Как только в прямой зоне видимости показалась одна из конюшен, нам навстречу попался дозор, гарцующий на лошадях и одетый в нелепые короткие шинельки с двумя рядами блестящих пуговиц и во всё тех же широкополых шляпах. С узкой площадки на силосной башне в нашу сторону смотрело дуло крупнокалиберного пулемёта. Другой такой же был установлен на треноге внутри дозорной вышки, сложенной из толстенных брёвен и охраняющей восточные подступы к ранчо. Наверняка есть и другие: на северной и на западной сторонах. Стационарными турелями арсенал местной общины не исчерпывался. Когда мы уже въезжали в ворота, за каменной стеной, отделяющей отстойник от двора, удалось рассмотреть два пикапа с крупным калибром у каждого в кузове. От такого в зимнем лесу уже не спрячешься. У самого хозяйского дома, куда меня уже откровенно конвоировали, стояли приземистый бронированный монстр неизвестной мне породы и разухабистый вездеход с высокой подвеской и большими колёсами. Над тем и над другим явно не один день трудился талантливый механик. Так же, как над самим домом. Это стало понятно по тому, как практически бесшумно открылись тяжёлые роль-ставни на втором этаже. Меня уже ждали.
Внутри мы прошли через просторный холл и дальше по широкой винтовой лестнице поднялись на второй этаж. Там, возле массивной дубовой двери, за таким же солидным, покрытым зелёным сукном столом сидел молодой парень с тонкими чёрными усиками на бледном худом лице.
О! А этот босс знает толк в мальчиках. Куда я попал?
– Подождите здесь, вас вызовут, – прогудел помощник босса совершенно не подходящим к его внешности баритоном. – А вы можете быть свободны, – кивнул он моим сопровождающим.
Серьёзно, что ли? А если я сейчас порежу этого их босса на лоскуты? Мои нож, дробовик и пистолет, конечно, остались в квадроцикле, но кинжал между лопаток не был обнаружен и при нынешнем досмотре.
– Это хорошо, что вы так быстро прибыли, – снова подал голос помощник, – босс не любит, когда его заставляют ждать.
Судя по тому, как этот сучёнок командовал и каким тоном говорил со мной, обязанности его выходили далеко за рамки писаря.
Я так и представил себе невысокого лысого толстяка, подминающего под себя этого тощего недоноска, обложившегося стопками бумаг. Во рту стало сразу будто насрано и захотелось сплюнуть. Я даже поискал глазами, куда. Горшок с цветком подошёл как нельзя лучше.
Хлыщ за столом неодобрительно покосился, и как раз в этот момент за дверью зазвонил колокольчик.
– Входите.
Я толкнул дверь и ввалился в кабинет босса. Первое, что бросилось в глаза – это ещё больший, чем у помощника, стол, на котором стоял бочонок, похоже, из-под пива, валялся длинный хлыст и россыпь «семёрок». Прямо по центру лежала толстая потёртая конторская книга, а на ней покоились ноги, обутые в видавшие виды, однако сшитые из качественной кожи сапоги, с подковами и шнуровкой. Их обладатель развалился в обитом серым плюшем мягком кресле и дымил вонючей сигарой, надвинув на лоб широкополую шляпу, из-под которой справа выбивались длинные светлые локоны.
Всегда с подозрением относился к патлатым мужикам. Тот, у кого внешний вид бабский, и характер имеет такой же. А это значит, что в любой момент жди подляны или как минимум нелогичного решения, грозящего обернуться геморроем для всех вокруг. Пожалуй, женообразные мужики хуже самих баб.
Я провёл рукой по своей вновь обритой голове и шагнул к столу:
– Давайте выкладывайте адрес и приметы клиента, а лучше всего ещё и его портрет, обговорим цену, и я пошёл, а то дел невпроворот.
– Вау! А ты не промах, май френд! Ты и с чиксами так же прямолинеен и напорист?
– С кем? – Я уставился на скинувшую со стола свои длинные ноги блондинку и от неожиданности отступил на шаг.
– Упс. Ну что же ты, бой, назад сдаёшь? Чикса – это гёрл, женщина. Держал когда-нибудь такое в руках? – Босс, оказавшийся бабой на первый взгляд лет тридцати, продолжал наступать. Я не из тех, у которых при виде самки хер остаётся единственным работающим органом. Конечно, можно спустить пар и покувыркаться с одной или двумя шлюхами, но только тогда, когда дело сделано, а гонорар приятно позвякивает в кошеле.
– Да мне похуй, как вы там бабцов называете. – Я плюхнулся на новёхонький диван, обтянутый кожей с едва ли не вчера заколотых свинок. Подумав, что негоже так уж совсем грубо вести себя с главным в этом городе, улыбнулся и постарался изобразить как можно более доброжелательную мину.
– Если собираешься вести со мной дела, бой, придётся привыкнуть к местному диалекту и ещё много к чему.
– Без проблем. Только вот дела собиралась вести со мной ты, если не ошибаюсь.
– Йес, йес. Ноу проблем, бой. Би хеппи. – Блондинка рассмеялась. – Вот из ю нейм, бой?
– Э-э-э?
– Как тебя папа с мамой величают?
– Единственного, кого при определённых обстоятельствах можно было бы назвать моим «папой», давно сожрали трупные черви.
– Но имя-то у тебя есть?
– Ещё скажи, что ты его не знаешь.
– Я многое о тебе знаю, а вот имя – нет.
– Зови меня Андреем. – Я хотел ещё добавить «детка», но вовремя прикусил язык.
– Эндрю. Хм. У меня тоже не стало папы, когда я была совсем маленькой, и его тоже звали Эндрю. А меня зовут Саманта, но ты можешь называть просто Сэм. Пойдём, покажу тебе отца.
Она взяла меня за руку и потащила к боковой двери, которую я заприметил ещё в самом начале разговора. За ней оказались не пара до зубов вооружённых охранников, а апартаменты молодой симпатичной бабы, каковой она передо мной, по сути, и предстала, в отсутствие толпы подчинённых и прочих лизоблюдов.
Небольшой коридор: слева все удобства, справа какая-то кладовка и впереди спальня, которую я принял за детскую. Вся её обстановка говорила о том, что тут обитает скорее подросток, нежели молодая девка. И опять никакой охраны. Но при всём при этом я никак не мог отделаться от чувства, что за мной откуда-то постоянно наблюдают. Мне нечасто приходилось корячиться под огнём снайпера, но здесь мой лоб будто жгло перекрестие его оптики.
– Вот мой фазар. – Сэм кивнула в сторону изголовья, где на большом портрете какой-то круглолицый мудак выпятил грудь и раззявил рот, выставляя напоказ свои неестественно белые зубы.
– Ноу. Это Элвис, – сказала она, заметив мой полный скептицизма взгляд, – Эндрю вот, на маленькой фотографии в лодке сидит.
– Наёмник? – оценил я нешуточный прикид сидящего в не менее дорогой резиновой лодке загорелого мужика с короткой стрижкой.
