— В общем, так. Тебе показали твое место, и заслуженно! Хочешь отомстить — отлично, твое право. Но только сам! Стань сильнее! Заставь своего врага умыться кровью, вымаливая прощение. Вот путь настоящего культиватора! А не "дедушка, отомсти за меня...". Тьфу, противно!
Скомкано попрощавшись, Маркос ушел. А старейшина еще долго смотрел ему вослед.
— Если даже это не заставит его пошевелится, то он безнадежен...
Глава 2
Очередное утро для Сильвио началось привычно — с разминки. Ветер свистел и скручивался вокруг парня, голого по пояс, привычно танцевавшего с тяжелой глефой. Инез тихо сидела на ступеньках дома, и наблюдала, не мешая.
Хорошенько размявшись, Сильвио уселся культивировать. Рунная конструкция привычно собирала окружающую энергию, концентрируя ее возле парня. Мощный поток впитывался через легкие, и последовательно отправлялся сначала в деревянный энергетический центр, потом, немного уменьшившись, в каменный. И дальше — еще выше, в пустой контур стального. Спустя несколько лет ежедневных занятий наконец начали появляться первые признаки изменений — иногда, на какую-то долю мгновения, стальной энергетический центр вспыхивал во внутреннем зрении зеленым цветом. После чего снова становился бесцветным. Чем очень радовал Сильвио — ведь это были верные признаки приближения к уровню первой звезды...
Ближе к полудню, когда поток небесной энергии стал беднеть, Сильвио ушел с места, под которым была вкопана собирающая конструкция. Даже такой, ослабленный поток энергии пока что было невозможно выносить, тренируя путь души. Парень сел в другом месте, и сосредоточился на новом упражнении. Поглотив немного небесной энергии и не направляя ее в энергетические центры, Сильвио сосредоточился в сознании на уникальной руне. И единым импульсом сквозь тело и душу выпустил ее. Любопытно то, что когда он сосредотачивался на "специальной" руне, вся свободная энергия в теле как-то неуловимо менялась. И, если он правильно понял, приобретала особые свойства, цеплявшие не только физическое тело, но и душу культиватора. А дальше следовал выдох, совмещенный с импульсом-выпуском этой энергии. Странные ощущения выходящей энергии быстро сменялись еще более необычными отраженной. "Пульс души" позволял сканировать окружение, параллельно развивая душу. Правда, понимать смысл того, что отразилось, получалось только на крошечном расстоянии около метра, да и то — лишь не особо сложное. Но, наверняка, все впереди!
Где-то через час подобного упражнения всегда становилось очень сложно удерживать в сознании необходимую руну, да и что-то неощутимое начинало тянуть. Даже не физическое тело, но где-то... В общем, не самые приятные ощущения.
Сильвио снова вытащил глефу. Впереди — время отработки пути Меча. Пожалуй, самая непонятная и сложная часть ежедневной тренировки. Почувствовать себя оружием, сроднится с ним... Быть спокойный, хладнокровным, и в то же время источать намерение убийства...
Со стороны выглядело, наверное, глупо. Простейшие, медленные удары, после чего парень на время замирал, пытаясь сосредоточится, найти-ощутить то самое намерение меча. И снова удар.
Свои занятия Сильвио закончил лишь когда солнце уже давно перевалило за полдень, и начинало клониться на закат. Все это время Инез тихо сидела, внимательно наблюдая за парнем. Лишь в самом конце куда-то убежала. И когда Сильвио спрятал глефу в пространственное кольцо, заканчивая тренировку, подошла поближе. В руках девушка держала чуть подстывшую пиалу с чаем, которую и поспешила подать парню.
— Господин Сильвио! Позвольте мне стать вашей ученицей!
Инез с поклоном вручила чай и замерла, похоже, даже не дыша от волнения. Парень задумался. Ученичество — одна из древнейших традиций. Даже среди обычных людей связь ученик-учитель священна. Считается, что таким образом двое людей становятся ближе. Приказы учителя для ученика могут быть важнее, чем приказы отца или матери. Учитель обязуется учить тому, что согласен передать. Проблемы и беды ученика — частично и его проблемы. Ученик же занимает низшее, подчиненное положение в этой связи. Он обязан изучить все то, что решит преподать ему учитель. Еще он в какой-то степени пользуется влиянием и именем учителя. Проблемы и беды учителя касаются в той же самой мере и его. Воля учителя сильнее воли самого ученика. Учитель может выгнать ученика, если в какой-то момент посчитает это правильным. Для ученика же учитель — навсегда. В его жизни не может быть другого учителя, лишь тренеры, наставники... В общем, эта связь налагала взаимные обязательства. У культиваторов же, учитывая их сверхчеловеческие возможности, огромную продолжительность жизни и зачастую ненаследственность способностей, многое выражено еще ярче. Особняком стоит предательство — тяжелейший грех. Ритуал ученичества обеспечивает максимально надежную привязку ученика к действиям и воле учителя. И если ученик нанес серьезный вред интересам учителя, тот имеет право его убить. И никто, даже глава секты не может остановить его. Так что, предлагая себя в ученики, Инез одновременно клялась в верности Сильвио. При этом отрезая себе возможность в будущем получить шанс пробиться в ученики к какому-нибудь действительно влиятельному культиватору.
Обдумав все, и посмотрев на Инез, Сильвио одним большим глотком осушил пиалу. Вот и все — ритуал принятия в ученики всегда был максимально простым — будущий ученик подносил какое-либо питье учителю. Если тот каким-либо способом не пил (вылил, отдал обратно, передал кому-то), это считалось отказом.
— Я согласен, — улыбнулся Сильвио. Ведь, по сути, он уже начал учить эту девочку еще в Састаго, на своем первом задании. К тому же, она была симпатична самому парню. Да и еще один верный человек точно никогда не помешает. А еще, только таким образом он мог рассказать и передать часть своих секретов, не опасаясь, что они уйдут на сторону. Культиваторы добровольно делятся своими тайнами лишь в двух случаях. Первый — банальна сделка. Ты — мне, я — тебе. Обе стороны считают, что совершили выгодный обмен. Второй случай — учитель передает часть своих знаний ученику. Если считает достойным. Он может и ничего не передавать. Люди разные бывают — некоторые недобросовестные учителя могут практически по-рабски эксплуатировать своих учеников. И никто ему и слова не скажет — он в своем праве.
— Да? Здорово! — сжав кулачки, довольно воскликнула Инез. — А чему вы меня будет учить? Я буду очень-очень стараться! Обещаю!
— Сначала мы пойдем, и зарегистрируем тебя, как мою ученицу, — остановил ее порыв Сильвио. — После этого нападение на тебя — это нападение и на
