Больше скажу – я даже знаю, отчего именно он закрылся, но… нельзя ребятам говорить. Многие знания – многие печали. Не хватало, чтобы ещё и их в оборот взяли.
– Слышал, – ответил я, отпивая пиво, чтобы прикрыть лицо – видимо, «инстинкт вруна» работает. – В Управе говорили сегодня. Но я на выезде был, мы в Кикино гоняли.
Выезды в Кикино – штука обыденная, никто не удивится. Да и боевая группа катается по округе ничуть не меньше, чем Патруль.
– Сегодня на Болото без смежников выезжали, – сказал Антипов. – Ребята говорят – кошмар вообще. Болото кипит. Опять прыгуны, размывы были. Водяной бесится. Двое покусанных, и это ещё хорошо, я считаю.
– Недолго музыка играла, – подхватил Стас. – Мы в прошлый выезд вообще тихо проехали, как на прогулку…
Я старался помалкивать – пусть ребята болтают, может, узнаю что новое. Больше всего меня интересовал кинотеатр – но нет, его так никто и не упомянул.
Принесли моё жаркое, я сказал официантке, чтобы следующую партию выпивки записала на меня, и принялся за еду. Кажется, только сейчас понял, насколько оголодал.
– Вот сразу видно – Волк, как на еду кидается, – прозвучало за спиной ехидное.
Светка, конечно же. Кто ж ещё.
– Привет, радость моя, – я, обернувшись, неумело улыбнулся с набитым ртом. – Спасибо за «приятного аппетита».
Улыбка сползла с лица Светки. Она как-то странно посмотрела на меня, наклонилась:
– Волков, ты не заболел? Бледный, заросший, реально на волка похож.
– Тяжёлый день, Свет, – я чуть не поперхнулся, глотая жаркое. Запил пивом, а внутри похолодело: неужто Светка что-то почувствовала? Нет, не должна – колдовских способностей у неё точно нет, вот жизненный опыт – тот аж зашкаливает.
– Свет, отстань от человека, его на днях опять чуть не сожрали, – вмешался Плотников. – Сама знаешь, какая у нас работа.
– Да? – Светка, по глазам видно, не поверила. Или поверила, но не придала внимания Пашкиной фразе. Опять посмотрела на меня: – Ну смотри, Волков, давай осторожнее. Странный ты какой-то…
Она ушла, я опять схватился за пиво, но, похоже, никто из ребят не почуял неладного. Болтали на отвлечённые темы, Стас начал о похождениях на любовном фронте, и я с удивлением понял, что наш выезд в Беленец в Вокзальном остался без особого внимания. Так-то неудивительно – тот же Патруль в нём и не участвовал, но, выходит, и участвовавшие особо не распространяются! А ведь операция была мощная, я за время своего пребывания тут настолько масштабных и не припомню. Вот уж и правда – тайные операции, при этом у всех под носом…
– А что, городские колдуны что-то говорят о том, почему Колледж закрылся? – наконец вклинился я с интересующей меня темой, когда повисла очередная пауза.
– Не, они сами в непонятках, – сообщил Тищенко. – Встречал сегодня в городе знакомого, из пожарных. В их службе всё как обычно.
Вот как, значит. Выходит, Бурденко и Ко «вынесли за скобки» в том числе и условно-своих.
– А вот на узле связи была какая-то движуха, – продолжал Стас. – Волк, похоже, твоя блондинистая подруга опять на чём-то попалась…
Хм, а вот тут, судя по всему, боевая группа сработала грубовато, раз сплетни пошли. Ника-Ника так-то ни на чём не попадалась, если не считать той истории с доппелем, и мне подругой никогда не была – ни я не стремился, ни она. Слишком уж характеры разные. Но, уверен, в боевой группе отлично знают, что попала она сюда вместе со мной, а значит – скорее всего, при проверках на узле связи уделят ей особое внимание. А уж если вспомнится, что именно она была замечена с доппелем…
Стоп. Тьфу ты. Вот оно, два плюс два.
