Уже в пути Ал взял под узды лошадку принцессы, отвёл в сторонку, и занялся воспитанием. А точнее, "промыванием мозгов".
-- Ты не должна принимать решения исходя из личных привязанностей, -- жёстко вбивал в голову девочке демон. -- А уж тем более не должна принимать чужих решений, навязанных тебе! Ты взяла с собой Василису из ложного чувства долга перед ней и потому, что привыкла подчиняться, -- Кари на миг вскинул взгляд, увидела в лице демона всю жестокую правду и снова уставилась на гриву своей лошадки. -- Ты больше не имеешь права подчиняться кому бы то ни было, Янтарная! Не имеешь права принимать навязанных решений! И всё равно чем или кем навязано -- отцом родным, общественным мнением, политическими или ещё какими либо причинами! Не имеешь права, слышишь ты меня, глупая девчонка?! Ты должна думать сама! И всё делать только сама! Ты можешь спросить совета у друга и соратника, если полностью доверяешь. Можешь просить помощи. Можешь сделать вид, что подчинилась, но только если тебе это выгодно или для чего-то необходимо. Не иначе! Это ясно?!
-- Ясно, -- тихо ответила Кари.
-- Подумай об этом, девочка моя, -- уже мягче сказал Альтис. -- Может стать так, что совсем скоро на твоих плечах окажется больше, чем ты сможешь вынести. И не будет рядом меня, или кого другого... Я совсем не хочу, чтобы ты сломалась, маленькая.
-- Я буду сильной, -- поклялась она, прямо поглядев в золотые глаза Пламенного. Улыбнулась вдруг озорно и легко. -- Как думаешь, вот они станут мне опорой в случае чего? -- и кивнула в сторону двух мальчишек.
-- Они? -- Ал оглянулся на учеников, усмехнулся. -- А куда им деваться. Уже стали...
Пламенный нашёл взглядом ещё одного мальчишку. Сегодня он предпочёл потратить целую кучу сил и снова обернуться в человеческую ипостась. Даже лошадку себе выпросил у ламия. И живо обсуждал что-то с двумя учениками демона. Жулька всегда был одной большой кучей проблем и источником неприятностей для стаи, обладая слишком горячим нравом для снежного волка. Не было в нём холодности, присущей любому снежному. От сородичей он взял лучшее -- повышенное чувство справедливости, преданность другу, мягкость и лёгкость в отношении ко всему окружающему и безжалостность к врагам. Настоящим именем оборотня почти никто никогда не звал. Каерасса -- слишком взросло для этого сорванца. Даже вожак и тот звал волчонка прозвищем. Как Ледок всегда говорил, Жулик обладал солидным набором шил в заду и невиданным упрямством. И почему-то не взрослел. Совсем. "Последыш" -- говорил Ледок, имея в виду, что он не родился в стае, а появился из Метели тогда, когда никого уже не ждали. Перворождённый, как сам Ледок, как Альтис. А ещё, щенок без пары сотен двух тысяч лет от роду, являлся отменным бойцом и воспитанником вожака.
-- И он тоже, -- взгляд в сторону белоснежного оборотня.
До границы у Лирила оставалось три дня пути, но Ал взял максимально возможный темп, сократив путь на сутки.
Уже в ночи отряд подъехал к заставе.
С неба капал противный, холодный и затяжной дождь, тучи не желали расходиться не смотря на попытки богов их разогнать. Погода в этой части материка вообще не отличалась мягкостью. Ледяные серверные ветра, промозглый холод, дожди и туман. Самое мерзкое из того, что мог сейчас представить себе пленный демон.
Альтис кутался в куртку, плотно стянув всю шнуровку на форме и всё равно ледяные капли проникали под одежду, выстужая душу. Пламенный ругался сквозь зубы, уже в наглую лёжа на спине верного Калигула. Ему было плохо. Несовершенное, искалеченное человеческое тело ломало и корёжило. Плоть снова мстила демону за шрамы, изуродовавшие его с головы до ног, за раны, которые никогда до конца не заживали, за силу, слишком великую для смертного, за его демоническую суть. А ещё болело сердце. Ал уже раз пять прибегал к заклятью успокоения, но оно снова и снова начинало мучить его, болеть до темноты в глазах.
-- Ал, ты чего?.. -- Алина подъехала поближе, коснулась плеча Альтиса. Сняла перчатку и положила ладонь на его лоб. -- Да у тебя жар!
Последние полчаса лошади шли почти шагом. Люди успели изрядно устать. И Ал был уже не в силах подгонять отряд.
-- З-знаю, -- выдавил демон, стараясь не стучать зубами и не выдать насколько ему на самом деле плохо. -- Н-не говори н-никому. П-продер-ржусь.
-- Хорошо, -- поколебавшись с полминуты, кивнула воительница и отъехала в сторонку.
Он сильный. Он справится.
Калигул тяжко вздохнул, чувствуя, как его хозяина сотрясает крупная дрожь. Подумал о том, что высший наверняка будет недоволен, но всё равно прибег к своей демонической силе. Как и всякий демон его уровня, он умел позаботиться о хозяине. Тонкой плёнкой "зонтика" отгородив его от дождя и промозглого холода, къяр потихоньку начал повышать температуру своей шкуры. Демон немного отогрелся и Калигул применил одну маленькую хитрость, заставляя хозяина ненадолго забыться сном. Слабое сопротивление заболевшего Пламенного оказалось легко сломлено...
...Вокруг темно и душно. Дышать было трудно, рот и нос забивал запах гари. Отголоски далёкой боли мешали идти. В безлунной ночи горели огни. Полыхала деревня. Странно, но огонь давал мало света. А может просто в глазах темно. Обезображенные трупы лежали повсюду. Удушливый дух крови вызывал тошноту. Мухи пока ещё не вились чёрными тучами мерзости, но наступит утро, появятся и они. Кто-то здесь удачно повеселился.
Ал шёл, стараясь не глядеть по сторонам. Исправить что-то было уже не в его силах. Когда впереди раздался слабый, отчаянный стон, Альтис ринулся в сторону источника звука не раздумывая. И увидев склонившуюся над ещё живым человеком тень, швырнул в ублюдка напоенный огнём клинок!
Резво вскочившая тень с кошачьей ловкостью поймала клинок. Повертев в руках, убрала в ножны. Ступив на свет, воин усмехнулся Альтису его собственной усмешкой. Вертикальные зрачки в жёлтых глазах отражали красные блики.
-- Я ждал тебя, -- промурлыкал Зверь, обходя Пламенного по кругу. Хищная грация в каждом танцующем движении. Смертельно опасный противник.
-- А я тебя нет, тварь, -- сплюнул под ноги демон. -- И лучше бы тебе убраться, пока цел.
Знакомым движением палец упёрся в подбородок, Зверь склонил голову, рассматривая Альтиса и нарисовав на лице задумчиво-недоумённое недовольство. Ал сложил на груди руки и хищно сощурился, словно смотрел на цель вдоль арбалетного болта.
