— Кентавря-я-я-яш? — заныл я. — Целый день на жирных ногах тащу неподъемный зад. Можно я…
— Не…
— Ну пожалуйста! — не унимался я.
Ну а что? Кобыла здоровая, а во мне всего-то килограмм двести. Меньше, чем в Трайле. По меркам орков я считался худеньким.
— Не…
— А я тебе анекдот расскажу.
Все навострили уши. Я же тоже участвую в пари «Рассмеши Кентавряшу». Даже обещали сделать подарок, если выиграю. Чтобы по справедливости все было.
— Давай… — безразлично пожала плечами Аша.
Засранка. Она ведь даже не знает, что такое анекдот.
— В общем, слушай. Орки готовятся атаковать эльфийскую деревню. Вождь орёт:
«Мы в который раз продемонстрируем мощь наших топоров»!!!
Орда: Д-а-а-а-а-а!!!
«Мы вырежем всех мужчин этой деревни!!!
Орда: Д-а-а-а-а-а!!!
«Мы попользуемся женщинами из этой деревни»
Орда: Д-а-а-а-а-а!!!
«…И поосторожнее в этот раз… не перепутайте…»
Обычно спокойный Джыр заржал, Кая захикикала, смазливенький Элик зло сверлил меня глазами.
— Э-э-э? — протянул Бом.
Гым закивал, соглашаясь с братом.
Аша пожала плечами. Вот сучка.
Джыр и Элик старались друг друга игнорировать, но невидимое напряжение между ними росло. Того и смотри, вцепятся друг другу в глотки. Кая всю дорогу трепалась с игнорирующей ее Ашей. Заинтересовала ее лишь тема о знахарских настоях на грибах. После этого девушки прямо сдружились. Ну вот, первая пародия на сериал «Во все тяжкие».
Весь оставшийся день прошел без приключений. Ну кроме того, что Бом и Бым подрались из-за того, что не поделили упавшую шишку. На закате мы развели костер под недовольное сопение Элика.
— Весь лес учует, — согласилась с ним Аша.
— Ну холодно же! — ныла Кая. — Мы так уснем и не проснемся.
Джыр кивнул:
— Да, ночи здесь и правда холодные, — кивнул Джыр. — А вы эльфы и кентавры просто огня боитесь.
Орк и эльф еще посверлили друг друга взглядами, но набычившись, отвернулись по сторонам.
Мы опаздывали. Путешествия по лесам затрудняются, если с тобою орки. Очень уж они неприспособленные к таким условиям. Спотыкаются о коряги, бьются головой о ветки. Меняясь телами с эльфом я воочию смог прочувствовать разницу. Словно по прямой дороге пересаживаешься из танка в спорткар.
Завтра ночью во мне проснется оборотень. Джыр гарантировал, что все будет хорошо. В прошлый раз все произошло неожиданно. Теперь же мы знаем чего ждать. Радует, что на этой планете со спутниками попроще. Всего лишь одна ночь «полнолуния» в месяце.
Я не просто так не стал оставаться в поселении на момент превращения. Да, я действительно чувствовал, что нужно торопиться. Мы дошли до края — обустроили все, что можно обустроить без инструментов. Но есть еще одна причина. Я не совсем доверяю этому «связыванию». Сила, которую я чувствовал в оборотне, была огромной. Если что-то пойдет не так — я перегрызу глотки всем своим приспешникам.
Оборотень крут, но так же бесполезен. Им нельзя управлять. Поэтому от этого тела нужно избавляться. Но я не могу больше уменьшать себе кувшин, переселяясь в орков. А доверить Элику оборотня… Кто знает, что у него в темной эльфийской голове.
На следующий день все поднялись с первыми, ебаными, лучами солнца. Кстати, светило здесь называют тяжелым «Сейаор». Поэтому я буду звать его солнцем. Привычней.
— Ну еще пять минут, — завыл я, чуть не добавив «мам».
— Вставай, Трайл, — трепала меня за плечо бодрая Кая. — Ты опять начинаешь?
— Да что начинаю? Мы не спали вообще, — пробурчал я. — Вы долбанутые в этих фэнтези. С петухами своими утренними.
— Че за фээзи? — встрял любознательный Бом.
— Вставай, Трайл, — не унималась Кая. — Все ждут.
— Ну хоть минуточку…
— Вставай!
