понимаешь, насколько ты хочешь жить. – В голосе Сатин проскользнула легкая насмешка. – За тобой охотится чуть ли не половина искательских групп и одиночек-охотников за наживой, а ты спокойно наслаждаешься едой на окраине жилого центра у всех на виду.
– Какой есть… – Я пожал плечами, ставя на пустую тарелку блюдо с ароматно дымящейся креветкой с дикими побегами овощей. – За последние полгода мне так и не привелось попробовать нормальной еды. В последние месяцы вкусовые рецепторы вроде начали восстанавливаться, но полностью ощутить вкус я смог несколько дней тому назад.
– Расскажи, каково это… – Сатин задумалась, подбирая слова.
– Быть живым скелетом? Даже не знаю, как описать.
– Объясни, как сможешь.
– Объяснить сложно легко, сложно объяснить, чтобы стало понятно. Представь, что ты ничего не чувствуешь. Ты словно в вечной пустоте. Мысли приходят из ниоткуда и туда же исчезают… Весь мир представляет собой кривое отражение… – Я непроизвольно передернул плечами.
Возвращаться в прежнее состояние, а уж вспоминать, каково это быть анатомическим пособием костоправа, малоприятное чувство.
– Скажи, а чем ты планируешь заниматься, когда покинешь башню? Со слов «внешников», окружающий мир башни куда менее опасен, чем окружающий башню мир.
– Не больше и не меньше. Исполню пятилетний контракт с серыми хламидами, придушу надоедливых убийц и, наверное, вернусь в Академию веера. Работа, из-за которой я застрял в вашем мире, практически закончена. Тем более что свое тело я уже вернул.
– А что за контракт?
– Я учитель. Мне нужно выпустить студентов по предмету защита от темной магии, магии некромантов, темных порождений и много всего.
Сатин слегка удивленно на меня посмотрела, после чего снова спросила:
– И много учеников у тебя?
– Два потока оболтусов, которые не смогут выжить в вашем мире и пары дней. Или их сожрут, или они вляпаются в какую-нибудь магическую дрянь! – Я непроизвольно поморщился, вспоминая девушку, призвавшую меня после смерти и развоплощения.
– Небось, немало влюбленных учениц? – с улыбкой подколола Сатин.
Представив себе эту ситуацию, я попытался задавить рвущийся из груди смех. Образ влюбленных старшекурсниц, бегающих по пятам за ходячим скелетом в учительской мантии, меня весьма позабавил, о чем я поделился со своей спутницей. Дальше смеялись мы уже вместе, привлекая внимание других посетителей ресторанчика.
Жаль, похоже, придется расставаться…
Мы с ней проговорили «до первых звезд» на небе-потолке, после чего вернулись в гостиницу-гриб. Спать хотелось неимоверно. Уже засыпая, я почувствовал, что какая-то невидимая ноша наконец-то свалилась с моих плеч.
* * *
Три недели спустя мы с ней достигли последней красной арки. Нас встречала целая делегация посредников. Как же. Не каждый день спускаются с самого верха башни. Нас угостили хорошим ужином, поменяли караши на золото и серебро по местному обменному курсу. Должен признаться, вышло куда как неплохо. После чего мы вступили в распахнувшиеся при нашем приближении врата.
Уже привыкнув к перемещению по тоннелям красных арок, я в последний момент произнес формулу левитации и мягко приземлился на сухую землю.
Это был старый погост. Ровные ряды каменных могил, высохших деревьев, словно из фильма ужасов, и огромный костел в центре кладбища. Кар-Карыч, спланировав сверху, снова набрал высоту, по привычке облетая территорию.
– Второй уровень. Я здесь впервые.
– А разве ты начинала не с первого уровня? – удивленно спросил я спутницу.
Сатин отрицательно покачала головой.
– Нет. Я начинала с двадцатого. Это бескрайний лес эльфов. Они сумели захватить более сорока уровней и приспособить леса под свои нужды.
Я заклинанием «вбил» обратно в могилу только что выползшего на белый свет зомби, после чего спросил:
– Зная эльфийские чащобы, могу предположить, что там красиво?
Девушка в ответ грустно кивнула.
– Мать со мной даже не попрощалась, меня растил отец с сестрами на окраине эльфийских владений. После его смерти мы ударились в странствия.
– Я не лезу в семейные дела, не хочешь, можешь не говорить.
– До посещения уровня хранителя я была полукровкой. Меня сторонились практически все. Дитя без народа, отверженное и теми, и другими. Пришлось заработать себе имя и избавиться от дурной наследственности. Теперь ни один эльф не признает во мне полукровку, от матери мне осталось только долголетие.
– А почему не стала полноценной эльфийкой? – спросил я, одновременно упокоив еще троих мертвецов. – Да сколько же вас здесь?!
– В их глазах я все равно останусь неполноценной, дорога в эльфийские дома мне все равно закрыта. А посему я, как и мои сводные сестры, чистокровный представитель людского племени.
Крутанувшись на месте, Сатин взмахнула посохом, ударом развеяв энергетическую составляющую призрака, решившего напасть.
– Вот как-то так. Судя по карте, нам туда! – Сатин указала на старый полуразвалившийся костел. – Позади должна быть арка, ведущая вниз.
Когда мы проходили мимо склепа, входные двери резко распахнулись и на порог выскочили трое одетых в рванье детин с короткими, местами проржавевшими мечами в руках. Оружие они, скорее всего, нашли, обыскивая склеп.
– Гоните все ваши вещи, если вам жизнь дорога!
Ящур выпрыгнул из моей руки даже без команды. Просто в один момент я понял, что ручка чемодана преобразовалась, и его хвост выскользнул из моих пальцев.
– Фш-ш-ш-ш…
Мы с Сатин минут пять смотрели на то, как Ящур гонял их вокруг склепа, схрумкав все их ржавое оружие, пока не загнал на крышу, которая, не выдержав их веса, провалилась под ними. Вдоволь насмеявшись, мы заклинаниями запечатали склеп на сутки-другие. Посидят, подумают, если их к тому времени не съедят…
До арки мы добрались без каких-либо проблем. Больше дорогу нам никто не заслонял.
Створки арки привычно распахнулись, и наружу вышла группа людей, с опаской и любопытством поглядывающих по сторонам.
– Внешники, – тут же определила чужаков Сатин. – Надо по традиции поделиться картой. Отдай им свою, моя куда более полная, ее и продадим.
– Ты разве не собираешься назад?
– Я перешагнула десятый. Каждый, кто прошел башню и вернулся назад своим путем, а не был перенесен хранителем, больше не может вернуться. Так что я собираюсь попутешествовать по внешнему миру.
Когда мы подарили новичкам карту, ведущую хоть и с белыми пятнами, но до самой вершины башни, я испугался, что они землю за нами целовать станут, настолько они были нам благодарны.
Длинная винтовая лестница. Каменные ступени пола, отшлифованные за столетия тысячами ног, выглядели так, словно по ним раз в сутки кто-то проходился шлифовальным кругом