Тот доппель в клетчатом, который сбежал, стоило мне вынуть «серебряный» пистолет. Он тусил с Никой, пусть даже она и сказала, что не знает его – значит, и на узел связи вполне мог пробраться именно он. Даже в облике Ники – если они были в одной компании, он вполне мог касаться её в течение минуты, а то и дольше, чтобы получить возможность «становиться ей». Идеальный, что называется, инфильтратор – и даже Нику ликвидировать необязательно, если пойдёт разбор – она окажется под подозрением, а с её образом жизни на неё можно без труда, что называется, «спустить всех собак». Тем более, что сделал он это явно не вчера – если сказали, что на Колледж наш «крот» работает около полугода. А Ника-Ника на узле связи работает чуть не с самого начала – так что и доппеля подвести к ней могли давным-давно… Если, конечно, у меня просто не разыгралась фантазия. Но проверить стоит.
Очень интересно. Уже не зря в кабак сходил. Вот ради подобных мимоходом сказанных фраз и стоит побольше общаться с людьми… Завтра надо узнать у Каращука, что выяснилось по «поддельным номерам» телефонов.
Я просидел ещё где-то с час, но больше ничего интересного не услышал. Конечно, после всего нервяка я бы парой кружек не ограничился, но уж ладно – и Каращук просил, да и сам понимаю: утром нужно быть огурцом… если вообще ночью не поднимут.
На всякий случай отзвонившись из «Туриста» дежурному, я отправился домой. Уже стемнело, и сразу проснулось моё «сумеречное зрение» – видно отлично, фонарь точно не нужен, тех тусклых ламп, что висят на редких столбах, хватает с избытком. И на этом спасибо…
Как ни странно, на меня никто не кинулся из темноты, в подъезде тоже засады не оказалось, и я, заперев за собой дверь, вздохнул с облегчением. Вновь набирая номер Управы, подумал: веду себя как школьница, которая докладывает маме каждые пять минут… Но тут безопасник прав – лучше отзвониться. Слишком уж серьёзные дела пошли. Заодно уточнил, ко скольки завтра подходить в Управу.
Раздевшись, я налил стакан воды из-под крана, поставил его на прикроватную тумбочку, завалился в постель и почти сразу уснул.
Глава 25. 21 октября, суббота, раннее утро. Виковщина
Колдунов было четверо, и подготовились они отлично.
Пробой вывел их на перекрёсток за Кикино – единственное хорошо знакомое место, куда можно было пройти напрямую из Колледжа. Наблюдателей из деревни они не опасались – плащи с заранее наложенным на них колдовством скрывали ауры людей, и деревенские колдуны-стражники, если они вообще есть на дежурстве, вряд ли увидят то, к чему приложила руку «верхушка» Колледжа…
До Виковщины пришлось идти пешком, меся развезённую вчерашним дождём грязь – но это уже издержки.
Шли молча, двумя парами, держа интервалы – старая дорога позволяла. Зверей не опасались – доклады гласили, что их здесь нет. Опасность оставалась всего одна – жители деревни… те самые пятеро. Точнее – уже шестеро, и интересовала именно шестая. А точнее – возможность пробить «отвод глаз», о котором докладывали после предыдущего выезда.
Юра Колтырин шагал во второй паре, прокручивая в голове произошедшее в деревне. Люди, пятеро, двое мужчин, три женщины… Девчонка, слизывающая с пальца капельку крови… Диалог с патрульными о том, что у жителей деревни есть некий аргумент, способный перечеркнуть любые, что есть у города… И – доклад, прошедший по Колледжу с пометкой «секретно». О том, как две гигантские змеи вышли из пробоя в самом центре Вокзального.
Юра сразу понял, как они прошли – конечно, Плотников же пригласил их приходить в город, а подобное работает как один из самых лучших ключей для «наведения» пробоя. А на сегодня задание было простым. Минимум – осмотреть подозрительный район деревни без посторонних из Управы. Конечно, с жителями деревни придётся встретиться, но именно поэтому группу возглавлял Артём Платонов – его считали одним из лучших дипломатов Колледжа. Максимум – выкрасть Марию Латошину, которая, по данным руководства, должна находиться именно в деревне.
Шлёпали по грязи ботинки, защищённые колдовством от промокания. Идти пешком, конечно, никто не хотел, и две машины в гараже Колледжа стоит, и водители есть – но машину через пробой не протолкнуть, а секретность была главным условием операции. По крайней мере – её начала.
К Виковщине вышли к половине восьмого утра, когда в низинах лежали пласты мутно-белого тумана. В предрассветной дымке деревня казалась призрачной, в небе бледнел еле видимый серп молодой луны. Платонов молча пропустил Юру вперёд, знаком указал – веди.
