Кодай Камиути вытянул нож из столешницы. Навел его на меня и приподнял уголки губ.
– …Наверно, так ты подумал.
Не в состоянии понять его поведения, я застыл, как столб.
Он загоготал: видимо, мое лицо показалось ему ну очень смешным.
– Я просто подумал: если я так легко всех замочу, не будет ли это скучно? Можно ведь сделать все чуть-чуть поинтереснее, как ты думаешь?
Без понятия, что несет этот тип. И плевать мне, победа будет или поражение, скучно или интересно.
– Давай устроим пари, – продолжил он тем временем, не обращая внимания на мой хмурый взгляд. – Для начала хочу еще раз уточнить: ты действительно можешь воспользоваться [Покушением] в ближайшем блоке <E>, так? Я пришел к выводу, что ты не [Покусишься] на меня. Вот на это давай и сделаем ставку.
– ?..
– Как-я-уже-сказал, я, естественно, откину копыта, если ты устроишь [Покушение], так? Если так и случится, я проиграл, разумеется. В таком случае, давай договоримся так, что я победил, если этот блок пройдет, а ты не устроишь [Покушения]. Вот и все.
– …Не понимаю тебя! Зачем тебе такое пари? Для тебя ведь никакой выгоды, так ведь? Ты хочешь, чтобы я устроил на тебя [Покушение], или ты не хочешь?
– Не хочу, конечно. Ведь сказал уже? Неинтересно, если победа достанется так легко!
– Этого-то я и не понимаю!
– Ааа… ммм, давай посмотрим. Риск сам по себе бодрит – согласен?
Я мог лишь нахмурить брови.
– Представь себе, скажем, что я участвую в Кубке мира, это, конечно, невозможно, но все же: я забиваю гол, и моя команда выигрывает. В этом случае я становлюсь суперзвездой, и неважно, какой я на самом деле лузер. Но если, наоборот, я позволяю противнику забить гол, и Япония проигрывает – я становлюсь злодеем, и меня ненавидит уймища народу.
Действительно, матч типа «все или ничего». Почти как азартная игра.
– Ты из числа тех, кто старается избегать таких матчей, верно, семпай? Потому что ты боишься, что тебя будут ненавидеть многие. Но я другой! Это же чистый адреналин. Я просто обожаю такие вещи.
…Ясно, кажется, начинаю понимать. Но –
– …Это же странно… ставить на кон собственную жизнь!
– Ну, в общем, это действительно слегка перебор.
– Для начала – что ты приобретешь, ставя свою жизнь?
– Ну «награда»-то есть, не так ли?
– Э?
Никогда ни о чем подобном не слышал.
– На эту «награду» я нацеливался с самого начала! И, кажется, тогда же про это и сказал.
Я помнил его первые слова. Я их помнил, я ведь несколько раз перечитал их на своем медиаплеере. Да, он сказал тогда…
«Доброе утро. …О, да здесь аж целых три горячих цыпочки! Везет мне!»
– …Погоди-ка…
– И одну я уже получил!☆
Я-то думал, никто из нас не желает начала «Битвы за трон». Я был абсолютно уверен, что не ошибаюсь.
Но я ошибался. Кодай Камиути наслаждался происходящим с самого начала.
– Не понимаю тебя. Ты совершено непоследователен. Чего вообще ты хочешь?
– Про меня так часто говорят! – ухмыльнувшись до ушей, ответил он Марии. – «Чего ты добиваешься», «поставь себе цель», «будь серьезен» – да не лезьте вы не в свое дело! Кого это колышет? Я лучше, чем все эти проповедники. И нечего мне завидовать!
– Понятно. Ты и правда идиот.
– Следи за языком! – неожиданно холодно отрезал он.
Мария послушно замолчала.
– Так, вернемся к нашему пари, Хосино-семпай. Ставка здесь – наша жизнь, ты проникся, да? Ну тогда давай поговорим об условиях. Раз я настолько любезен, что иду на все это, хотя победа у меня в кармане, то я и условия назначаю, идет?
Как будто мне позволено здесь возражать.
– Все, что от тебя требуется, – выдать хорошее шоу!
Я знал, что ничего приличного он не предложит. Но…
– П р о с т о п о к а ж и, к а к т ы у м и р а е ш ь о т р у к и Ю р и - т я н.
Но это его требование превзошло все мои ожидания.
– …Что ты хочешь этим сказать?
– То самое. Если я выигрываю, мы, естественно, доживаем до завтрашнего блока <C> целыми и невредимыми. Там я снова развлекусь с Юри-тян на нашей [Тайной встрече]. В общем, тогда же я договорюсь с Юри-тян и организую твое [Убийство], семпай.
– Ты вообще о чем? Юри-сан же [Принц]!
– Она [Король]! – холодным тоном объявил Кодай Камиути.
– Э? Этого не мо-…
Я осекся. Юри-сан смотрела на меня, лицо ее было белым как мел.
– …Юри-сан?..
– В-все не так… ты все неправильно понял, Кадзуки-сан!
Почему? Почему она уже извиняется, хотя я еще ничего не сказал?
– Если вкратце, то Юри-тян сжульничала со своим [классом]. Она поменялась [классами] с Предом.
– …Зачем?
– Чтобы выжить, разумеется!
По белому лицу Юри-сан я понял, что это правда.
– Я как следует пригрожу, и Юри-тян никак не сможет мне отказать, раз она так сильно хочет жить, что способна на такие фокусы! Я смогу убить тебя с легкостью.
– …Не стану, – прошептала Юри-тян.
Кодай Камиути ухмыльнулся, изображая удивление.
– Не станешь применять [Убийство]? Хе-хе, еще как станешь!
– …Н-не делай из меня дуру. Я никогда не сделаю ничего такого с Кадзуки-саном и не смогу сделать. И как ты можешь это говорить с такой уверенностью?..
– Не, ну ты же заплатила собственным телом, чтобы остаться в живых, не так ли? Юри-тян?
Юри-сан не ответила, лишь вся напряглась.
– Ю р и - т я н н е п р е м е н н о у б ь е т, ч т о б ы в ы ж и т ь!
– Я ни за что…
– Эй, может, мне рассказать им, как ты умоляла меня тебя пощадить?
Юри-сан распахнула глаза.
– Наш невинный мальчик может и разлюбить тебя, если узнает, какие вещи ты мне говорила.
– …Прекрати.
– Фантастика. У тебя что, совсем гордости нет? Я был простым младшеклассником, у которого сохранялись некоторые иллюзии в отношении девушек, так что я просто в шоке был, когда…
– П… прекрати, прекрати, прекрати!.. Не повторяй это!!!
И Юри-сан разрыдалась.
– О да, чуть что – и в слезы… Забей! Это шутка была!
Разумеется, плакать она не прекратила. Кодай Камиути поднял руки в «сдающемся» жесте.
– Короче, тебе решать, верить ей или нет. Я бы порекомендовал не верить.
Юри-сан кинула на меня быстрый взгляд сквозь слезы.
Мне было очень жалко Юри-сан, но я чувствовал, что она вполне способна воспользоваться [Убийством] и убить меня. В конце концов, она ведь сжульничала со своим [классом]. Если ей будет грозить гибель, вряд ли она сможет сдержаться.
Так сильно Юри-сан хотела жить.
– Так, ну вот и все, что касается нашего пари. У тебя нет выбора, ты его принимаешь. Но ты ведь не против, правда? Ведь ты же ничего не теряешь.
