Теперь из близкой родни у меня только Настена, она заменяет мне мать, отца и деда. Как сказал отец: «Смерти нет, есть память твоего рода и продолжение его в своем потомстве, вот в чем правда жизни».
Настена тихо обняла меня, оказывается не спит она.
– Не мучайся, любимый, – ласково так она, – они на нас сверху смотрят и радуются, радуются нашему счастью и внукам, которые у них будут.
– Настена, я правильно тебя понял?
Она молча потерлась носом о мою шею, выражая согласие…
Вот так, радость и печаль, недалеко друг от друга ходят.
Ефимыч очнулся на следующий день. В общем-то, у тестя контузия от удара, а так лицо нормальное, правда, пары зубов лишился, ну да это не беда, почитай каждый второй мужик по хутору щербатым ртом щеголяет…
Ну, раз в Рябиновом все устаканилось, пора наведаться в Степаново, проведать, кто чем дышит, собрать три повозки с солью, ну а потом двигать с ребятами в Полис. Хотя нет, Юру не возьму, ему и здесь дел по горло, возится со своими железками. Поедем втроем: я, Митька и Сапера с собой прихватим, пускай проветрится старик, да и при моих задумках он в Полисе может нам очень пригодиться.
Мой земляк, Иван Семенович, обстоятельный крепкий мужик средних лет, исполнял обязанности старосты в Степаново, и вроде справлялся неплохо. Встретив меня у своего нового дома, придержал повод и повел коня в сарай. Потом основательно попотчевал меня за столом и подробно рассказал о событиях, произошедших в мое отсутствие. Тут и роды были, и женитьбы, две драки, и, самое главное, к нам переселилось еще три семьи. С юга пришли.
– А как с женщинами, незамужних много осталось?
– Да, еще два десятка молодых девок не замужем, – подтвердил староста, – хотя некоторые лихачи по две жены себе отхватили.
– Ты это дело брось, – нахмурился я. – У нас скоро мужиков не меньше, чем женщин, будет, так что опять драки из-за баб пойдут, даже если сами девки вполне согласны, ни в какую больше одной жены на семейного мужика. Будут выступать – лишим надела, и пускай в Полис топают. А на нашей земле смутьянам делать нечего… Я собрался с мыслями и спросил уже про другое: – Ну а как с питанием, с добычей соли?
Оказалось, что уже намыто более тридцати мешков соли, еды до нового урожая тоже хватит, по огородам зелень разная поперла в полный рост, редиска, укроп и прочая петрушка с общественного стола не переводится.
– К осени эти общественные столы отменим. Придется урожай в этом году делить на всех поровну, а наделы по количеству человек в семье, но нужно сразу отметить наиболее работящих, выделить им земли на четверть больше, чем работавшим спустя рукава, да при дележе – четверть урожая в мою казну.
– А как быть с плотниками, кузнецами, кожевенных дел мастерами? Им тоже наделы?
– Выделим им половинные наделы на огороды, ну чтоб семьи справились, а остальное я потом объясню, вот только в город съездим… Не боись, Иван Семеныч, ремесленники у нас внакладе не останутся, как и охотникам за излишек добычи оплачивать найдем чем. Ты сейчас Юру с Митькой найди, пускай сюда идут.
Приятели появились минут через двадцать, перемазанные в саже или еще черт-те в чем. Оказывается, Юра соорудил токарный станок, на ножной тяге. Ребята долго объясняли мне про ременные передачи, плечо силы и прочие шестерни, так я ничего не понял, ну чем бы дите ни тешилось, лишь бы не плакало.
Я внимательно выслушал их восторженный лепет и, когда шум по поводу запуска аппарата слегка приутих, начал говорить:
– Юра, ты разрабатывай свою технику дальше, вон мельницу надо проверить, к помолу зерна подготовить, а мы с Митькой и Сапером в Полис подадимся, надо с Пауком разделываться, пока он не очухался.
* * *
Вечер встретили втроем, ребятам было неудобно бежать по домам к своим подругам, и мы баловались чайком и трепались на разные темы.
– Вот скажи, химик, для чего нам нужен этот токарный станок, когда всякую железку без особой обработки можно подобрать в нашем хранилище?
– Ну да, – усмехнулся Юра, – не всякую железку. Да и потом, закончатся запасы лет через двадцать, и оружие из строя выйдет, уже при наших внуках, и из чего стрелять в мутантную сволочь будем, из луков? Надо развивать свою промышленность, мы и так опаздываем, оружие придет в негодность быстрее, чем мы сможем создать хоть какое-то подобие образцов промышленности средины девятнадцатого века. Тем более, мы сильно ограничены в человеческих ресурсах: у нас нет школ, где можно людей обучить ремеслам, наши дети будут более безграмотны, чем мы. Но если мы приложим усилия в установлении твердого порядка, с надежной защитой от посягательств извне, тогда к нам народ даже из Полиса потянется.
Я задумчиво почесал свою еще не окрепшую бороденку.
– Люди, люди, где ж их взять? Может, рабов на соль в Полисе обменяем? А, кстати, как они в рабы-то попадают в Полисе, ну бабы понятно, зазевалась в темном переулке и поймали, а взрослые мужики, они ведь производят продукцию для хозяев территорий?
– Да тоже отлавливают понемногу «дикие», продают в дальних районах Полиса, а чужие хозяева тоже не дураки, скупают потихоньку, хотя меж них и есть соглашение о запрещении торговли рабами по районам – только на центральном рынке. У Калитников продают задолжавших, нанесших вред хозяину или деревенских, захваченных в набегах.
– Выходит, и мы попадаем под это определение, – нанесли вред Пауку, – сказал я усмехнувшись.
– Нет, мы попадаем уже под определение личных врагов Паука, и, если кто в городе нас опознает, публичной пытки нам не миновать. Так, пару часов на колу с содранной кожей повисишь, если, не дай бог, выдержишь столько…
– Хорошая перспектива, спасибо Юра, утешил перед дорогой.
Интересно, Паук уже знает о провале операции, в которой погибла куча его бойцов?
Владимир Сергеевич – по кличке Паук
Нет, Владимир Сергеевич еще не знал, что хитроумная операция по захвату Арсенала, была полностью провалена. Случайно выживших в этой мясорубке рейдеров, а их осталось всего трое, не очень тянуло повидаться с главою службы безопасности: бойцы просто знали, как с ними поступят, случись им принести весть о разгроме, и они отсиживались в пригороде Полиса, где у одного из них проживала зазноба.
Паук не сомневался в успехе. После первой неудачи, когда его группа из тридцати человек нахрапом попыталась захватить Арсенал и была полностью уничтожена, Паук не очень расстроился. Теперь на поимку хуторского старосты он выделил большую группу очень опытных бойцов, тертых жизнью, прошедших через многочисленные стычки в борьбе за место под солнцем, отменных охотников на рабов. Он сам разрабатывал операцию. Исходя из простой логики, что все внимание сельских жителей будет направлено на защиту своей местности со стороны тракта, где и будет произведен отвлекающий маневр с обменом Васьки Быка на фальшивую карту. А в том, что карта будет фальшивой, Паук не сомневался. В это время вторая группа скрытно должна была захватить хутор. Во главе всей операции он поставил двух своих сыновей. Своих наследников, для которых и старался подмять под себя весь Полис. Но жизнь внесла свои коррективы, сельские увальни обыграли изощренного в составлении комбинационной игры владетеля территории. Владимир Сергеевич не знал, что его сыновья уже обглоданы зверьем, а их души предстали перед Создателем.
