такой есть? – мне даже стало интересно.
– Ты даже не представляешь, сколько их разбросано по планете. В чем в чем, а в этом человеческая натура не меняется ни в одной из эпох!
* * *
Через шесть часов после вышеописанных событий я сидел в кабинете инквизитора-наблюдателя Алого университета и дочитывал последний рукописный том отчета о проведенной работе, когда владелец скромного кабинета, сонно зевая, вошел внутрь и замер.
– Доброе утро, брат Арен, или мне обращаться к вам Великий Инквизитор, один из двенадцати Совета равных?
Инквизитор кивнул головой.
– Можно, как и раньше, брат Арен. Вижу, мой сейф не заставил вас особо долго мучиться с открытием?
– Надежный, но примитивный, – произнес я, закрывая последний том отчета. – Так значит, вы получили полный карт-бланш на реабилитацию любого, в том числе неугодного делу света и святой инквизиции, и даже нашли кого, как и когда можно реабилитировать.
– Я рад, что вам понравились мои отчеты, эр Дан.
Инквизитор обошел стороной застывшую лужицу расплавленной стали, некогда бывшей стальной дверцей скрытого в стене сейфа, и сел на грубый табурет, предназначавшийся посетителям.
– И что вы планируете дальше? Мстить?
– Да, месть самое приятное в этой ситуации блюдо. Вот только вы с вашими подковерными играми не больше чем бельмо на глазу и только. За сим я считаю наш контракт выполненным, никаких обязательств, долгов и прочего. Ну, если только останется набить морду бытовикам, но это скорее рабочие моменты.
Инквизитор терпеливо ждал.
– Что-то еще? – Я сама любезность.
– Вернетесь на Веер? Или закончите дела здесь?
Я усмехнулся, глядя на спокойное лицо инквизитора.
Играя в свои любимые подковерные игры, они пустили под нож мешавшихся им охотников на нежить и весь их орден, погибли ни в чем не повинные люди, и сколько еще погибнет в грядущей войне, а этот, скорее всего, думает, чего от меня ждать. И как этим лучше воспользоваться!
– Сначала закончу дела здесь. У меня осталась пара людей, кого стоит отправить в нижние пределы, так глубоко, чтобы до конца света они оттуда ни ногой, ни псевдоподобием выползти не смогли.
Встав из-за стола, я кивнул на три толстые тетради, исписанные моим почерком.
– Здесь план подготовки студентов на три дальнейших учебных года, с подробным описанием; вам повезло, что я не оставляю незаконченных дел. Да и не советую попадаться мне на пути, больше жалеть я никого не буду.
После чего я оставил инквизитора.
На помост для казни вбежал по широкой деревянной лестнице глашатай и, прокашлявшись, зычным голосом стал зачитывать указ:
– Слушайте-слушайте! И не говорите, что вы не слышали! Через час объявляется публичная казнь преподавателя магического университета, известного как Имперский Алый университет, чародея серебряного ранга Рин Дана Серого! Ему вменяется оскорбление прилюдно королевской особы, хула в адрес императорской семьи, хула в адрес святой инквизиции, стоящей на страже закона и людского благополучия, а также многократное использование черной магии на студентах, которых государство вверило для обучения Алому университету! Также чародей среднего ранга Рин Дан Серый обвиняется в растратах, порче университетского имущества, принуждение сту…
Внезапно свиток в руках глашатая вспыхнул ярким пламенем, и под испуганный вскрик толпы жирный пепел был подхвачен сильным ветром.
Глашатай не растерялся, но все же дрожащим голосом объявил:
– Повторное зачитывание грехов и преступлений чародея Рин Дана Серого будет происходить здесь же, во время публичной казни в двенадцать часов дня!
После чего торопливо постарался покинуть помост, но оступившись, кубарем скатился по деревянным ступеням вниз, под громкий смех толпы.
Скорректированные строфы стихотворения «Пыль» Р. Киплинга.
