел помедлил с ответом. Правда, почему?
Кортеж уже приближался к городу. Издали видны были стоящие на высокой платформе из каменных плит Храм-Башня и дворец первосвященника Сатуана, дигарха. "А что, собственно, я теряю?" — подумал Джел.
— Что ты теряешь? — произнес вслух его мысль Хапа.
— Свободу действий, — сказал Джел. — Я думаю, с моим согласием появится множество обстоятельств, с которыми мне так или иначе придется считаться. Я мог бы согласиться, но лишь с одним условием: ты мне не просто предоставишь возможность совершить попытку вернуться. Ты сделаешь все возможное, чтобы эта попытка мне удалась. И ты ни в коем случае не должен вмешиваться в мои дела. Оставь мои заботы мне.
— Принято, — отвечал Хапа.
— Так легко? Да ты не обманываешь ли меня?
— Нет. А ты меня?
Джел нахмурился.
— У меня что, есть возможность как-то тебя обманывать? Объясни, чего ты от меня хочешь? Что я должен для тебя сделать?
— Ничего делать не надо. Достаточно числиться в списке первым и изредка присутствовать.
— Мне осталось двенадцать лет. Такой срок моего присутствия тебя устроит?
Хапа наставительно произнес:
— Лунные камни не улетают.
— Да? — усмехнулся Джел. — А ты уже и сам забыл, что я Джел? Вдруг мне повезет, и я сумею сделать невозможное?
Обычная для всех высокорожденных болезнь — скука — обходила пока Джела стороной.
В день, когда были подписаны все документы о признании Александра Палеолога Джела сыном и законным наследником кира Хагиннора Джела, Хапа сделал ему поистине царский подарок.
Он подарил Джелу остров.
Самый большой и самый южный из ста семидесяти островов архипелага, благословенный Ишуллан, один из первых, принадлежавших когда-то на заре мореходной эпохи ходжерцам. Южнее Ишуллана раскинулись только рифовые поля, дробящие теплое Ланиньенское течение на Левую и Правую Руки, обнявшие Ходжер с запада и востока.
Джел получил символические ключи от островных укреплений, маяка, цепей порта и ларчик с двадцатью тремя вырезанными из лазурита и хрусталя печатями острова, означающими, что вся законодательная и судебная власть на Ишуллане переходит отныне к нему, киру Александру Джелу.
Он поехал на Ишуллан немедленно. Прежде всех дел ему хотелось посмотреть на эту новую игрушку. И подумать на досуге о том, как он намерен вести себя дальше, ему тоже было бы не вредно. Жареные гуси падают с неба только в сказках, — эта аксиома была ему известна с детства. Приняв же сей более чем щедрый дар, он понимал, что отрезает себе возможность к отступлению, и, вскоре, может быть, не в его власти станет устанавливать правила в этой игре. Hо и отказываться он не решился — слишком хорош был подарок.
Правда, если вначале он думал, что владение островом тоже будет чем-то вроде игры, то, по прибытии, убедился, что ошибся довольно сильно.
На него сразу рухнул шквал нерешенных вопросов, посетителей, просителей, доносчиков, жалобщиков, скопившихся у дверей аудиенц-зала лет за десять, с того момента, как Хапа последний раз побывал здесь.
Давно забывший, что такое властная рука, Ишуллан, последние полстолетия живший потихоньку, сам по себе, кое-как, явно нуждался в молодом, энергичном правителе.
И Хапа избрал для подарка именно этот остров не случайно. Прежние хозяева достаточно подготовили Ишуллан для перехода в руки такого необычного владетеля, как кир Александр Джел.
Один из них построил на высокой искусственной террасе Стеклянный Дворец, в котором окна всех парадных и жилых помещений, составленные из ровных, чистых и очень дорогих стекол, были от потолка до пола.
Другой велел своим капитанам из каждого путешествия привозить заморские растения, чтобы украсить свой сад. Капитаны исполняли приказание, а доставленные ими гости из дальних краев приживались, росли, цвели, приносили свой диковинный урожай. Со временем странный сад разросся, семена невиданных растений разлетелись по всему острову, переносимые когда ветром, когда птицами, а когда заботливыми руками садовника, и вскоре остров стал не похожим ни на что одним огромным ботаническим садом.
Последний владелец переделал морскую подзорную трубу в телескоп и оборудовал в Стеклянном Дворце обсерваторию. Он прожил недолгую жизнь, глядя на звезды, но так и не открыл тайны их холодного огня. Под влиянием своих занятий он впал в материализм и являлся автором сразу нескольких еретических теорий: о происхождении Лунных Камней, о свойствах атмосферы и о вращении луны Аллилат вокруг Та Билана и собственной оси. После него остались два неоконченных труда по оптике и по небесной механике, а так же хорошенькая дочка, в один прекрасный день ставшая матерью нынешнего Патриарха.
Так что не было ничего удивительного в том, что обитатели острова брали пример со своих господ, строили себе дома хотя бы с одной стеклянной стеной, разводили на огородных грядках диковинные тропические цветы, а по ночам наблюдали круговорот недостижимо далеких светил на красивом небе Та Билана.
