Такая беззвучность и лёгкость, а так же последовавшее лёгкое ощущение невесомости в теле обычно бывает в лифтах высотных домов.
— Глубоко забрались, — заметил Роман, взглянув на брата.
— Убежище тут было для советского истеблишмента времён разгара холодной войны, — объяснил Костя, хотел что-то добавить, но тут лифт остановился, и створки дверей разъехались в разные стороны.
На этот раз встречающего Костя знал и поздоровался с ним.
— Что произошло? — шёпотом спросил Костю знакомый. — Все на ушах стоят. У Глинского телефон раскалился.
— Хотел бы я сам знать, — вздохнув, ответил Костя.
Провожающий недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал.
Когда они вошли в кабинет, Глинский поднялся из-за стола и поздоровался с прибывшими за руку.
— Пройдёмте сюда, — полковник показал рукой на дверь позади себя чуть правее рабочего стола, — там нам будет удобнее.
Метрах в трёх от двери начинались широкие ступеньки, ведущие вниз на дно отделанной керамической поиткой бетонной чаши, где вокруг невысокого столика стояли кожаные кресла и диваны. Единственная лампа, свисавшая на длинном проводе, сверху была закрыта металлическим конусом, так что почти весь свет падал на уставленный бутылками с водой и стаканами центр стола. Всё остальное пространство терялось в густой тени.
— Бассейн, — поймав недоумённый взгляд Кости, сказал Глинский. — Мы его используем, как зал для совещаний.
Полковник вольно развалился в кресле, что очень удивило Романа. Но когда он сам сел напротив, стало ясно, что другой позы эта мягкая мебель и не допускает. Зато пропадал казённый настрой, и совещание превращалось в беседу между добрыми друзьями. Костя на всякий случай устроился с краю трёхместного дивана: не так удобно, но не расхолаживает.
— Немного подождём, — подал голос Глинский, — с минуты на минуту должен быть представитель научно-исследовательского центра.
Откликом на его слова в стороне противоположной той, откуда пришли они, темнота на мгновенье озарилась заревом от распахнутой двери, и невидимый снизу посетитель, бормоча что-то себе под нос, пошёл вокруг бассейна.
— На электричестве экономите? — недовольно спросил невысокий полный человек, спускаясь по ступенькам.
— Матвей Семёнович Южный, наш главный учёный, — не обращая внимания на бурчание вновь прибывшего, представил его братьям Глинский.
Главный учёный, как и Костя, предпочёл некоторую напряжённость тела на краю дивана, мягкой вольнице кресла.
— А теперь, Роман Александрович, мы вас внимательно слушаем, — полковник небрежно бросил на стол большой конверт из манильской бумаги, повернулся к Роману и, как завзятый конферансье, показал на него рукой.
И действительно, слушали они Романа, затаив дыхание, как знаменитого артиста. Только главный учёный позволил себе, несколько уточняющих вопросов по ходу рассказа. Его особенно интересовали видения из будущего.
Роман скрыл от них только случай с таинственным сундуком, посчитав, что для первого раза невероятных событий и так хватает, но про ночной кошмар с белоголовой тварью, хватавшей его за ноги, рассказал.
— Чего-то не хватает, — решительно заявил Матвей Семёнович. — Что-то с вами Роман Александрович в подземелье произошло. Вы не согласитесь попробовать вспомнить всё под гипнозом?
Роман без колебаний согласился. Ему самому было интересно: сундук с демонами — плод его воображения или загадочная реальность.
Обрадованный учёный живо вскочил на ноги, слегка отодвинул журнальный столик и уселся прямо на него напротив пациента.
— Постарайтесь расслабиться, — негромким проникновенным голосом сказал Южный и достал из кармана шнурок с хрустальной висюлькой сразу напомнившую Роману люстру, висевшую в гостиной в квартире родителей.
Костя и полковник с интересом наблюдали за сеансом. Но представления не получилось. Как только Роман, следуя призывам гипнотизёра, попробовал раскрыть своё сознания ему навстречу, хрустальная висюлька с громким хлопком разлетелась на мелкие кристаллики, а Матвей Семёнович, как от удара, опрокинулся на журнальный столик, сильно ударившись затылком о его крышку.
Роман ошалело смотрел на потерявшего сознание Южного, не понимая, как такое могло случиться. Глинский крутил головой, глядя то на пострадавшего гипнотизёра, то на странного гостя. Не растерялся только Костя. Он схватил одну из раскатившихся по полу бутылок с минералкой и, набирая в пригоршню воду, стал приводить Матвея Семёновича в чувство.
Через пару минут, Южный, мотнув, как лошадь, головой, открыл глаза и с помощью Кости принял сидячее положение. Он посмотрел на шнурок с маленьким металлическим колечком, пощупал шишку на затылке и снова тряхнул головой.
— Что это было? — наконец, выдавил из себя гипнотизёр естественный в его положении вопрос и почему-то посмотрел на Глинского.
— Вот вы нам и расскажите, — полковник с нескрываемым любопытством смотрел на коллегу.
— Помню, сосредоточился, а потом уже меня молодой человек водой поливает, — Матвей Семёнович кивнул в сторону Кости и поднял вверх руку со шнурком. — А это что?
— Хрусталик ваш рванул, как граната, — пояснил Глинский и перевёл взгляд на Романа. — А вы что об этом думаете?
— Не знаю, я ничего не делал, — недоумённо пожал плечами Роман.
— Третий закон Ньютона с поправками, — хрипло прошептал Южный.
— Что это значит? — полковник снова посмотрел на учёного.
— Это значит, что в ответ на приложенную силу, я получил противодействие, вот только не равное, а чёрт знает во сколько раз увеличенное, — Южный перевел дыхание и ещё раз взглянул на шнурок. — Слава богу, что жив остался.
— С гипнозом у нас не получилось, — спокойно, как будто такое он видит каждый день, сказал Глинский и подал Роману давешний жёлтый конверт. — Продолжим по-другому. Посмотрите, ничего там нет для вас знакомого?
«Седьмой городок» — прочитал Роман надпись, напечатанную сантиметровыми буквами на приклеенном сверху белом листочке. Конверт был не запечатан, и там оказалась небольшая пачка цветных фотографий, сделанных вполне профессионально. В основном там были люди, сфотографированные на фоне строений типичного провинциального городка. — Это должно мне что-то сказать? — спросил он Глинского, передавая конверт Косте.
— Вы просто невнимательно смотрели, — полковник забрал у Кости фотографии, порылся в них и протянул одну Роману.
Костя привстал и тоже взглянул на фото.
— Смотри правее у входа в парикмахерскую, — подсказал он брату.