И вот так почти каждый день. Почему в книжонка о «попаданцах» никогда не говорилось о ТАКОМ?! Это же, кол вам в задницу, очень важно! Каждый день они ложатся спать, потому что темно, а просыпаются, потому что светло. Выражение «темнота — друг молодежи, в темноте не видно рожи» им, сука, неприсуще. А мне страдай! Ложись спать, когда не хочется; подъем спозаранку. Да, меня бомбит! Я все сказал!
— Ты что бурчишь? — спросила наблюдавшая за моими терзаниями Кентавряша. — Хочешь грибочек? От… переживаний…
Вот чего-то я даже задумался. От «новопасита» бы не отказался. Но после последнего случая в болоте я похоже заболел очень редкой психологической болячкой. Микофобией. Боязнью отравиться грибами. Хер знает, откуда я это знаю.
— Хххххь! — издал звук эльф, и остановился как вкопанный, одновременно с Ашей.
Мы замерли на месте, не понимая, что происходит. Враги?
— Олень, — прошептала наконец Кая.
— Нет. Не просто олень, — неожиданно серьезно уточнила кентавр.
Я не сразу понял, о чем они говорят, а потом увидел. Олень находился примерно в полсотне метров. И словно изучал нас, не пытаясь убежать. Он был огромным, мощным и с фосфорно-голубыми, светящимися рогами. Вроде, как и почти обычный, но что-то в нем… было странным. Неправильным. И я не о рогах.
— Вы чего? — прошипел я.
Все, кроме Аши, смотрели на животное с каким-то обдолбаным видом. Словно перед ними появилось местное божество. Даже орки. Как-то аж мурашки побежали по спине.
— Их называют ашомвальскими оленями, — тихо продолжила Аша. — Один из видов зверей «по ту сторону».
— Что? — удивился я. — Каких зверей? По чью сторону?
— Мы не знаем, откуда они, — пожала плечами Кентавряша. — Просто иногда появляются… в этом лесу… животные… которых не должно быть…
— И не только в этом лесу, — прищурился Джыр.
Олень, будто услышав, что его не должно здесь быть, развернулся и в три прыжка скрылся в густых кустах. Элик сорвался с места, преодолев за несколько секунд расстояние до места, где только что стояло животное. Раздвинул кусты в сторону. За ними ничего не было. Просто редкие деревья. Олень словно растворился в воздухе.
— Не должно быть… — одними губами прошептала Аша.
Никто не знал откуда они берутся и куда пропадают. Их просто иногда встречают по всему Варгарону. Загадка, которую так и не разгадали, оставив безобидным феноменом этого мира.
К концу дня мы остановились на привал, готовясь к моему перевоплощению. До Мурьяки оставалось недолго. По плану — переждать до утра, наблюдая за моими волчьими страданиями, отоспаться до полудня и отправиться в путь. К вечеру должны добраться до поселения и затаиться неподалеку.
— Вяжи меня, — зыркнул я на Джыра. — Ай, не так сильно! Не забывай про циркуляцию крови!
Конечно же, никто не помнит о таких вещах. Нахера? Свяжем руки на неделю, а потом развяжем, как ни в чем не бывало. Пленник запястье потрёт и все. А то, что руки от таких пут отмереть должны — кому, нахер, интересно. Занудам только. А мне вот теперь существуй в этом мире, начитавшись эротично-фантазийных историй. Реальность-ожидание, блин. Не, серьезно? Помню, как читал книгу, где парень с девушкой месяц жили в пустыне. Выживали, бедолаги. Писалось, как они там кактусы жрали, воду искали, глюки ловили. А вот как они срали, я так и не узнал! Чем подтирались? Песком? Сфинктеры трескались от этого или нет? Пили ли мочу свою?! Реальность покажи, епаныврот! Вот это я понимаю… А то, блять, целовались они там… Как можно целоваться в пустыне? А трахаться? Трахни тогда уж рулон наждачной бумаги.
— О чем задумался? — сочувственно спросила меня Кая.
— О бытие и смысле жизни, разумеется, — не раздумывая, ответил я. — Просьба, никогда не спрашивай, о чем я думаю, окей? Плохой вопрос. Лучше не знать тайны, что терзают мой ум. Они могут загубить твое невинное молодое сознание.
— Я пятьдесят зим прожила, Трайл. Может…
— Ик! — вылупил я зенки на «старую деву».
— Что т?..
— Ик!
— Воды дать?
— Цианида.
Тишина.
— А что это? — поинтересовалась ЖЕНЩИНА.
Я повернулся к Джыру, перематывающему мне ноги в десятый ряд.
— Как стар ты, воин?
