— Мы хотим победить иль-роннианцев, убедиться, что Установлена справедливая система социального устройства, и вернуться домой. Как вам это?
— Высказано откровенно, — задумчиво ответил Пак-7. — Благодарю вас.
— Какого рода «справедливую систему социального устройства» вы подразумеваете? — спросила Дос-4, невысокая по сравнению с другими умными, и довольно привлекательная.
Ландо прикинулся смущенным.
— Было бы дерзко с нашей стороны советовать вам, как организовать ваше общество, — пожал он плечами.
— Неужели? — фыркнул Пак-7. — А мне показалось, что именно это вы и делаете.
Дрю-21 вытянул руку:
— Пожалуйста, не забудьте, что Пик Ландо — почетный гость. По моим наблюдениям, то, что нам иногда кажется уклончивостью, люди называют тактом.
Ландо поклонился в сторону Дрю-21.
— Дрю-21 прав… Но мы можем быть и уклончивы. Может быть, поэтому у нас есть поговорка «честный вопрос заслуживает честного ответа». Мы понимаем исторические и даже генетические причины именно такой организации вашего общества, но не можем не думать о будущем. Если иль-роннианцы потерпят поражение, очень, кстати, маловероятное «если», что будут делать работники?
— Примерно то же, что делают сейчас, — осветила Зира-12.
— Да? — переспросил Ландо, оглядывая комнату. Постепенно, сам не замечая того, он становился все более и более воинственным. А теперь, осознав это, он не испытывал желания отступить. — Давайте посмотрим правде в глаза. Вы умнее их. Поэтому вы и пригласили меня сюда. Им никогда и в голову не придет заключить тайный союз. Что мешает вам заменить для них Повелителей? Поработить их так же, как порабощены вы?
— Бог этого не допустит, — неуверенно ответил Пак-7, глядя в стол.
— Очень интересно, — заметил Ландо, подаваясь вперед. — Давайте поговорим о Боге. Он сейчас нас слышит?
Дрю-21 почувствовал себя очень неловко. Бог не мог их слышать — об этом они позаботились. Эта встреча была ошибкой — человек взял над ними верх. Сейчас Дрю-21 понял это, но оказалось слишком поздно.
— Не может, не так ли? — продолжал Ландо, кивнув. — И вы сами так сделали. Так что оставьте свое «Бог не допустит» для кого-нибудь другого. Если вы можете блокировать эту комнату от Бога, вы можете и стать хозяевами на планете, — молодой человек поднялся на ноги. Он разозлился и решил этого не скрывать. — Не понимаете? Повелители поработили ваши гены, ваши воспоминания, ваш мозг. Потом, когда вы им стали не нужны, они отправили других рабов убить вас. Каждый из вас родился с воспоминаниями об этой ночи. Потом власть над вами взяла машина, которую вы называете «Бог». Тысячи лет она говорила вам, что делать, и вы делали. А ради чего? Ради вас самих? Или ради тех, кто создал вас и запрограммировал вашего Бога? На случай, если они вернутся… Потом появились иль-роннианцы. Они обратили в рабство всех. Вы попытались примириться с ними, обнаружили, что не получается, и решили бороться. То есть работники будут бороться, а вы потом примажетесь к победе. Теперь же, когда война еще не начата, не то что не выиграна, вы плетете заговоры, чтобы властвовать над работниками.
Пак-7 вскочил. Он тоже был зол.
— Что за разговоры о порабощении? Работники не такие умные, как мы! Ты сам это сказал! Они, как дети, ждут от нас руководства и указаний. Мы планируем сельскохозяйственные работы так, чтобы они не голодали, мы заботимся о том, чтобы у них была одежда, мы лечим их, когда они болеют. Разве хозяин так обращается с рабом?
— Да, — ответил Ландо. — Благоразумный хозяин заботится о своей скотине!
Дос-4 развела руками:
— Так что вы хотите от нас?
Ландо выпрямился. Что он делает? Ему вспомнилась одна из поговорок отца: «Контрабанда — опасное занятие, сынок, так что держись подальше от такого гиблого дела, как, например, политика».
Это был хороший совет. Ландо улыбнулся и посмотрел
Дос-4 прямо в глаза.
— Честно говоря, не знаю — вопрос трудный. Одно совершенно точно — ситуация не может не перемениться. Вы, работники и Бог много тысяч лет прожили в гармонии. Теперь иль-роннианцы ищут Бога. Что будет, если они его найдут? Разберут на части? Увезут? А если нет? Если они улетят с планеты? Вернетесь ли вы к прежней жизни? Сможете ли? Мне кажется, нет.
Наступило долгое молчание. Конструкты смотрели друг на друга. Первым заговорил Дрю-21:
— Встреча прошла не так, как было задумано. Ты поднял важные вопросы, Пик Ландо. Мы должны подумать над ними.
— Пик Ландо прав, — прибавила Дос-4. — Иль-роннианцы с большим усердием ищут Бога.
— Да, — согласилась Зира-12. — Они разрушают деревни, пытаясь его найти.
— Они сгоняют наших людей с мест, — горько прибавил Пак-7. — Многие погибли.
Ландо оглядел стол. Ему давно хотелось задать этот вопрос, а сейчас наступил удачный момент.
— А все-таки, где Бог? Мы можем его спрятать или защитить?
Конструкты посмотрели друг на друга, потом на Ландо. Наконец Дрю-21 ответил:
— Как говорят в деревнях, «Бог повсюду и нигде». Ландо посмотрел по очереди на каждого конструкта — он не мог понять, шутят они или говорят серьезно.
— Вы что, не знаете?
Дос-4 всплеснула руками:
— Не знаем. Многие задавали этот вопрос, но ответ был всегда один.
— Бог повсюду и нигде?
— Верно.
Ландо нахмурился.
— Ну, это не имеет смысла. Бог — это машина. Сложная машина, мощная машина, но не больше. Это означает, что у него должны быть электрические цепи, конденсаторы, резисторы, усилители и черт знает что еще. Даже принимая во внимание возможности миниатюризации, он не может не занимать какое-то пространство. А это подразумевает некоторое местоположение.
Пак-7 откинулся в кресле.
— Ясно, что иль-роннианцы думают так же, как и ты. Они пытаются разломать планету на части, чтобы найти его.
— Да уж, — задумчиво сказал Ландо. — Подумайте-ка, есть такие места, куда Бог запрещает вам ходить?
Пак-7 нахмурился.
— Нет, не припоминаю.
— Есть ли такие места, в которые вы не ходите, потому что они священны, приносят неудачу или потому что туда невозможно попасть?
— Нет, — беспомощно ответил Пак-7. — Ничего такого. Ландо кивнул. Оставалось только одно. Молодой человек
посмотрел на Дрю-21.
— Мне нужна ваша помощь.
— Все, что сможем, — поклонился Дрю — 21.
Ландо оглядел комнату. Конструкты смотрели на него. Смотрели с любопытством, которого не скрывали.
— Я хочу поговорить с Богом.
Конструкты ахнули. В их понимании, никто не мог первым начинать разговор с Богом. Общение было строго односторонним. Бог говорит, все слушают. Но сейчас наступили трудные времена, а никаких запрещений касаемо разговоров с Богом не было.
