что. Вообще-то, у меня есть свидет…
— Только тебя, — феникс перебил меня на полуслове, не позволив закончить предложение. — Я только тебя обозвал.
Вот оно в чём дело.
Оказалось, что, прихлопнув фамильяра сразу после призыва, Боз слегка поспешил. Ворон обозвал уродом не совуха, а меня. Просто так совпало, что в тот момент феникс оказался повёрнут именно к нему.
Но то было не более чем нелепое совпадение. Это даже смешно.
В принципе вообще вся сложившаяся ситуация оказалась одним большим недоразумением. Мы все друг друга неправильно поняли. А дальше завертелось.
Почему вообще прозвучало это оскорбительное слово урод?
Да потому что первым, что увидел фамильяр, появившись в нашем мире, было огромное чудовище с жуткой пастью, усеянной несколькими рядами острых как лезвия акульих зубов. Естественно, он решил, что после “На старт! Внимание! Марш!” ему сразу же объявили и “финиш”.
Вот он и выругался. На меня. За то, что, по его мнению, я по глупости в очередной раз, как и на арене, призвал его в момент, когда кроме как сразу же погибнуть никаких других вариантов попросту нет.
И он действительно погиб. Случайно и по глупости, но погиб. Лапа совуха отправила пернатого на перерождение.
Ясен пень, он обиделся из-за этого. Любой бы обиделся на его месте.
И что же ворон увидел, когда после смерти возродился из чёрного пламени? Это был… опять и снова кровожадный оскал совуха. На этот раз к тому же ещё и довольно озлобленный. Вот и причина очередного оскорбления в мой адрес.
Слушая рассказ феникса, я и правда почувствовал себя идиотом. Но им я об этом решил не говорить. Свою вину я готов признать лишь отчасти. Там не только я, а все оказались хороши.
Я не подумал как следует о призыве, мой косяк. Но и эта пернатая парочка наломала дров не меньше. Один за языком не следит, а второй рубит сплеча, даже не разобравшись.
— Дела-а-а-а-а, — протянул совух, почёсывая затылок и виновато улыбаясь. — Ты прости меня и зла не держи. Я просто… оно так неожиданно всё случилось…
— Всё в порядке, здоровяк. Если на кого и злиться, то, — птица медленно оборачивается на меня.
— Ладно, ладно. Виноват. Простите меня, пожалуйста. С меня поляна.
— Поляна? — не понял совух.
— Имею в виду, что накрою стол в качестве извинений за случившееся недоразумение, — поясняю свою мысль.
— Недоразумение? — хмыкнул ворон. — Это повезло, что я феникс. Нет, даже не так. Повезло, что я фамильяр и смерть в вашем мире для меня не смерть, а лишь отправка домой. Иначе я бы умер… понимаешь, я бы погиб из-за тебя!
— Так, притормози! — пришлось прервать разошедшегося ворона. — Не будь ты фамильяром ничего этого и не случилось бы. Так что не нагоняй жути.
Ну а чего он, и правда.
Если ты не фамильяр, то тебя не призовут и ты не появишься неожиданно для самого себя перед жутким чудовищем. А значит, ты не испугаешься и не начнёшь сыпать оскорблениями. Которые, к слову, и станут истинной причиной смерти.
— С этим разобрались, — в уголке пасти совуха блеснула капля слюны. — Давай сюда свою поляну. На сытый желудок и знакомство лучше пройдёт.
— Лады, я быстро, — подрываюсь из-за стола и направляюсь к выходу. Но уже в дверях застываю, понимая, что мне же ещё и птицу нужно не обидеть и угостить, как равного. — А ты что будешь? Зерна попросить на кухне или… может червяков пойти накопать?
Очередной пернатый фейспалм. Благо хоть без оскорблений на этот раз.
Точно. Мне же императорский наместник говорил, что фениксы любят деликатесничать глазами. Их хлебом не корми — глазами корми.
Сразу же выскакиваю в коридор и закрываю за собой дверь.
Чуть ли не бегу на кухню. По пути стараюсь придумать, что говорить. Одно дело просто попросить, чтобы накормили. И совсем другое, когда придётся клянчить мясо. И побольше. Ну не супом же перед совухом проставляться.
Ох, надеюсь, что меня не отошьют, оставив с пустыми руками. А то ведь за душой ни копейки, и получается, что других вариантов раздобыть еды у меня нет.
— Можно? — несколько раз стучу о дверной косяк и заглядываю на кухню.
Повариха в возрасте откладывает наполовину очищенную картофелину в сторону и поднимает на меня глаза. Смотрит не меньше минуты, прежде чем спрашивает какого чёрта я припёрся. Хотя и в немного более вежливой и мягкой форме.
— Чё надо?
— Шоколада, — тихо бурчу себе под нос, и уже громче отвечаю. — Мне бы еды. На троих. С четвертиной.
Я за одного, Боз за двоих, и ворон за четверть. Всё сходится.
— Чего? — дама поднимается с насеста, демонстрируя свои пышные пропорции. — С какой ещё четвертиной?
— Мяса мне. На троих. Если можно. И глаза. Штук шесть. А если не можно. Тогда, пожалуйста, столько же мяса. И четыре глаза.
Уверен, что на кухне найдётся откуда наковырять моему фамильяру угощения. Всё-таки тут кормится не клан веганов.
У поварихи от удивления отвисает челюсть. Да и остальные работницы общепита прекращают заниматься своими делами и теперь смотрят на меня.
Даже не берусь предположить, что они сейчас обо мне думают. Уверен, до них уже должны были дойти слухи о моих приключениях. Если не обо всех, то о самых громких. А теперь я ещё вместе с едой и глаза выпрашиваю.
Пауза немного затянулась.
Никто ничего не говорит. Женщины лишь молча переглядываются между собой. Хотя сейчас их взгляды красноречивее всяких слов.
— Мяса захотелось? — голос за спиной едва не довёл меня до инфаркта.
Кажется, я даже подпрыгнул от неожиданности.
Бабка, вечно шаркающая подошвой по полу, на этот раз собралась с силами и специально подкралась ко мне совсем бесшумно. Ну точно смерти моей хочет. Но чтобы всё выглядело, как несчастный случай.
Вот же мымра.
— Да, мы там с Бозом…
— Значит сегодня вечером перед сном убираешься на кухне, — старуха Гута даже не думала меня слушать. — А теперь прочь с глаз моих.
— …
— Всё принесут. Пшёл вон, паразит.
Трижды ей повторять не пришлось. Я сразу же поспешил обратно к пернатым. Через две-три минуты я уже был на месте.
— Фигасе! — воскликнул я, войдя в библиотеку. — Меня же не было всего минут десять. От силы пятнадцать. Вы
