- Вот и славно, - пробормотал Каменецкий, гордый тем, что сделал доброе дело, затем вернулся обратно в комнату, где посредине ее пространства, слегка наклонив голову так, будто прислушиваясь к чему-то, застыл Вышак. Было сумрачно. Противоположную от окна стену и диван подле нее перечеркивала размытая полоска света, проникающего сюда через узкую щель меж тяжелых штор. На пересечении его лучей с глубиной комнаты плясали пылинки.
Объемный темный шкаф с провалом на месте выломанной дверцы, стоял напротив входа. В нем висела какая-то одежда. Серый спортивный костюм, по всей видимости, вырванный из шкафа вместе с дверцей, валялся на полу. Справа от шкафа, в компании со стулом, подкосив одну из ножек, неустойчиво застыл на трех остальных письменный стол. На его поверхности распластался закрытый ноутбук. Возле окна валялся телевизор. Середину комнаты, вскинув короткие ножки к потолку, занимало опрокинутое кресло
- Однако же, - пробормотал Каменецкий и отдернул штору на окне.
- Не трогайте здесь ничего, - прошептал Вышак. - Выйдите.
- Понял, - кивнул Каменецкий и на цыпочках вышел в прихожую.
Вышак начал работать. Пальцы его ладоней растопырились в стороны, словно антенны, а глаза закрылись.
- Вот здесь он лежал, - выдохнул он через некоторое время, открыл глаза и показал правой рукой себе под ноги.
- Кто? - в тон ему шепотом спросил Каменецкий.
- Он.
- Кто он?
- Я чувствую это. Значит все это - правда.
Вышак отшатнулся назад, едва не запнувшись о кресло.
- Что - правда? Что? Объясни, - нетерпеливо произнес Каменецкий.
- Все - правда. Все. Это не фантазии. Тихо, не мешайте.
Вышак притронулся кончиками пальцев к вискам. Секунда потянулась за секундой. Каменецкий терпеливо ждал.
- Все, пошли отсюда, - неожиданно и решительно заявил экстрасенс.
- Как это пошли! - возмутился Каменецкий. - Ты мне ничего не скажешь?
- Скажу, но не здесь. Тут душно и у меня голова раскалывается. Я не могу здесь больше находиться.
Вышак ринулся в сторону выхода. Каменецкий смог нагнать его только на улице возле машины.
- Ну и что? Что? - нетерпеливо спросил он.
Вышак не отвечал. Его глаза лихорадочно блестели. Каменецкий отметил, что в их глубине таится страх.
- Что ты молчишь?
- В двух словах не скажешь, Аркадий Валентинович, - шепотом произнес экстрасенс, опасливо посмотрев по сторонам. - Могу заявить с полной уверенностью, что вы столкнулись с нечеловеческими силами. Более того, мы все столкнулись.
- А конкретно. Поясни.
- Давайте сделаем так, - Вышак вновь опасливо оглянулся. - Мне надо одному побыть. Осознать. До дома я сам доберусь. Приезжайте ко мне вечером часов в девять. Поговорим.
- А почему так поздно? Я бы хотел сейчас узнать все, - попытался возразить Каменецкий.
- Нет. Нет. Я не могу сейчас. У меня голова кругом идет.
- Постой! - Каменецкий попытался схватить Вышака за рукав, но тот извернулся и ринулся прочь.
- Виктор! Подожди!
- В девять часов! Не раньше! - донеслось до Каменецкого из-за угла дома.
* * *
Василий стиснул зубы, инстинктивно напрягся в ожидании встречи с неизвестностью и обхватил правой рукой Вовку. Но ничего не произошло, а через миг тьма слетела с глаз как повязка. Он увидел перед собой выпученные глаза Степана, стоящего во весь рост и обдуваемого встречным ветром. Нос лодки резко повело вправо.
- Степан! Руль! - завопил Василий.
Тот плюхнулся на кормовое сиденье и обеими руками ухватился за румпель. Лодка выровнялась, не сбавляя скорости. Василий бросил взгляд за корму и увидел там вместо далеких холмистых силуэтов острова близость острых скал, похожих на клыки гигантского зверя. За ними на далеком горизонте растворялись в небе очертания заснеженного горного хребта. Даль океана по сторонам сменилась угрюмыми стенами каменистых утесов вдоль берегов широкой реки. Лодка легко скользила по свинцовой ряби ее воды. Над всей этой сменой декораций висел сплошной низкий покров серых облаков.
Некоторое время плыли молча. Первым подал голос Степан:
- Назад вернулись, что ли?
- Нет. Не похоже, - мотнул головой Василий. - На острове не было таких гор. Это явно другая местность.
- И где мы тогда?
Василий посмотрел на Вовку.
- Я его не чувствую, - угадав мысли отца, произнес сын. - Похоже, что он там остался.
- Куда теперь то? - спросил Степан, увидев, как речной поток впереди разбивается надвое высокой скалой.
- Откуда я знаю, - махнул рукой Василий. - Рули куда глаза глядят.
Степан выбрал правое, более широкое русло. Вскоре и оно разделилось на два рукава. На этот раз Степан направил лодку налево. А уже через несколько минут ему вновь пришлось выбирать путь на очередной речной развилке. Когда лодка миновала ее, за скалистым береговым утесом открылось широкое устье крупного притока. На месте его впадения в основное русло вода медленно крутилась и устремлялась в сторону следующей развилки, прорисовавшейся вдали по курсу лодки в виде двух широких скалистых коридоров.
- Впервые вижу, чтобы река так петляла и разделялась на потоки, - пробормотал Василий.
- Да уж, - согласился Степан. - Лабиринт какой-то. И ведь, что странно. Потоки от разделения не становятся уже. Будто вода из-под земли их пополняет. Не нравится мне все это. Надо бы прыть сбавить и ситуацию оценить. А то без толку плывем.
Он сбавил скорость, а затем и вовсе заглушил мотор. Наступила тишина. Только речная волна хлюпала о борт.
- Тихо-то как, - прошептал Степан. - Слышь, а может мы уже это, того, померли, разбились в усмерть и на тот свет попали.
- Кончай шутить, - ухмыльнулся Василий, продолжая изучать местность. Она была неприветлива. Следов присутствия человека не наблюдалось. Лодку медленно несло течением реки.
- Степан, ты хвалился, что всю тайгу на Енисее исходил. Местность не узнаешь? - спросил Василий.
- Берега вроде, как на Нижней Тунгуске в районе Туры, - пожал плечами Степан. - Но Тунгуска так не делится на рукава. И гор там нет таких. И вообще на Енисее нет таких гор. Если только в истоках реки. Там горы Саяны.
- Я уже ничему не удивлюсь, - мрачно произнёс Василий и посмотрел на Вовку, как бы ища ответа.
- Не Саяны это, - буркнул Вовка.
- А ты откуда знаешь?
- Знаю, и всё.
- Тогда, может, ты знаешь, куда мы попали?
- Пока нет. Но это не Саяны. И вообще, надо держать стволы наготове. Не нравится мне здесь.
- Мне тоже здесь не нравится, - согласился с Вовкой Степан. - Нутром чую. Что-то здесь не так.
