Рода Дениса. А во-вторых… ну, её пожертвовали. Пешка для династического брака.
— Без боевого Дара, — ухмыльнулся я.
— Именно.
Не знаю, в чём прикол водить автомобиль. Это же не лошадь и не летающая горная тварь. Там — повиновение, подчинение. А здесь… бездушная техника.
Хорошо, что придумали автопилот.
Можно не заморачиваться всеми этими рычагами и педалями.
— Что ты хочешь найти в доме отца, если не секрет?
Девушка ответила не сразу.
Но ответила:
— Блокнот, в котором записаны полезные контакты. Все, кто задействован в схеме. Понимаешь, отец лично занимался торговлей. Меня понемногу вводил в курс дела, но даже я не знаю всех нюансов. А Денис и подавно не знал, хотя его готовили на преемника. Папа был уверен… что я лучше справлюсь.
— А почему?
— Денис… ну, он был воспитан в европейских традициях. Уважал законы, хотел отмыть все активы и вести бизнес по-белому. Папу это устраивало, но в определённых границах. Яйца по корзинам. Все наши инвестиции не могли сравниться с тем, что приносил рудник.
— Могу себе представить.
— Блокнот очень важен, — твёрдо произнесла Варя. — Я смогу восстановить недостающие звенья цепи. Чем быстрее я это сделаю, тем выше вероятность, что ты получишь первую выплату в сентябре.
— Поверь, это не все наши проблемы.
— Что ещё не так?
Я рассказал о том, что наёмники в последнее время неважно финансируются, я не могу наладить поставки топлива и провизии, а кое-кто хочет увидеть Землю. Уровень недовольства растёт. Если ничего не сделать в ближайшее время, мы потеряем рудник. И будем заново набирать людей, готовых работать в таких условиях.
Варя всё внимательно выслушала.
И задумчиво произнесла:
— В ближайшие дни будет план.
— Какой?
— Антикризисный.
Примерно через час мы подъехали к родовому гнезду Фурсовых и остановились перед воротами КПП. Створки были заклеены жёлтой лентой с надписью «Место преступления. Не пересекать».
«Таврия», не сумев обнаружить нормальную парковку, остановилась у съезда. Мы выбрались из салона, осмотрелись.
Усадьба стояла на отшибе — ближайшие владения я даже рассмотреть не смог из-за высоких заборов и деревьев. Улица утопала в тени каштанов, кое-где тускло светились фонари. КПП производил удручающее впечатление. Выбитые стёкла, пятна крови, флюоресцентные меловые силуэты на тротуаре.
— Подожди, — остановил я Варю, шагнувшую к неприметной калитке. — Дай мне пару минут.
Опустившись на одно колено, я положил ладони на тёплую плитку. Закрыл глаза, прогнал энергию по каналам и включил ретроскоп. На меня тут же обрушились образы. Только успевай отсеивать. Полицейские сирены, куча людей в форме, взлом створок, переговоры по рации… Нет. Ещё раньше. Вечер, когда мы встретились с Варей в кафе.
Тени, вспышки, яростные крики.
Звон стали.
Среди теней был кто-то летающий или умеющий нарушать законы гравитации. Силуэт мягко взлетел вверх по стене, приземлился на крышу будки, после чего спрыгнул с обратной стороны. Бесшумно извлёк парные ножи и за считанные секунды вырезал тех, кто охранял ворота. Впустил своих спутников. Человек десять. Немного, но ведь Фурсовы и не успели набрать полноценную гвардию…
Выпрямившись, я отключил ретроскоп.
Влил немного энергии в чутьё.
И едва не захлебнулся в агрессивных эманациях. Нет, мне не показалось. По ту сторону ворот рыскали твари. Не знаю, кто именно, но я всегда отличаю разломных хищников от примитивной земной фауны.
— Держись за мной, — предупредил я Варю, затягиваясь в доспех.
— Что там? — девушка насторожилась.
— Ничего хорошего.
Калитка оказалась незапертой.
Я толкнул металлическую створку, аккуратно подлез под провисшей лентой и оказался во дворе усадьбы Фурсовых. Чутьё буквально взвыло — к нам стремительно приближались неведомые существа.
— Оставайся там! — гаркнул я.
Удивительно, но Варя послушалась.
А я, сжав правый кулак, отрастил ледяные шипы. В левой ладони собрал сгусток пламени и тут же выставил перед собой воздушный щит. Нечто здоровенное и рычащее врезалось в прозрачную стену, частично проломило её и увязло в густом киселе, сплетённом из ночи и звёзд. Ещё немного, и хищник пробил бы мою защиту!
Размахнувшись, отправляю огненный шар прямо в морду существа, не имеющего аналогов и названий в этом мире. Зато в моей прежней реальности эти монстры встречались. Макабры, так мы их называли. Огромные, сильные, с частичной антимагической защитой. Выглядят… даже не знаю, с чем сравнить. Тварь смахивает на вымершего миллионы лет назад геликоприона… Эдакую акулу с тупыми злобными глазками и зубной спиралью. Представьте, что у обычной акулы из нижней челюсти выросла дисковая пила. А ещё она покрылась чешуёй и отрастила четыре мощных лапы с втяжными когтями. Представили? Вы получили некое подобие макабра.
Шар врезался аккурат в пасть хищнику.
Раздался утробный рёв.
Макабру подарок не понравился, но серьёзного ущерба монстр не получил. Что ж, будем действовать иначе. Вкачиваю побольше эфира в мясорубку, и под макабром разверзается земля. Пока земляная воронка перемалывала тварь, я выхватил из чехла сакс и повернулся лицом к следующему монстру. Ещё один макабр, как несложно догадаться.
Сворачиваю мясорубку.
Отдаю приказ котоморфу.
Вжух срывается в полёт, на большой скорости проносится мимо бегущей твари и вскользь задевает глаз макабра. Крылом с острой роговой пластиной. Хищник яростно рычит, притормаживает и отмахивается лапой от злой птицы. Бесполезно. Вжух закладывает вираж в нескольких метрах над землёй и снова пикирует на врага. Росчерк по носу, отступление.
Я, усилившись, прыгаю.
Земля проваливается вниз, макабр быстро приближается. Оказавшись на холке у зверя, я одним движением загоняю сакс в микроскопический мозг твари, добавляя побольше ледяного урона. Нож с хрустом пробивает черепную коробку. Макабр дёргается, сбрасывает меня на землю.
Падаю, перекатываюсь.
Развернувшись, хочу добавить ещё какой-нибудь стихии, но монстр уже дёргается в конвульсиях. Что интересно, я прямо сейчас впитываю энергию зверушек, укрепляя ауру.
Больше никто не нападает.
Чутьё успокоилось.
Подхожу к макабру, выдёргиваю из черепа сакс и вкладываю в чехол. Убираю бесполезные шипы из правого кулака. Вот кто бы мог подумать, а? Какой псих протащил на Землю этих чудовищ?
Схватка проходила почти в кромешной тьме.
Двор Фурсовых освещала разве что убывающая луна. И в молочно-белом свете туши макабров смотрелись сюрреалистично. Вторая частично превратилась в желе.
— Что это? — раздался голос Фурсовой. — Как ты… это сделал?
Пожав плечами, я вложил сакс в ножны, пристёгнутые к рясе.
— Многовато вопросов.
Вжух снова превратился в милого котика.
Просительно уставился на меня.
— Хрен с тобой, — покровительственно улыбаюсь. — Жри.
И питомец, игнорируя ошарашенный взгляд Вари,
