воскрешение или чем оно там по правилам считается.
Стоило мне начать размышлять о том, как заставить феникса переродиться, и в груди появилось едва уловимое чувство тепла. Даже под страхом смерти я бы не сумел описать словами на что именно это было похоже, кроме того, что уже сказал.
Просто неожиданно моё тело и моё сознание словно обрело новое, доселе чуждое мне, умение. Словно в мою голову внезапно закачали инструкцию “воскрешение феникса для чайников”.
Всё что от меня требовалось это лишь пожелать, чтобы фамильяр возродился из чёрного пламени и снова явился в наш мир. Но для большего эффекта я всё-таки прошептал:
— Вернись!
И только уже после того, как произнёс приказ, я спохватился. Сейчас же всё вспыхнет огнём. Но прежде чем успел смахнуть прилипшее к щеке перо, оно полыхнуло и моментально растворилось в воздухе.
Вместе с ним исчезли и все кровавые брызги, испачкавшие моё лицо. Они точно так же моментально исчезли, совершенно не причинив мне никакого вреда. Да что там вреда, я даже малейшего дискомфорта не ощутил.
Только левую руку снова скрутило судорогой. Но на этот раз от кончиков пальцев только по локоть. Какой-никакой, а прогресс. Перерождение — не призыв и обходится почти в половину дешевле. Если судить по испытанной боли.
Почему так? Потому что я хозяин и это мой фамильяр?
Оказалось, что нет. Данная теория имела полное право на жизнь, но увы. Совух тоже нисколько не пострадал. Хотя и струхнул не на шутку, когда чёрное пламя охватило его ладонь.
Ну да, мы как-то совсем не продумали столь важный момент. И только по счастливой случайности не поплатились за свою беспечность и халатное отношение к магии пути призыва.
Странно это. Любопытно. И пока что непонятно.
Сама же дохлая тушка ворона вспыхнула и продолжила гореть. И горела очень даже сильно. Столешница вокруг неё обуглилась и начала дымить. Ещё немного и дерево загорится. Лак начал закипать и вздуваться пузырями.
Но прежде чем я начал искать пожарный стенд, фамильяр воплотился вновь, и огонь исчез.
— Урод! — опять выкрикнул ворон, глядя на Боза, и, клянусь, он отбил себе крылом фейспалм. Ну или вингпалм (wing — крыло), по идее так правильно, раз он птица и вместо рук у него крылья.
Челюсти совуха от злости заскрежетали так, словно бензопила, ломая зубья, изо всех сил старалась вгрызаться в металл. Но всё же он сдержал своё слово и не прикончил ворона.
Но это было только вопросом времени. Поэтому я решил не тянуть и задал ворону самый животрепещущий вопрос:
— Ты, что совсем (нецензурно), дибил?
Птица никак не отреагировала. Фамильяр так и продолжил неподвижно стоять, будто статуя.
— Ворона, я к тебе обращаюсь! — громче повторил я.
На этот раз феникс шевельнулся и, наконец, опустил крыло, прикрывавшего всё это время его крохотную голову. Он ещё раз вперил взгляд своих маленьких глазёнок в совуха и только спустя пару секунд обернулся ко мне.
— Урод! — он опять за своё, только на этот раз уже в мой адрес.
— Сука! — вырвалось у меня.
— Урод! — повторил фамильяр.
— Боз, будь другом и, пожалуйста, отправь ЭТО недоразумение, — интонацией я особенно выделил два последних слова, — на ещё одно перерождение.
Совух несколько раз моргнул, но затем громко вздохнул, мол “делать нечего, хозяин — барин” и медленно занёс лапу над оборзевшим фамильяром.
— Хах… ну, ну… — за мгновение до того, как растопыренная пятерня монстра обрушилась на ворона, из-под неё послышался отчётливо различимый смешок.
Не дожидаясь пока я соберусь с мыслями и хоть как-то отреагирую, Боз поставил казнь на паузу.
— Тебе есть что сказать? — пробасил он, наклонившись к фамильяру и демонстрируя тому свои и без того впечатляющие акульи челюсти.
— Всего лишь незначительный факт о фамильярах в общем и об особенности класса феникс. Если кому-нибудь интересно, конечно же.
— Слушаю, — совух слегка поумерил пыл.
— Хоть кто-то с мозгами, — ворон почтительно кивнул Бозу. — Так вот, если вы вдруг не знали, когда фамильяр погибает, он покидает ваш мир, как бы это сказать, теряя привязку к нему. Контракт с призывателем остаётся в силе, но некоторое время сам призыв попросту будет невозможен.
— Мне об этом известно, — кивнул Боз. — На восстановление призыва уходит от нескольких дней до недель, а порой и нескольких месяцев. Зависит от силы фамильяра. Чем сильнее призываемая сущность, тем дольше процесс восстановления.
— Хорошо, всё верно, — продолжил ворон. — И как вы оба понимаете, должны понимать, очень надеюсь на это, — многозначительный взгляд с неприкрытым намёком на мою некомпетентность в вопросе, — феникс после гибели не покидает ваш мир и сохраняет возможность при необходимости сразу же возродиться из пламени.
— Вообще-то, я тоже в курсе этого, — пусть знают, что я никакой не дибил.
— Тц, ага, молодец, — цыкнул ворон и даже попытался закатить глаза. Но не вышло.
Хах, дурацкая птица. Один ноль в мою пользу.
— И сколько раз по-вашему феникс может перерождаться? До того как его призыв станет невозможным очень надолго.
Мы с Бозом переглянулись.
— Один? — я ответил на вопрос вопросом.
— В яблочко! — похлопал мне ворон. — Теперь можем продолжить. Извини, что прервал тебя, — это он уже обратился к совуху, — я готов, отправляй меня в отпуск. Ой, то есть, я хотел сказать на перерождение.
Сука пернатая. Ещё и стебётся теперь.
Понятное дело, теперь никто фамильяра убивать не собирался. Учитывая его легендарный класс, если умрёт, то для меня призыв окажется заблокирован очень и очень долго. Совух опустил лапу и вообще откинулся на спинку своего стула. Так что фамильяру больше ничего не угрожало даже теоретически.
— Ну и мудак же ты! — пусть надменная птица знает, что я на неё обиделся.
— Я? — удивился ворон.
— Ну не он же, — выпалил я, кивнув в сторону совуха. — И уж точно не я. Остаёшься только ты.
— Урод!
— Вот! Вот! Я об этом и говорю.
— Что?
— Не чтокай мне тут, мудак!
— Ты совсем охренел что ли?
— Ты первый начал!
— Я? Кха… кха… — поперхнулся ворон.
— А кто не успел появиться и давай сразу обзывать всех вокруг уродами?
— Я не обзывал всех, — спокойно возразил мой фамильяр.
— Да ты
